Сполохи - Ирина Ростова

– И это как, все, что ли? – в наступившей после последнего хрипа тишине голос Торрена показался особенно громким. Парень оперся на свой меч, тяжело переводя дух, а потом снова вскинулся в боевую стойку, когда первозданная тьма, вытекая между чешуек шкуры дракона и из его ран не собралась обратно в сгусток Зубов Тьмы. – Да дым ж ты и пепел, опять эта штукотень! Мист, твоя работа?

– Моя, – недовольно засопела девушка, поднимая руку, чтобы подозвать своего опасного питомца. Эррах, как привязанный, пошел следом, завороженно глядя на него.

– Я был таким? – спросил он. – Таким же?

– Да, таким же, маленьким и симпатичным, как все младенцы, – хмуро пояснила Мист, а Этейн, отдышавшись, наконец тоже вступил в разговор.

– Что это за создание? Оно опасно?

– Это первозданная тьма, призванная из-за границ Доменов на помощь, – коротко описал Эррах. – Я чувствую ее как часть своей души.

– Потому что такое у тебя натурально вместо души, – проворчала Мист, не очень понимая, что ей делать с этой штукой. В прошлый раз она успешно нашла ей применение, хоть и случайно, а в этот раз?..

– Она опасна?

– Очень. Собственно, она и уничтожила дракона, а вовсе не наши совместные усилия.

– Она будет слушаться тебя?

– Предположительно.

– Тогда мы можем использовать это, чем бы оно ни было, против Ардоры.

– Если оно не оголодает и не сожрет нас раньше, – пожала плечами Мист. – Я понятия не имею, насколько долго этот Пушок номер два будет меня слушаться.

– Этейн, – позвал лидера отряда Селарин. – Лаурэ мертва.

Тот тут же обернулся, хмурясь, глядя, как Сиенн переносит к остаткам их лагеря, разрушенного боем, переломанное тело.

– Некстати, – Этейн сжал челюсти так, что на скулах заиграли желваки. – Напрасная, глупая потеря.

– И у нас теперь нет мага, чтобы провести нас под покровом скрытности, – добавил Селарин.

Сиенн уложил тело на землю, расправляя конечности и поворачивая голову на сломанной шее так, чтобы она выглядела хоть в какой-то мере естественно.

– И мы обязаны ее похоронить, по крайней мере, – добавил Илмаэрэ с явным состраданием в голосе. – Мы должны это ей. Мы отряд, хоть и собранный не так, как обычно.

– Погодите, – встрепенулся Эррах, который все еще никак не мог оторвать зачарованного взгляда от Зубастой Тьмы. – Она может переродиться. Стать н’ирн.

Он сказал это на весторне, так, что Мист и Тор его поняли, а эльфы – нет, но что-то в его словах все равно привлекло их внимание, потому что Этейн повернулся к нему, глядя пристально и оценивающе.

– Но, – сказала Мист. – Не факт, что получится. И не факт, что это вообще хоть в какой-то мере нравственно делать нарочно. Она умерла, погибла. Может, она не хотела бы, чтобы ее тревожили и давали новую жизнь в качестве … сосуда для тьмы?

– В этой ситуации разумно спросить меня, – наклонил голову Рах. – Рад ли я, что живу. Рад ли я, что так вышло.

– И ты рад?

– Я рад, потому что у меня есть жизнь. Я – не тот Калеб, которым был раньше, и не та Тьма, которая пришла из-за границ Доменов, но я есть, я живу, и я буду жить, и я счастлив этим, – Эррах сложил руки на груди и упрямо посмотрел на Мист, удерживая ее взгляд без колебаний, без сомнений в собственной правоте. – Любой, кто живет, хочет продолжить свою жизнь, в любой форме, любым способом, особенно, если его жизнь была отнята внезапно.

– Знаете что, – встрепенулся Торрен. – Вы давайте решайте свои колдунские штуки, а я пока драконом займусь. А то, глядь, небось, что чешуя, что зубы стоят как королевский замок, а вам всем до пепла такие важные вещи.

Это была прекрасная и совершенно рабочая попытка избежать участия в принятии решения, и Мист оценила ее. Жаль, что она не могла сделать то же самое. Зубастая Тьма крутилась у ее ног, не решаясь отойти ни на шаг, и эльфы, тревожась, переговаривались.

– О чем вы спорите? – спросил, наконец, Этейн.

– Эррах предлагает оживить вашу Лаурэ как н’ирн, – коротко описала ситуацию Мист.

– Она станет… такой? – Селарин кивнул на Раха. – Темной?

– Вероятней всего. У меня нет большого опыта в таких вещах, – сморщила нос Мист. – Эррах – мой единственный результат по части создания темных эльфов.

– Получается, это ты создала его. Как?

Мист кивнула на Зубы Тьмы у своих ног.

– Призвала Тьму из-за Доменов, и эта Тьма защитила меня от восставшего после смерти врага. Они слились в одно существо и стали Эррахом.

Этейн явно задумался. Он обвел взглядом своих спутников, словно спрашивая их мнения.

Сиенн тут же махнул рукой и ушел к Торрену, явно не собираясь ничего решать и обсуждать. Илмаэрэ тревожно вздрогнул:

– А вдруг что-то пойдет не так? И она восстанет ужасным личем? Я против.

– А я за, – не согласился Селарин. – Хуже уже не будет, потому что у нас больше нет мага, способного сплести полог,