Геомант. Последний из рода (СИ) - Коротков Александр Васильевич

Я махнул минотавру рукой, мол, с вопросами покончено, и растянулся на своей койке, нещадно заскрипевшей под моим весом.

Легенда гласит, что пять тысяч лет назад в Элладисе появились восемь великих мужей, каждый из которых был способен творить чудеса. Один с легкостью мог менять русла рек и приказывать морю, второй был способен затушить самый яростный пожар или вызвать его щелчком пальцев. Третий мог за мгновение перемещаться на немыслимые расстояния. Всего их было восемь, и повелевали они Огнем, Водой, Землей, Воздухом, Жизнью, Смертью, Пространством и Разумом. Говорят, что изначально эти мужи жили в согласии и Элладис, признав в них своих правителей, креп и развивался день ото дня, расширяя свои границы и неся свет мира на все новые и новые территории.

Их стали называть Отцами-основателями. Они жили сотни лет, обзаведясь семьями, основав собственные кланы и награждая самых верных последователей частичкой своей силы. Таких называли Приближенными. За верную службу они получали благословение своих сюзеренов, но никогда не могли сравниться с ними в могуществе.

— Что-то я пока не услышал ни о какой войне. Сплошь сахар и мед.

Что плохого в мире и процветании, мой воинственный друг? Однако наберись терпения, я как раз подбираюсь к этому моменту. Хоть отцы-основатели и жили гораздо дольше простых смертных, но никакое долголетие не может быть длиннее вечности. Один за другим они покинули этот мир, оставив после себя наследников. Сейчас уже никто не знает, из-за чего возникли споры. Кто-то говорит, что причиной распрей стали разные подходы к правлению землями, другие утверждают, что диаметрально противоположные стихии не могли сосуществовать мирно. Жизнь сцепилась со Смертью, Вода с Огнем, Земля с Ветром. Лишь Пространство и Разум сохранили нейтралитет. Конфликты длились тысячелетия, то затухая, словно пламя свечи на ветру, то разгораясь, будто неистовый лесной пожар.

— Очень поэтично. Кстати, у того блондинчика в баре руки горели огнем. Ты же говоришь, что Земля рамсовала с Воздухом, не с Огнем.

Так и было. Огонь и Земля мирно сосуществовали на территории Крита. Огонь правил в Кидонии, Земля — в западной части острова, в Кноссе. Рядом с минотаврами, кстати, которые всегда слыли союзниками Земли.

Однако двадцать пять лет назад Огонь предал Землю. Их неуемная жажда власти оказалась сильнее дружбы. Клан Земли, который звали Якостроф, прибыл на ежегодное празднество, посвященное Дионису. Глубокой ночью воины Огня напали на ничего не подозревающий клан Земли и перебили всех, не щадя ни женщин, ни детей. А в течение года выследил и уничтожил самых верных и сильных Приближенных.

— И теперь минотавр намекает, что я… Что мы — возможные потомки этого самого Якострофа?

И снова мне нечего тебе сказать. Я знаю только, что вырос в семье рыбаков и никогда не замечал за собой ничего необычного, кроме того случая, о котором уже рассказал. Возможно, однорогий ошибся.

Я откинулся на подушку, осмысливая рассказ. Вообще, мой мозг, привыкший доверять лишь логике, был готов списать все это на обыкновенный миф, который люди горазды выдумывать, чтобы как-то выделить свою исключительность по отношению к другим народам. И я бы даже согласился с подобным умозаключением, если бы не полыхающие огнем кулаки того блондина и неизвестные видения, посетившие меня возле Глаза Силы. Логическому объяснению подобное не поддавалось.

— Актеон, ты спишь?

— Пытаюсь.

— Значит, не спишь. Слушай, меня терзают некоторые сомнения. Мы ведь с тобой практически не углубились в Улей. Даже на сто метров не отошли от входа. Я помню про твои увещевания, что сюда стараются не спускаться… Но, будь я проклят, мне не верится, что не найдется парочка достаточно смелых людей, которые в состоянии не только спуститься сюда, но и прочесать окрестности. Тогда нас неминуемо найдут.

В ответ минотавр со вздохом сел на край кровати:

— Проще показать, чем рассказывать. Идем за мной.

Ничего не понимая, я поплелся за уверенно вышедшим в коридор быком, который, не обращая внимания на удивленные взгляды, прошагал мимо сидевших за столом Анатола и Демида в сторону выхода. Распахнул дверь и сделал приглашающий жест рукой.

Не понимая, чего он хочет добиться, я вышел в коридор. Нахмурился. Сделал еще несколько шагов. Затем перешел на легкий бег, чтобы оказаться возле деревянной лестницы, ведущей к железному люку в потолке. Ничего не понимаю. А где коридор, по которому мы пришли сюда? Где Глаз Силы, в конце концов?

Я повернулся за разъяснениями и увидел ухмыляющуюся рожу быка:

— Ты просто плохо слушал, человече. Я же говорил, что Глаз Силы мукажет путь, если откликнется на твой призыв. Он открыл нам дорогу и закрыл за нами. Путем, которым мумы пришли сюда, пройти не сможет никто. Муы сейчас в нескольких киломуетрах от муеста, где спустились в Мулей. Муожешь мне поверить, любой мцинотавр знает толк в лабиринтах и подземельях.

***

— Ну и как это могло произойти?! Как, я тебя спрашиваю? Мои Приближенные не только не в состоянии скрутить простого рифмоплета, так еще и дохнут, словно мухи под мухобойкой?

Никто из стоящих перед правителем не рискнул поднять глаза. Гнев повелителя заставил лопнуть несколько магических светильников, а огонь в уже потухшем очаге взревел словно демон, разом спалив лежащую перед ним тигровую шкуру. Феодор посмотрел на разгулявшееся пламя, заставив его утихнуть.

— Правитель, я не знаю, как это произошло. Алексей погнался за ним в одиночку. Видимо, парень смог застать его врасплох…

— Моему Дому не нужны те, кто не знает. — Холодно отчеканил Леонид и заговоривший моментально вспыхнул, словно спичка. Несколько секунд факел, в который превратился человек, метался по залу, а затем рухнул на пол. О сгоревшем человеке напоминал только слой пепла, обугленный контур да запах горелой плоти.

— Кто еще желает попытаться оправдаться?

Желающих не нашлось. Пятеро оставшихся Приближенных застыли перед троном, склонив головы и молясь, чтобы гнев правителя поутих.

— Отец, позволь мне заняться поисками наглеца… — начал было Феодор, но Леонид прервал старшего сына:

— Нет. Ты нужен мне здесь. Ириний! Ты все это заварил — тебе и разбираться. Пройди малый круг, бери этих неудачников, а также тех, кто шляется повсюду с тобой. Найди мне этого выскочку. Но помни — стихоплет нужен мне живым. Только живым! Не разочаровывай меня, сын.

Стоявший чуть подальше, чем Феодор, блондин вздрогнул и поклонился.

— Все свободны.

Первыми на выход потянулись даже не пытающиеся скрыть облегчения Приближенные, затем вышел Ириний. Последним ушел Феодор.

Старший сын нисколько не впечатлился демонстрации, устроенной отцом. Приближенные провалили задание и понесли заслуженное наказание. Сейчас его интересовало другое. Один из его личных шпионов сумел узнать, что рифмоплету помогает изгнанный. Только это уже заставляло обратить на всю историю самое пристальное внимание. Но если на неожиданное внимание минотавра к этому Димитру еще можно было закрыть глаза — мало ли что пришло в голову однорогому, то вот тот факт, что следы беглецов напрочь обрубались в Улье, возле Глаза Силы, заставлял задуматься. Крепко задуматься.

Глава 5. Маленький, вонючий и с рогами

— Воздух не терпит рядом с собой неумех и лентяев. Не подумайте, что я считаю вас за тех или других. Вы, дети мои, уже доказали, что способны учиться и хотите учиться. Это похвально. Но стихия, которой мы повелеваем, жестоко наказывает торопыг. Поэтому усмирите свою жажду знаний и наберитесь терпения. Вы еще не готовы перейти к изучению «Ярости борея».

Если бы пару недель назад кто-нибудь сказал Мирону, что он будет уговаривать неофитов поумерить пыл — он бы поднял брехуна на смех. Или развеял по ветру. Обычно случалось наоборот — приходилось всеми правдами и неправдами заставлять учеников учиться. Но у стоящих перед ним брата и сестры была другая проблема. Им всего было мало. Едва освоив один прием, они тут же требовали обучить их другому, не уделяя должного внимания закреплению материала. И пусть память обоих можно было смело назвать феноменальной — шутка ли, за две недели изучить большинство известных Мирону заклинаний первого круга! Но все же иерофант опасался, что разум новичков не выдержит подобных нагрузок, поэтому оттягивал переход на более сложную ступень, предпочитая хорошенько закрепить уже усвоенное.