Исход благодати (СИ) - Зеленжар О.

Кеан снова внимательно посмотрел в пьяные глаза друга, проверяя, серьезно он или это очередная хохма.

— Только тебе нужно успеть до ночи, — прибавил Кассий уже порядком заплетающимся языком. — Кто знает, может они сами найдут ублюдка, крадущего их хлеб, и порвут на кровавые лоскутки…

Через час Кеан уже ехал по мосту, пересекающему Близняшку, в направлении Некрополя. По левую руку виднелся краешек Медного порта, долетали запахи с заморского рынка, но останавливаться было нельзя. Нужно было пересечь весь город поперек до наступления ночи. За рекой он углубился в стройные ряды домов. Через некоторое время над черепичными крышами показалась серая башня, похожая на грозящий небу палец. До нее было еще очень далеко, но Кеан уже напрягся. Он суеверно не любил Некрополь, этот город мавзолеев и склепов, управляемый двумя мрачными гильдиями. Краешек солнца дотлевал на горизонте, когда Кеан, наконец, достиг обнесенного стеной района. Кирпич облупился и побелел от времени. Стража на воротах не стала останавливать его, только отсалютовала копьями и ответила холодной вежливостью. В них не было обычного раболепия серых плащей. Кеан въехал в ворота и погрохотал по брусчатой дорожке, ведущей прямо к башне, мимо рядов гробниц и кипарисов.

Вблизи башня казалась еще более зловещей. Серый камень словно пил закатное солнце, крюки для фонарей хищно щерились черной сталью, вызывая неприятные ассоциации с пыточными инструментами. Над порталом входа замерла пикирующая птицедева, растопырив когтистые лапы. Кехет, богиня убийств. Поговаривали, что в башне был ее храм, и сами вакшами не стеснялись предаваться ереси. Массивные двери никто не охранял. Кеан привязал Гора к коновязи, взбежал по ступеням, схватился за дверные ручки ипочувствовал движение за спиной. Рука тут же метнулась к булаве, а взгляд — за спину, на две вытянутые серые фигуры, с ног до головы замотанные в какое-то сомнительного вида тряпье. Даже лицо были скрыты плотной тканью, в прорезях для глаз горели две желтые искорки. У Кеана волосы встали дыбом, когда их взгляды пересеклись.

— Протектор Кеан Иллиола, — выдавил он сквозь пересохшие губы. — К главе гильдии убийц.

Фигуры бесшумно отступили. От них веяло угрозой, и Кеан не был уверен, что они дышали. Двери с тихим шорохом отворились, и протектор оказался в просторном темном фойе, подсвеченным несколькими скупыми огоньками в альковах.

— Осторожней, господин, не споткнитесь, — прошелестело совсем рядом. — Могу ли я взять ваше оружие?

Рядом с Кеаном замер навытяжку серокожий парень, глаза и волосы которого отливали золотом. Лицо у него было непроницаемое, а рука застыли в жесте просьбы. Кеан следка забеспокоился, но спустя секунду со вздохом водрузил палицу в руки парнишки. Он легко, словно щепку, подхватил железное древко и сделал приглашающий жест:

— Ступайте за мной, господин протектор. У Гильдмастера как раз освободилась минута, чтобы поговорить с вами.

Он провел протектора вверх по винтовой лестнице. Вежливый, но небрежный тон парнишки выдавал плохо скрываемое превосходство, и Кеан проглотил вопросы о том, как Гильдмастер узнал о его приходе. Протектор слышал множество невероятных историй о вакшами, их скорости, силе и живучести, превосходящей любые человеческие возможности. Говорили, что они владели какой-то магией. Враки, скорей всего, но эти слухи подогревали мрачный интерес вокруг Некрополя не одно поколение.

С этими мыслями Кеан дошел до очередных дверей, и провожающий сделал приглашающий жест. Кеан зашел в просторный кабинет, какой же темный, как и вся башня. За столом в центре комнаты, окруженный утонувшим во мраке альковами, сидел вакшами неопределенного возраста. На щеках аккуратная золотая щетина, длинные волосы, два огонька в глазах и, что удивительно, все его лицо было испещрено золотыми узорами, словно вышивка на пепельной парче. Гильдмастер улыбнулся, обнажив острые клыки:

— Добрый вечер. Прошу прощения, что встречаю вас сидя, но если я встану, что-нибудь обязательно упадет, — он небрежно указал рукой на башенки из свитков. — Присядете?

Кеан мог поклясться, что этого кресла по правую руку от него не было всего мгновение назад.

— Благодарю, — буркнул протектор, — но в официальных приемных я привык стоять.

— Хорошо, — вакшами продолжил клыкасто улыбаться. — Чем могу помочь? Дело, должно быть, важное, не часто к нам хаживают протекторы.

— Важное, — кивнул Кеан. — Кеан Иллиола, к вашим услугам. Я расследую убийство высокопоставленной персоны. Хотелось бы задать несколько вопросов.

— Хм, — отозвался вакшами, — вы ведь понимаете, что давление протектората не заставит нас раскрыть конфиденциальную информацию о наших заказчиках? Я смогу ответить лишь в рамках дозволенного нашими обычаями.

— Я понял, — рыцарь сделал несколько размашистых шагов в сторону стола. — В свою очередь обязан предупредить, что мои братья в курсе, где я сейчас нахожусь…

Гильдмастер улыбнулся еще шире:

— Опасаетесь за свою жизнь? Это совершенно напрасно. Мы заключили договор с Маской и его чернорясниками и нас устраивает такой порядок вещей.

Пренебрежение, с которым прозвучала ремарка относительно духовенства Благого, покоробила протектора.

— Раз уж мне не о чем беспокоиться, — Кеан положил на стол Гильдмастера письменный протокол алхимиков с наименованием яда. — Что вы можете сказать об этом, господин?…

— Беркут, — отозвался вакшами, притянув к себе листок. — Мы, как и вы, не носим данных при рождении имен…

Эта полная пренебреженияфраза заставила Кеана стиснуть зубы. Как смеет этот нелюдь, этот еретик, ровнять рыцарей Маски с ними, серокожими нетопырями? Однако он сам пришел в их обитель, сам попросил о помощи, провоцировать конфликт у него не было никакого желания. Стиснутые зубы расслабились, лицо снова разгладилось, вернув прежнее спокойствие. Господин Беркут, казалось, не обратил на это внимание, взгляд его был прикован к бумаге.

— Хм! — наконец выдал он, подняв глаза. — Очень интересно! Ночной Принц — очень редкий яд. Я могу сказать вам по секрету — на черной рынке такой тоже не купишь, — и он снова хищно улыбнулся.

— Хотите сказать, его привезли откуда-то? — спросил Кеан, слегка склонившись над столом.

Беркут постучал пальцем по листу:

— Мы часто используем яды и, уж поверьте, прекрасно знаем, что и где можно достать. Ночной Принц — эффективный, но исключительно непрактичный способ убить кого-то. Он быстро теряет свои смертоносные свойства при неподобающем хранении, а жуки, из которых его готовят, обитают только на севере Золотого Ока и быстро дохнут в жарком климате полуострова, — он почесал переносицу. — Кем бы ни был ваш убийца, он не ищет легких путей, — Беркут отодвинул листок. — Скорей всего, он имеет основательные познания в алхимии…

— Почему вы так решили?

— Сами подумайте, — золотые глаза лукаво блеснули. — Сколько времени требуется, чтобы преодолеть путь, скажем, из Айгарда в Ильфесу? Яд теряет свойства за день-два в зависимости от температуры и влажности, так что, скорей всего, его синтезировали уже в Ильфесе, незадолго до покушения.

— Хм, — задумчиво протянул протектор. — Вы говорили про жуков… Жуки должны быть живыми на момент изготовления?

Гильдмастер молча кивнул, а затем добавил:

— Вижу, у вас появились какие-то соображения на этот счет.

— Да, — ответил Кеан. — Не смею больше отнимать ваше время, господин Гильдмастер. Ваша помощь Протекторату неоценима.

— Возвращайтесь, когда снова упретесь в тупик, — любезно ответил Беркут. — В конце концов, Гильдия и Протекторат — старые друзья.

От слова «друзья» рыцаря покоробило, он выдавил кислую улыбку и поспешил вниз, уже без провожатого. У дверей протектор приметил свою палицу, небрежно прислоненную к косяку. Все словно кричало: «Выметайся». Ощутив внезапный приступ паники, Кеан оседлал жеребца и пустил его галопом из Некрополя, словно его гнала стая демонов, и последние лучи солнца огненными стрелами разрезали небеса за его спиной.