Безумья темный страх (СИ) - Елин Алекс

— И что ты хочешь сделать? — нахмурился несостоявшийся родственничек.

— Надо найти источник недовольства и проповедей, — сжал кулак глава РСР.

— Верховный жрец Крома… или Пантеры, от них же пошла крамола, — тут же ответил Патрик, пока еще склонный к поспешным выводам.

— Не все, что лежит на поверхности — истина, — не согласился Винсент. — Кто из них был инициатором, главным идеологом? И ты уверен, что это был именно верховный жрец?

— Теперь уже нет, — нехотя признался майор.

— Вот и выясни это. А еще лучше узнай, что именно они хотят, и что им за это пообещал Нил Роуз. Готов поспорить, что он им многого наобещал, раз они так рьяно кинулись отстаивать его «законные» интересы.

— Понял вас, господин генерал. Разрешите выполнять? — поднялся Патрик.

— Исполняйте, майор О’Брайен, — тоже встал Бодлер-Тюрри. — Доклад как и прежде. Режим секретности прежний.

— Так точно, господин генерал, — кивнул Патрик и удалился на привычные поиски неизвестно чего неизвестно где.

Генерал тем временем вызвал своего заместителя, полковника Фишера. Полковник был невысокого роста, смуглый, часто щурился, от чего некоторые люди считали, что он их презирает, и полагали его крайне высокомерным, но это было не так. На правой щеке Мартина красовался потрясающий ветвистый багровый шрам, поставивший несколько лет назад крест на его карьере полевого агента — шрам задел не только некоторые нервы, но из-за проникающего ранения у тогда еще подполковника упало зрение, и он частично потерял слух. Фишеру предложили перейти на бумажную работу, и он сумел себя проявить как прекрасный организатор, умный аналитик и очень неплохой политик. За что Бодлер-Тюрри и сделал его своим заместителем.

— Добрый день, полковник, — поприветствовал Мартина генерал.

— Добрый день, господин генерал, — кивнул тот.

— Итак, мне нужны несколько агентов, которые не будут знать о задании друг друга, но они должны выявить, откуда идет крамола о правах принца Лоуренса и регентстве господина Роуза. Я хочу знать первоисточник, и что ему пообещал господин Роуз в случае своей победы, — распорядился Винсент. Мартин кивнул — он обладал феноменальной памятью. — И второе: необходимо усилить наблюдение за самим господином Роузом.

— Так точно, господин генерал, — вновь кивнул Фишер. — Возможно, также следует уделить внимание Алсултану? Они в последнее время стали проявлять ненужную активность на наших границах.

— Хорошо, отправьте еще пару наших агентов туда, — согласился Бодлер-Тюрри. — Меня весьма интересуют их жрецы и планы их императора относительно Розми.

— Это все, господин генерал?

— Пока да. Исполняйте, полковник Фишер.

Глава 2

7, месяц Суховея, 5555 года — 15, месяц Суховея, 5555 года

Ривс вышел с КПП гарнизона. Было еще не поздно, но почти все работающие жители Миранды уже покинули улицы, проводя вечер дома в кругу семьи или в барах и кабаках в кругу друзей.

Пока не стемнело, по Миранде можно было ходить по одному. По такому случаю из баров и небольших ресторанчиков доносилась музыка и шумные голоса подвыпивших посетителей, иногда распахивались двери, и вместе с запахами вкусной (и не очень) еды, клубами дыма, запахом алкоголя, особенно прокисшего пива, и громкими разговорами на улицу выходили местные жители и военные. В основном, потому что это был район близкий к гарнизону и стене, из баров вываливались вояки — со стены или из части Ривса. Они галдели, смеялись, кого-то уже выносили, кто-то еще держался на ногах, но уже самостоятельно никуда не дошел бы. Кто-то уходил один, и довольно часто путь его походил на курс парусника, идущего галсами.

Ривс лишь вздохнул: почти все военные в Миранде пили. И пили много. Местные жители с энтузиазмом поддерживали питейные традиции военных, но были в своих пристрастиях более умеренными по сравнению с так называемыми защитниками. Видимо, сказывалось то, что они тут родились и никогда ни на что не рассчитывали, а в подавляющем большинстве и не представляли другой жизни. Они родились в этом постоянном Желтом Тумане, они привыкли к решеткам на окнах, к тварям, мечтающим до них добраться, они не представляли, как можно ночью гулять по городу, как можно пойти купаться на речку! Их от рождения и до гроба сопровождали сырость и почти непрекращающиеся дожди, а желтоватая дымка видела все главнейшие события их жизни: рождение, свадьбу, рождение их детей, похороны их родителей и их собственные похороны, если болотные твари не меняли естественный ход жизни.

Люди здесь были проще, чище и куда флегматичнее жителей остальной Розми. Им не нравились изменения, они полагали, что их жизнь — это наказание за грехи прошлой жизни, и чтобы рождение не повторилось вновь в Миранде, надо прожить правильную и скромную жизнь. Так решили боги Света. А кто пойдет против воли богов Света?

Наверное, в силу такого спокойного характера и философского отношения к жизни, они и пили меньше сосланных за провинности военных или других жителей Розми, оказавшихся в Поясе Желтых Туманов. Хотя тоже злоупотребляли алкоголем, в силу страстного характера нации и присутствующей тоски, да и от такой сырости и погоды запить мог кто угодно!

Ривс свернул в узкий переулок, где не было даже брусчатки. Посреди узкой щели между стен домов прямо в лужах и на раскисшей земле валялись доски и кирпичи — они обозначали собой дорогу. Вообще, соваться сюда не рекомендовалось и днем в тихое время между нашествиями, не то что вечером. Место это как нельзя лучше подходило для засады, устроенной тварями, время от времени умудрявшимися пробраться в город: узко, темновато, здания подходят почти вплотную друг к другу, а с крыши можно легко спрыгнуть на случайного прохожего — крыши нависали над переулком, оставляя между собой лишь узкую полоску серо-желтого неба. Фонарей тут не предусматривалось.

Этот переулок был кратчайшим путем к дому Ривса. Чтобы пройти по улицам, пришлось бы сделать круг в несколько кварталов. Естественно, капитану вовсе не хотелось петлять лишних пятнадцать минут по грязным улочкам ненавистного городишки. Он внимательно осмотрел (насколько это было возможно) крыши зданий. Убедился, что там нет никаких подозрительных фигур или шевелений, и свернул в переулок. Когда он дошел до середины темной и грязной щели между зданиями, то с другой стороны в переулок свернул какой-то высокий мужчина.

Капитан поморщился — разойтись тут было почти невозможно, одному придется все равно ступить в лужу. Неужели не мог этот парень подождать? Ведь видел же, что кто-то идет. Ладно, вежливости не обучен — что поделаешь, видать, родители не особенно им занимались в детстве, да и школы в Миранде не самые лучшие.

Когда между капитаном и незнакомцем оставалось всего пара-тройка метров, Ривс разглядел в сгущающихся сумерках, что это не кто иной, как Норрик! Вот гад. Этот вежливости вообще не знает, поэтому и попер в узкую щель между домами, видя пешехода, надеялся спихнуть прохожего в грязь. Оно и понятно: Норрик больше напоминал огромный шкаф с антресолями, почему-то решивший прогуляться. Высокий, массивный, широкоплечий бугай с бычьей шеей, крохотными поросячьими глазками, бульдожьей челюстью и крошечным мозгом, способным лишь на измышление гадостей. Правда, пилотировал вертолет он довольно прилично.

Ривс так и не понял почему, но в какой-то момент его тело само по себе просто резко отшатнулось назад. Перед самым носом капитана пролетел огромный кулак, способный пробивать кирпичные стены. Ривс уклонился еще от одного удара. Под третий выпад он подставил руку, а сам в это же мгновение ударил кулаком в челюсть противника, и практически сразу обеими руками стукнул по ушам Норрика. Тот отшатнулся, тряся головой как собака, еще не до конца понимая, что же происходит. Норрик, сбитый с толку, но не поверженный принялся махать кулаками как мельница, не целясь, пытаясь хоть как-то достать противника.