Сердце лича (СИ) - Глебов Виктор

— Вон, вон! — трясущимся пальцем продолжал тыкать Хазраф. — Видите?!

Охотники не знали, что подумать. Их товарищ оказался предателем?! Или его заставили? Но он не выглядел испуганным, скорее нетерпеливым и торжествующим, словно был доволен, что убийцы обнаружили его друзей.

— Это Тайные! — проговорил Искушённый. — Они убьют нас. Нам не убежать.

Самарказ с сомнением взглянул на него, вспомнив, как играючи недавний пленник разделался с ним самим.

— Разве ты не можешь с ними справиться? — спросил он.

Мурскул медленно покачал головой.

— Я слишком слаб, трансформация ещё не закончена. Сейчас я слабее любого из них, а их четверо.

Сердце у Самарказа упало.

— Значит, мы обречены? — выдавил он.

— Похоже на то. Но им нужен я. Вы ещё можете попытаться спастись. Возможно, они не станут преследовать вас.

Самарказ вспомнил приказ Мард-Риба защищать Искушённого любой ценой и обнажил саблю. Нехотя, но обнажил.

— Мы остаёмся! — сказал он твёрдо.

Ашах неуверенно взглянул на него и тоже вытащил саблю из ножен. Скорее всего, решил, что удрать всё равно не выйдет, так уж лучше подороже продать свою жизнь.

Тайные, не торопясь, двинулись вперёд. Хазраф остался на крыльце и нетерпеливо переминался с ноги на ноги. Как же Самарказу хотелось добраться до него и пронзить подонку сердце! Возможно, это именно он, а вовсе не мурскулы, прикончил несчастного Марбула, так и не проснувшегося, когда лезвие рассекло его горло.

Тайные приблизились уже футов на тридцать. Сквозь прорези лиц-шлемов виднелся зеленоватый отблеск. «Настоящие демоны!» — невольно подумалось Самарказу. Он покрепче сжал меч, понимая, что у них нет шансов. Ну, так хоть прикончить пару тварей!

Справа заскрипели ворота, и все, включая мурскулов, обернулись на звук. Два человека в доспехах и белых хламидах толкали тяжёлые створки наружу. Они не походили ни на стражников замка, ни вообще на жителей Архатлы.

В открывшиеся ворота въехали шестеро всадников в таких же одеждах, с прямыми мечами в руках. Сразу заметив группу охотников и мурскулов, они пришпорили коней и понеслись на них. Раздались боевые кличи.

Самарказ замер, не зная, что делать. Кто эти люди и как здесь оказались?! А главное — на чьей они стороне?

Тайные попятились, на всякий случай перестраиваясь лицом к новому врагу. Этим можно было воспользоваться, но где гарантия, что всадники не хотят прикончить их всех? Тогда было бы логичнее вместе сразиться с общим врагом, а потом уцелевшим разобраться друг с другом. Самарказ подумал, что было бы не плохо, если б хоть половина Тайных полегла в этой схватке.

Всадники врезались в группу Тайных, расшвыривая их конями. Правда, досталось только двоим — остальные стремительно увернулись и мгновенно атаковали нападавших. Они ударили своими глефами-стрекалами лошадей, и животные с пронзительным ржанием встали на дыбы, едва не скинув седоков. Однако всадники оказались опытными наездниками. Развернув лошадей, они вновь ринулись на Тайных. На Самарказа, Ашаха и Искушённого они нападать явно не собирались. Ну, или не торопились.

Самарказ понимал, что численный перевес вряд ли будет иметь решающее значении в схватке с легендарными Тайными, поэтому решил прийти неожиданным спасителям (хотя, кто знает?) на помощь. Хлопнув Ашаха по плечу, он бросился вперёд и рубанул неосторожно вставшего к нему спиной мурскула наотмашь. Клинок рассёк костяной панцирь, Тайный полетел кувырком вперёд, но приземлился на ноги. С шипением он кинулся на Самарказа, отбросил глефой саблю преградившего ему путь Ашаха и серией яростных ударов атаковал обидчика. Самарказ едва успевал отводить нацеленное в его грудь и живот лезвие, с которого при каждом соприкосновении с клинком сыпались бело-голубые искры.

Ашах напал на мурскула сзади, но на этот раз тот был готов. Отбив саблю, он ударил Ашаха ногой, отчего тот отлетел фута на четыре.

В это время Тайным удалось спешить троих всадников — их лошади лежали на земле, дёргаясь в конвульсиях. Один из мурскулов был ранен. Самарказ краем глаза заметил, что он приволакивает ногу. Всадники оттеснили Тайных от Самарказа, Ашаха, Искушённого и мурскула, так что последний остался один против двоих — Искушённый участия в бое не принимал. Напротив, он опустился на колени, словно в изнеможении. А может, молился?

Самарказ несколькими ударами отбил атаки Тайного и, наседая на него, заставил отступить. Теперь мурскул оказался рядом с Ашахом, который сделал подкат, одновременно рубанув саблей снизу вверх. Тайный не успел сориентироваться и отразить удар, рассекший его живот. На землю брызнула зелёная слизь, смешанная с какими-то мелкими чёрными и красными горошинами. Тайный покачнулся, но Самарказ не стал ждать, пока он упадёт: мурскул мог оказаться живучим. Охотник крест-накрест рассёк ему грудь и пронзил то место, где у человека находится сердце. Он не был знаком с анатомией мурскулов, но предполагал, что, раз фигура у того человеческая, то и органы должны располагаться примерно так же. Во всяком случае, он на это очень надеялся.

Тайный рухнул как подкошенный. Из его ран толчками выплёскивалась зелёная слизь, распространявшая удушливый запах гнили. Самарказ поспешно отступил и машинально зажал нос. Ашах, поднявшись на ноги, сделал то же самое.

К этому времени воины расправились с одним мурскулом, а другого оттеснили футов на двадцать. Все спасители лишились своих коней, двое были ранены, один лежал на земле, но явно был жив. Не выдержав, оставшийся в живых Тайный развернулся и длинными прыжками помчался прочь. Догонять его было бесполезно: мурскулы передвигались лишь немногим медленнее лошадей. На ходу он сложил глефу, превратив её в экрахеммы, заткнул их за пояс и, очутившись возле крепостной стены, начал проворно карабкаться по ней. Двое воинов, оставшихся у ворот, попытались его перехватить, но, конечно, не успели. Ассасин перемахнул через стену и исчез из виду.

Глава 13

Самарказ взглянул в ту сторону, где стоял предатель Хазраф, но того и след простыл. Вероятно, мерзавец спрятался где-то в замке. Отыскать его будет сложно, но Самарказ не пожалеет времени, чтобы поквитаться с подонком. Но сначала нужно выяснить отношения с неожиданными спасителями.

Тем временем воины подобрали лежавшего на земле товарища. Один из них, высокий, с короткой русой бородой и бледным лицом типичного северянина, направился к Самарказу, Ашаху и Искушённому. Теперь охотники разглядели, что на его белой хламиде красной краской нарисован крест с кругом вместо верхнего конца.

Самарказу пришло вдруг в голову, что это просто банда беззаконников заехала слишком далеко от привычных мест в поисках наживы. Тогда можно сговориться оставить им на разграбление дворец, а самим смыться. Едва ли разбойники захотят сражаться снова.

— Меня зовут Азарад, — представился русобородый, остановившись в двух шагах от охотников. Он говорил на Едином наречии, получившем распространение спустя несколько лет после Великой войны. Тогда, в эпоху рассеяния, люди различных национальностей искали способ общаться и обратились к искусственному языку, созданному очень давно и, наконец, пригодившемуся. — Этот мурскул — Искушённый? — в голосе бородача слышалось скорее утверждение, чем вопрос.

— Да, — не стал лгать Самарказ.

Воин низко поклонился мурскулу, который сидел на земле, жадно глотая ртом воздух.

— Мы проводим вас в Кар-Мардун, — сказал Азарад. — Но сначала окажем помощь раненым товарищам.

Самарказ с облегчением вздохнул. Значит, это друзья. Не понятно, откуда взявшиеся, но всё— таки друзья. Он опустил саблю и взглянул на убитого мурскула.

— Он мёртв? — спросил охотник на всякий случай.

— Да, без сомнения, — ответил Азарад, доставая из подсумка на поясе шесть золотых коротких штырей, покрытых какими-то символами.

Он шагнул к Искушённому.

— Как твоё имя? — спросил он.

Мурскул молчал. Ему явно было худо, вероятно, он не мог говорить.