Павел Корнев - Жнец
— Дайте Святые памяти, — затеребила в руках платочек старушка. — Третью ночь он не является. Точно — третью! Плату пять дней назад подняли, и я…
— Какая квартира? — перебил бабушку Джек.
— Второй этаж, дверь налево. Да, как подниметесь, сразу налево.
— Ключ?
— Да где ж я его возьму? Нету у меня ключей, у домовладельца только…
— Придётся дверь ломать. — Я по скрипучей лестнице начал подниматься на второй этаж, и, перегнувшись через перила, подмигнул рыжему. Тот не подвёл и состроил зверское выражение лица.
— Как же так? — залепетала старушка. — Не позволю!
— Пьер, тащи топор! — выглянул Джек к дожидавшемуся нас на улице парню.
— Не губите! С меня ведь вычтут… — запричитала бабка. — Не надо, родные…
— Ключ, — повторил Пратт.
Пустившая слезу бабка скрылась в своей каморке под лестницей, но вскоре вернулась обратно:
— Возьмите…
— Лови! — Пратт кинул мне ключ и обернулся к вошедшему с улицы Пьеру: — Отбой. Но ты не уходи, побудь пока с бабушкой. Побудь, побудь, ничего с пролёткой не случится.
— Проходи милок…
— Я в дверях постою, — отказался парень. — Имущество казённое, не расплачусь, если что.
— Окна квартиры куда выходят? — уточнил я у старухи. — Во двор или на улицу?
— Во двор…
Я поднялся на второй этаж, отыскал нужную дверь и принюхался. Показалось или в самом деле тухлятиной несёт? Странный какой-то запах. Может, суп у кого прокис?
— Джек! Ничего не чуешь?
— Да вроде, нет, — принюхался рыжий.
Я отпер замок, тихонько толкнул дверь и едва сдержал рвотный позыв — из квартиры так и шибануло мертвечиной. Кисло-сладкая вонь, казалось, заполонила собой весь дом и шансы отыскать Ловкача живым стремительно пошли вниз.
Да чтоб тебя! Бесов праздник!
— Надо было спорить, — забрал у меня бутылку с бренди слегка позеленевший Джек и отступил к лестнице.
Настежь распахнув дверь, я зажал нос пальцами и прошёл в комнату. Покойник лежал на кровати с толстой пуховой периной, почерневшей от впитавшейся в неё крови.
Вот ведь гадство!
Я быстро прошёл к окну, распахнул его настежь и выбежал обратно в коридор. Забрал у Джека бутылку и тщательно смочил в бренди носовой платок.
— И что ты собираешься там найти? — Пратт открыл запылённое окошко и жадно вдохнул свежего воздуха.
— Мало ли. — Я повязал платок на лицо и распорядился. — Отправляй Пьера за коронёром и стражниками.
— Чего?
— Пьера! За коронёром!
— Понял.
Джек побежал на первый этаж, я тяжело вздохнул и вернулся в квартиру Ловкача. В комнате с покойником задерживаться не стал и сразу заглянул на крохотную кухоньку. Орудия убийства долго искать не пришлось: они лежали посреди стола на заботливо подстеленном полотенце. Пара ножей, трезубая вилка, молоток и топорик. Все в засохшей крови и каких-то бурых ошмётках.
Не став впустую тратить на них своё время, я набрался решимости и отправился к трупу. Точнее к тому, что от него осталось. А осталось от него не так уж и много — над Ловкачом явно поработали профессионалы. Местами — точно по живому — с мошенника содрали кожу, пальцы отрезали, колени и локти раздробили, а из распоротого живота торчали сизые ленты кишок.
И лицо… Ух, лучше не смотреть, ещё приснится…
Да уж, кто бы ни учинил это паскудство — нервы у него были просто железные. Даже раны прижигать не забывал, дабы клиент преждевременно от потери крови не умер. Это потом уже мошенника выпотрошили, как свинью.
— Выходит, мы остались без главного подозреваемого? — остановился в дверях вернувшийся через некоторое время Джек, глянул на сожженное до костей лицо и оскальпированный череп и сразу присосался к бутылке. — Что будем делать?
— Ты знаешь, — заглянул я в очаг и, обнаружив среди углей лишь обгоревший кляп, задумчиво хмыкнул, — меня сейчас больше интересует другой вопрос…
— Зачем вообще его пытали? — сообразил Пратт.
— И это тоже. — И в самом деле: что такого мог знать обычный исполнитель? С какой целью его в буквальном смысле слова разделали на куски? Не из садизма — это точно. Слишком много возни для простого сведения счётов.
— А что ещё?
— В первую очередь… — я присмотрелся к вывороченному крючку на оконной раме и обернулся к Джеку: — в первую очередь меня интересует, зачем убийцы забрали с собой скальп! Вот скажи: ну зачем он им мог понадобиться, а?
Глава 4
БЕЛЫЙ РЫЦАРЬ. СЛОВА И ДЕЛА
Месяц святого Огюста Зодчего
год 973 от Великого Собора
Второй месяц осени принёс в Ольнас затянувшие небо от горизонта до горизонта тяжёлые тучи и противный серый дождь. Ручьи моментально превратились в небольшие речушки, вода в каналах поднялась и грозила в скором времени затопить набережные, дороги местами так и вовсе превратились в непролазные топи. Дождю не было видно ни конца, ни края, на лужах вспухали и тут же лопались крупные пузыри, а стылый ветер рвал с деревьев пожухлые листья и распахивал надетые по случаю непогоды плащи.
Но то на улице. В герцогском замке было сухо и относительно тепло, гулявшие же по коридорам сквозняки не шли ни в какое сравнение с гонявшими по двору опавшую листву вихрями. Книга, бутылочка бренди, тёплый плед, да придвинутое к камину кресло — и отвратительная погода не доставит ровным счётом никаких неудобств.
Книга, бренди, плед… Впервые за много лет Ричард Йорк завидовал тем, кто может позволить себе отложить все дела и устроиться у разожженного очага. И вовсе не из-за дождей и холодов, нет — причина царившего в душе Белого рыцаря смятения заключалась совсем в другом.
Просто он чувствовал, что проигрывает. Проигрывает навалившимся со всех сторон объективным обстоятельствам. И хоть на первый взгляд всё шло, как и должно, а в его действия не закралось ни одной ошибки, командир Гвардии отчаянно хандрил.
Можно ли, ни разу не ошибившись, проиграть карточную партию?
Легко!
Когда против тебя играет краплеными картами сама судьба, победы не видать. Хоть из кожи вон вылезь — останешься в дураках.
Ричард давно уже чувствовал, что вскоре стрясётся какая-нибудь пакость. Чувствовал, но откуда ждать беды, как ни старался, понять так и не смог. Интуиция твердила одно, разум убеждал в обратном, и Белый рыцарь жутко устал, пытаясь докопаться до истины.
По всему выходило — причин для беспокойства нет ни малейших. Ланс, получив разрешение на провод войск, с ходу в пух и прах разгромил армию Озерков. И пусть в Марне дела у еретиков шли вовсе не так успешно, исход вторжения был преодопределён заранее. И Стильгу рано или поздно придётся с этим смириться.
Казалось, можно расслабиться и наслаждаться жизнью, но Ричард просто не находил себе места от беспокойства. И поэтому вместо того, чтобы сесть и разобрать накопившиеся за последнее время бумаги, он накинул на плечи белый гвардейский плащ и отправился обходить посты.
Вот только, несмотря на донимавшие рыцаря дурные предчувствия, — всё было в полном порядке: караульные исправно несли службу, а их сменщики прятались от дождя в казарме. Под конец Ричард Йорк заглянул в гостиную герцогини, но и там царила идиллия. Гвардейцы не пили, не приставали к дежурной фрейлине и вообще вели себя так, как и подобает себя вести гвардейцам её высочества.
Капитан кивком ответил на приветствия подчинённых и уточнил у занятой рукоделием Лиины:
— Её высочество свободна?
— Её высочество принимает графа Кимберли, — оторвавшись от вышивки, хитро прищурилась девушка.
— Ну надо же! — буркнул Белый рыцарь и отвернулся к выходящему во двор окну. В последнее время Сола проводила наедине с послом слишком много времени, и Ричарда это нисколько не радовало. Разумеется, её высочество вправе сама выбирать, с кем и сколько общаться, но Высший есть Высший. Как бы чего не вышло. — Насчёт меня распоряжений не было?
— Нет.
— Замечательно. — Капитан уже собрался уходить, когда заметил маячившего под дождём на той стороне двора баронета Огалиса. — Что, Лиина, теперь у тебя воздыхатели под окнами мокнут?
— Где? — отложившая рукоделие девушка, выскочила из-за стола и перегнулась через подоконник. — А! Этот…
— Зачем парня мучаешь? — усмехнулся Ричард.
— И вовсе не по мне он страдает вовсе, — фыркнула Лиина. — Да если и по мне, даром такой ухажёр не сдался. Получше жених на примете имеется.
— Как скажешь. — Рыцарь поймал многозначительный взгляд фрейлины и отошёл от окна в некотором замешательстве.
— Господин капитан! — заглянул в приоткрывшуюся дверь вестовой. — Вас Виилас вон Ямгайла спрашивает.
— Иду. — Ричард вслед за посыльным спустился по винтовой лестнице на первый этаж, выглянул во двор и призывно махнул рукой стоявшему у крыльца мужчине. Беседовать со старшим братом Локиса на всеобщем обозрении, да ещё и под проливным дождём капитан не собирался.
