Светлана Крушина - Голос дороги

— Не понимаю, с какого рожна тащиться к твоему крючкотворцу в такую рань? Что, попозже нельзя? Он еще спит, наверное!

— Кто рано встает, тому Фекс подает… — не удержался от ехидного замечания Грэм, прекрасно при этом понимая, что злить Роджера сейчас не стоит — и без того как бы кусаться не начал. На самом деле, причина была проста: ему не хотелось встречаться с ожидаемыми сегодня гостями, и он рассчитывал рано уехать и поздно вернуться.

— Врешь, — рыкнул Роджер, даже не повернув головы. — Вашему Фексу плевать на утро. Я бы сказал: кто поздно ложится… А лучше — вообще не спит. По нему, так день вообще может не наступать.

— Что-то ты сегодня в философию ударился с утра…

— С Илис пообщаешься — еще не так заговоришь.

— А при чем тут Илис? — искренне удивился Грэм. — Вы что же, всю ночь с ней языками чесали, что ли?

— Ну, не всю, но полночи — точно…

— Интереснее занятия не нашел?

— Кому что, — Роджер отыскал, наконец, свою потрепанную куртку, стал ее натягивать. — Кому-то нравится ночью по лесу шататься, а кому-то — сидеть в тепле, в приятной компании.

— По твоему виду я бы не сказал, что компания была приятной.

— Много ты понимаешь… Ну, я готов. Но, хоть убей, не понимаю, зачем я тебе понадобился.

— Чтобы произвести на поверенного неизгладимое впечатление.

Роджер посмотрел на него, как на сумасшедшего, но ничего не сказал.

Они немного перекусили на кухне. Укон, встававшая спозаранку, дала им мяса, хлеба и сыра. Не обошлось без ворчания, кухарка никогда не упускала случая высказать свое мнение по поводу поведения кого-либо из детей князя. А уж тем более, когда дело касалось самого младшего, Грэма. Тот равнодушно выслушал все ее тирады, даже не вникая в них. Быстро закончив завтрак, он поблагодарил Укон и вышел во двор. Коней седлали сами, поскольку Николас, не предупрежденный о желании молодого князя рано утром уехать по делам, еще спал. Грэма это вполне устраивало, а вот Роджер весь изошел ядом: не дело, мол, князю самому седлать коня, на то слуги есть. Грэм пропускал ехидные замечания мимо ушей, твердо решив сохранять спокойствие и мирное расположение духа.

Утро выдалось влажное и холодное, небо еще с ночи затянуло тучами, в голых ветвях деревьев гулял ветер, пробиравший до костей. Под копытами лошадей хлюпала грязь, смешанная с талым снегом. Грэм кутался в плащ, но все равно мерз, и про себя проклинал все «прелести» ранней весны в Наи. Это время года он ненавидел; в такую погоду покалеченная нога напоминала о себе особенно сильно. Сейчас же прибавилась еще тянущая боль в боку.

Роджер сидел в седле выпрямившись, словно холодный ветер облетал его стороной.

Парк миновали в полном молчании. Грэму вообще не хотелось говорить, его вдруг неудержимо потянуло в сон, и он жалел, что всю ночь провел вне дома, вместо того, чтобы выспаться как следует. Роджер, как обычно, нацепил на лицо непроницаемую маску мрачного спокойствия, и лишь сильнее обычного нахмуренные брови выдавали невеселые мысли, бродящие в его голове. Грэм подумал, что, возможно, ночью между ним и Илис произошел какой-то необычный разговор, из-за чего Роджер и был сегодня с утра в особенно мрачном расположении духа.

Когда они отъехали от дома на приличное расстояние, Роджер наконец раскрыл рот и сказал:

— Объясни мне, Соло, зачем мы тащимся к этому твоему крючкотворцу? Кажется, сестра ясно объяснила, что поместье, в котором ты намереваешься временно осесть — твое, твое с потрохами, и никто твоих прав на него не оспаривает. Так чего же тебе еще нужно?

— Формального подтверждения.

— Да на кой ляд тебе сдалось это формальное подтверждение? К чему оно нужно, если ты собираешься пожить в доме год-другой… или что там у тебя в планах. Родственники не возражают — и ладно.

— Не хотелось бы, чтобы потом они спохватились и попытались вышибить меня… нас оттуда. Мне нужна уверенность, что я смогу жить спокойно.

— Уверенность ему нужна… — проворчал Роджер сквозь зубы. — Ты, кажется, забыл, что уверенности у нас нет и быть не может, и твои права на дом и земли тут ни при чем. А зависит все от того, насколько быстро нас найдут люди Крэста.

— Думаешь, они найдут нас там?

Роджер раздраженно повел плечами.

— Если за дело взялись профессионалы, наша поимка — только вопрос времени. Несколько месяцев спокойствия, скорее всего, нам обеспечены, но потом… Когда истрийцы прочешут всю Медею, и до них дойдет, что мы уже пересекли границу с Наи, нам придется искать другое убежище.

— Может, и так… но пока рано об этом думать.

— Клянусь Рондрой, — вырвалось у Роджера, — если бы только я мог быть уверен, что нашел место, где Илис ничего не грозит! С какой радостью я бы оставил ее там и уехал!

Вряд ли Роджер сказал это от чистого сердца. Расстался бы он с Илис по доброй воле теперь, когда его отношение к ней стало совершенно очевидно даже посторонним? Впрочем, страсть, запрятанная глубоко и сжигавшая Роджера изнутри, стала ему в тягость, и он счел, что легче расстаться, чем быть рядом и молчать.

К дому господина Клайсса, поверенного князя Соло, подъехали часов в одиннадцать утра. Сам визит занял немного времени. Сначала, правда, возникло недоразумение со старым слугой Клайсса, который принял Грэма за бродягу и велел убираться прочь. Лишь когда Грэм назвался, старик согласился впустить его в дом, да и то после долгого и пристального осмотра. И то, подумал Грэм с усмешкой, на князя я не похожу ни при каких обстоятельствах. Да и Роджер производил на людей сильное впечатление.

Зато господин Клайсс узнал его сразу и держался очень любезно и почтительно. Из его поведения стало ясно, что ничего об участии Грэма в убийстве князя Соло ему неизвестно. Не знал он ничего и о каторжном прошлом новоявленного княжича. Очень любезно он выразил готовность ввести Грэма в наследство немедленно, и весьма удивился, когда Грэм заявил, что пришел не за этим.

— Как же так? — в недоумении вопросил господин Клайсс. — Поймите, господин князь, что хотя в настоящее время вашим движимым и недвижимым имуществом распоряжается княгиня, формально владельца у него нет, ибо было неясно, жив наследник, то есть вы, или нет. Через четыре года, если бы вы не дали о себе знать, все ваше имущество перешло бы к юному господину Моргану, вашему племяннику. Но теперь нам известно, что вы, господин князь, живы. Вам следует либо вступить во владение наследством, либо отказаться от него в пользу вашего племянника.

Несколько секунд Грэм холодно и неподвижно смотрел на него, потом сказал:

— Столько лет княгиня успешно справлялась с делами; ничего страшного, если она и впредь будет ими заниматься. У меня нет намерений возиться теперь с бумагами. Я еще ничего не решил.