Юлия Григорьева - Искупление (СИ)

— Что выяснили? — спросил герцог, недовольный задержкой.

— Пару… — хрипло произнес тар Нэос, откашлялся и продолжил. — Мужчину и женщину, которые интересовали ваше сиятельство видели вчера вечером. Они въехали на повозке с возницей, а покинули город верхом. Их имен никто не слышал. Выехали через восточные ворота вскоре после приезда. Похоже, только купили лошадей. Больше их никто не видел.

— Благодарю за службу, — герцог хлопнул мужчину по плечу, и тот невольно отпрянул, но быстро опомнился и склонился.

— Жизнь за Таргар и… моего герцога.

Затем его сиятельство назначил нового градоправителя, отчего тот в восторг не пришел и вяло поблагодарил господина за оказанную честь. Найяр, не слушая, сбежал вниз и запрыгнул в седло, ждущего его скакуна. Наемники уже подтянулись и ждали приказаний.

— К восточным воротам, — велел его сиятельство.

Отряд тут же тронулся в путь.

В Рейне мы задержались подольше. Сначала зашли в лавку готового платья, где приобрели для меня удобный дорожный, но женский костюм. Если честно, я была этому рада. Пусть не так удобно, как мужской, но зато привычно и исключает дальнейшие столкновения с вбитой в головы моих соплеменников моралью. Но сапоги на туфли не сменила, обувь мне нравилась. Мужской костюм тоже. Спать в нем в лесу точно теплей и приятней, но посещение городов обязывало выглядеть прилично. От воспитания и привычек никуда не денешься. Но Флэй настоял на теплых зимних чулках, и мужской костюм оставил под рукой, чтобы была возможность им воспользоваться, или в отдельности штанами и курткой.

В какой-то момент я начала замечать, что, не смотря, я шутки, подначки и вроде бы равнодушие к моим переживаниям, мужчина таким образом заботился обо мне. Да и не только так. Я все меньше жалела себя, реже вспоминала неприятные и болезненные моменты своего прошлого. Конечно, я ничего не забыла за эти несколько дней, но на душе вдруг стало светлей и спокойней. И, главное, я не чувствовала себя обязанной быть сильной. Исчезло напряжение и постоянная настороженность. Я даже не понимала раньше, насколько сильно я нахожусь под собственным жестким контролем, боясь сказать и сделать что-то, что выведет из себя моего любовника, очень хочется верить, что бывшего. Я чувствовала себя обязанной отслеживать и успокаивать его гнев, который мог вылиться на кого угодно: на меня, на тех, кто мне дорог или же совершенно случайных людей. Только в последние недели мне стало плевать на всех кроме себя и близких мне людей, это я тоже поняла, когда разобралась в себе. Я даже не задумывалась, что он творит в пыточных камерах, пока я устраиваю свою смерть. Просто я устала, я дико устала от постоянного напряжения, от собственной жертвенности и попыток доказать всему миру, что я лучше, чем обо мне говорят. И теперь я начала дышать полной грудью.

То шальное состояние, в котором я была в первые пару дней после похищения, прошло. Теперь я немного успокоилась. А, благодаря насмешливому отношению Флэя, перестала гонять по кругу одни и те же мысли и воспоминания. На пятый день пути мой дикарь вдруг сказал мне, что я стала часто и задорно смеяться. Я немного грустно улыбнулась:

— Ру нравился мой смех, и он хотел, чтобы я вновь смеялась, как раньше. Надеюсь, он слышит меня сейчас.

— Конечно, слышит, — уверенно ответил Флэй. — Слышит, видит и рад, что ты просыпаешься.

— Просыпаюсь? — я немного удивленно взглянула на него.

— Твои глаза. Раньше они были… неживыми что ли. Не сияли. Немного искрились, когда возвращалась из своих прогулок по городу…

— Из приюта, — поняла я. Начальник дворцовой стражи не имел понятия, куда я уходила.

— Скорей всего, — кивнул мужчина. — Сейчас они у тебя сияют, словно ты пропустила стаканчик веселого вина.

— Отличная аналогия, — рассмеялась я. — Хмельной воздух свободы.

— Пока нет, но уже скоро, — подмигнул мой спутник. — Кстати, я тут подумал, — он бросил на меня быстрый взгляд. — Для тебя есть еще один путь, если не хочешь ехать со мной на Свободные Земли.

Мужчина замолчал, ожидая моей реакции. Я ждала продолжения, немного настороженно ждала. Что еще он мог мне предложить? У меня было время подумать о будущем. Покинуть пределы Таргара было лучшим вариантом для меня. Но в других государствах у меня не было ни родных, ни друзей, ни покровителей. И я была слишком известной личностью, чтобы не использовать меня с целью давления на Найяра. Мне было плевать на герцога, но свою страну я все-таки любила. Это Флэй не обязан был думать о моей земле, она для него была лишь временным пристанищем, местом, где жил его враг. В общем-то, не один. Не секрет, что таргарские корабли время от времени отправлялись в Ледигьорд для добычи шкур, украшений и оружия из необычной стали, секретом изготовления которой владели в той местности. В истории был случай, когда в соседнее государство привезли одного из дикарей-мастеров, пытались пытками вырвать секрет металла, но он умер, так и не раскрыв рта. Говорили, что он проглотил собственный язык, чтобы тот не выдал секрета. Думаю, таких попыток было много, и Таргар не стал исключением. Так что любить мою родину дикарю было не за что. Не они нападали на нас, а мы на них. Даже странно, что он сумел с кем-то подружиться. Не знаю, смогла бы я простить тех, кто время от времени являлся ворами в мой дом, убивал, насиловал, грабил. Я даже спросила Флэя об этом.

— А почему я должен ненавидеть тех, кто даже мыслями не посещал мою землю, и кто не желал зла моему народу? — недоуменно спросил мужчина. — За что я должен был ненавидеть Фрэна Грэира, который свои земли последний раз покидал в юности? Или тара Мерона, который такого слова, как Ледигьорд, даже не слышал. Или Берни? Или тебя? Только за то, что вы живете здесь? Это глупо.

Я с нескрываемым восхищением посмотрела на него. Он мне все больше нравился. Нравился своей легкостью. Нравился своими суждениями, нравился ненавязчивой заботой обо мне. Нравилось слушать, как он разговаривает с другими людьми. Они сразу проникались к нему симпатией, улыбались, отвечали открыто. Флэй завораживал меня своей внутренней силой и уверенностью в своих поступках. И еще мне нравилась его улыбка, такая озорная, мальчишеская, что не улыбнуться в ответ было просто невозможно.

— Что за вариант? — опомнилась я, вырывая себя из чар его таинственных темных глаз.

— Твой приют. — Отозвался мужчина. — После твоей «смерти», я могу отвести тебя к детям. Будет проще исчезнуть, затеряться среди дорог и лесов Таргара.

К детям! На моем лице расцвела широкая улыбка. Мои дети, мои дорогие малыши… Их зубки, коленки, носики, доверчивые глазки, Тэл с его первой любовью, Маритта с вечными метаниями «что надеть», хлебосольная кухарка, улыбчивые преподаватели и воспитатели, которых я отбирала лично, долго присматриваясь и придираясь к любой мелочи. Те, кто мне так дорог, кто стал мне родными… Я взглянула на какую-то нервную усмешку Флэя и немного снизила накал моей радости.