Очень драконий отбор
— О, много причин, — прищурился Кио лукаво. У меня сложилось впечатление, что наш разговор доставляет ему искреннее удовольствие. — Целых две. В первую очередь это была гарантия. Ты помнишь: добрых три сотни лет назад я убил свою — первую — пару и забрал её дневники. Тогда многое перевернулось для меня. Я иначе взглянул на свой долг, на мир вокруг, на то, что мы делаем… и на владыку, пред которым я преклонил колени. Чем дальше я смотрел на Ими, тем больше замечал, тем чаще видел… её во снах, говорил с ней, обсуждал происходящее.
Я сжала губы. У меня было мало ревности к той, первой паре Кио; но мне не нравилось, что она приходила к нему в сны и причиняла боль. Я знаю как никто: мёртвые должны оставаться в могилах.
— Она всё ещё снится тебе? — уточнила я как можно небрежнее.
— После нашей с тобой первой ночи — больше нет, — просто ответил он. — Когда ты спела мне колыбельную, она приснилась в последний раз. Чтобы попрощаться. Тогда я не был уверен, но теперь знаю точно: она больше не придёт… Но это сейчас. Тогда моя мертвая пара снилась мне постоянно, говорила, убеждала. Я не был уверен, игра ли это моего воображения или прогрессирующее безумие, но постепенно я начал верить ей. И понял, что Император должен умереть. Но как? Его власть держалась на страхе и могуществе, на клятвах и долге. И даже не это самое сложное, хотя и казалось почти невозможным. Но я по приказу Ими устроил предостаточно переворотов, чтобы понимать: мало убить Императора. Вопрос всегда в том, что будет потом. Нужно суметь удержать Империю над пропастью, не позволить ей скатиться в кровавую междоусобицу, раскрошиться, как огромный пирог. Империя Драконов, наше новое государство, была единственным достойным моим детищем, единственным оправданием тех вещей, которые я творил. И самый сложный фокус с убийством Императора…
— Посадить на трон нового. Достойного, — я начинала понимать.
— Верно, — Кио взял мою руку в свою и принялся бездумно перебирать пальцы, глядя в ночь за окном. Думаю, он видел там тени прошлого, и было оно ни разу не весёлым. — Сил была наследницей… но при ней едва ли что-то изменилось бы. Нужны были гарантии, связи и — избавление от клятв. Почти невозможное действо… ведь от клятв избавляет только смерть.
— Вам нужно было благословение тёмных богов, Моры или Лесного Царя. Боги порога, способные провести сквозь те Врата, за которыми сгорают все клятвы...
— Да, — он слегка улыбнулся. — Возможно, ты удивишься, но первым я получил благословение бога сидхе.
Я замерла. Всё начало обретать для меня смысл.
— Ты получил благословение Лесного Царя?..
— Верно. Она во сне показала мне, где найти развалины последнего Храма. Я пришёл, и он явился ко мне. И избавил от клятв.
Я молча смотрела на мужчину напротив, физически ощущая, как теплеет метка парности на руке. Интересно, кого из нас в итоге кому подарили, меня ему или его мне?
— Я был свободен от клятв, но это было только началом. Все драконьи аристократы присягали Ими. Я же собирался освободить от клятв и втянуть в заговор представителей всех Домов, желательно — молодняк.
— Жёстко, — оценила я, окончательно осознав масштаб задумки. — Даже жестоко.
— Не у тебя одной в прошлом есть истории, полные сомнительных поступков, — Кио нежно погладил кожу у меня на запястье. — Это заняло много времени. Я действовал осторожно, постепенно втягивая в заговор всё больше драконов. Объяснив это недоверием к обычным клятвам, я создал скрижаль и требовал от каждого заговорщика внести туда своё имя с магической клятвой вместе. Так возникла круговая порука. И в какой-то момент у меня появился первый из двух неожиданных союзников — Императрица.
— Понимаю… но что тут неожиданного? Если я правильно понимаю ситуацию, Император взял её силой, несмотря на её ненависть. Только в больных фантазиях некоторых своеобразных на всю голову личностей из этого может получиться в перспективе нечто хорошее.
По губам Кио скользнула лёгкая улыбка:
— Верно. Но — ты будешь смеяться — тогда я не вполне это понимал.
Я удивлённо выгнула бровь. Он серьёзно, что ли?
— Да, верно, сейчас звучит достаточно глупо. Но то были другие времена, милая. Кровавые войны, множество рабов и военнопленных, повальная неграмонтность среди людей, злобствующие болезни. Человеческие женщины тогда воспринимались и соотечественниками, и нами скорее как…
— Собственность?
— Вроде того. Вернее как… Было очень чёткое разделение на тех, которые работают на нас и воюют с нами (их называли раинами, и любое посягательство на их достоинство жестоко каралось) и остальных женщин. Раины, преимущественно человеческие магини, вступившие в ряды императорской армии, имели права. Остальные…
— Остальных просто имели.
— Верно. Причём не только мы, но и их соотечественники.
— Кажется, ничего не изменилось…
— Ошибаешься, — сказал Кио серьёзно. — Перемены пока что только разворачиваются, но они ощутимы для долгоживущих существ. С Отборов теперь можно свободно уйти, закон о сидхе и примитивных магах почти не применяется на практике, сексуальное насилие считается преступлением, а дракон может быть осуждён за нападение на человека, даже если тот не является частью государственного аппарата… Так что вещи меняются, Лил. Может быть, слишком медленно, но — меняются… Теперь. В те времена мы жили в мире, где Императрица считалась культовой персоной, Матерью Нации. Историю их с Императором встречи, пусть и несколько приукрашенную, почитали как одну из самых романтичных и приводили маленьким девочкам в пример. Противники по разные стороны баррикад, оказавшиеся парой и формально объединившие две расы… первая в истории нашего народа женщина, которая подарила миру четверых драконов… Вокруг неё было много правил, помню как сейчас. Императрица ест только из платиновой посуды. Никто не имеет права видеть её лица. Её называют Матерью Нации и никак иначе — человеческое имя не передаёт величия, её окружающего. Императрица никогда не остаётся в одиночестве. Любой, кто приближен к ней, обязан добровольно пройти процедуру ментального сканирования и внушения. Ни один мужчина, кроме Императора, не имеет права оставаться с ней наедине, заговорить или коснуться. В исключительных случаях (раз в год) это позволено сыновьям. Она никогда не покидает Дворца. Она — величайшее сокровище Императора, потому ей положено всё самое лучшее, уникальное и роскошное. Она — сокровище Императора, потому никто, кроме него, не смеет с ней говорить.
