Татьяна Чернявская - Роза из клана Коршунов

В ответ Феррбена лишь фыркнула. Упоительная и неестественная красота возвращалась к своей обладательнице неспешно, перетекала мягкой глиной под умелыми руками, застывая точёной маской. Каринке вспомнились видения, посылаемые мерзким голосом. Девушка улыбнулась, понимая, что трансформации внешности для вурлоков были привычными и чуждыми одновременно. Могли ли они стареть, как обычные жители Долины? Согласились ли бы сдать гладкость кожи ради выживания? Смогли ли бы в более спокойных условиях отказаться от этих образов живого оружия? Конкретно эта представительница детей белого песка, явно не собиралась отказываться от тех туманных радостей, что ей сулили национальные особенности, даже для собственной выгоды. Это было так очевидно и прямолинейно, что почти вызывало жалость.

— Вам не стоит так просто менять внешность, — заметила Карина, сохраняя привычный менторский тон наставницы пансионата с тонкими немного истеричными нотками своей незабвенной матушки, выводившей из себя даже служителей храма. — Подобная вспыльчивость может сделать Ваш образ более пикантным на короткий срок, но не принесёт чести и не послужит на благо Вашего рода. Следует лучше контролировать эмоции.

Простое и по сути своей правильное замечание едва не привело не привыкшую к критике женщину обратно в трансформированный вид, что грозило бы молодой аристократке большими проблемами, чем повторное избиение. Только Феррбена относилась к числу если не величайших интриганок, то женщин, во всяком случае, вполне рассудительных и умеющих мстить долго и мучительно, и поэтому последовала совету маленькой выскочки и промолчала. Лента быстро тянулась из больших пальцев вурлачки и уже без лишних прикрас жёстко и надёжно стягивала руки сидящей по пояс в воде девушки.

— Теперь ты сдохнешь, — жестоко и немного торжественно констатировала светловолосая красавица, без каких либо усилий поднимая под мышки свою ношу и усаживая её на огромный валун, доходящий рослой Феррбене до груди.

— Не исключено, — послушно согласилась Каринка, слабо представляя причину такой откровенной радости; вурлачка уже скручивала ей лодыжки. — Все умирают, когда обстоятельства складываются так, что определённое место в этой Вселенной должно быть освобождено. По сути, все мы это одна большая система мест…

Впрочем, высокие умозаключения Каринаррии также не привлекли женщину, как и предыдущие идеи в физике. Феррбена весьма грубо и неприятно сноровисто схватила девушку за волосы и нагнула к себе, едва не сбросив обратно под ноги.

— Я должна быть на твоём месте, — прошипела она прямо в ухо растерянной Каринке.

— Ещё не поздно всё исправить! — почти радостно воскликнула пленница, стараясь подальше отодвинуться от явно помешавшейся вурлачки. — Снимите меня отсюда и залазьте сами, а я, так уж и быть, свяжу Вам руки и ноги, могу даже по голове лишний раз ударить для правдоподобия.

Женщина лишь вставила несколько явно грубых слов, не известных пока неопытной девушке и просто ушла, не став даже бить. Видимо, в её планах было оставить подопечную в максимально нетронутом состоянии. Девушка, в свою очередь, также не стала комментировать её действия или следить, как гибкая подрагивающая фигура растворяется в темноте. Каринаррию захлестнула серая и непроглядная во всех отношениях апатия, вызываемая не столько странными, пропитанными магией путами, сколько болью в затылке.

"Хорошо, что сейчас в моде использование узлов, — отстранённо подумала девушка, вглядываясь в неуверенную и совсем тоненькую полоску лунного света на грязной сажалке. — Была бы у меня другая причёска, эта неуравновешенная особа непременно проломила мне череп. Столько агрессии на пустом месте…. Хотя, чем моё место могло настолько приглянуться красивой девушке прекрасных связей и замечательных перспектив? Помимо очень зыбкой роли путеводителя по Затаённому лесу я не представляю особой ценности и, напротив, во многом являюсь грузом из-за постоянной болтовни с этим. В её голосе, пожалуй, были ноты зависти, но я бы не сказала, что она была так горяча. Не зависть…. Тщеславие? Обида? Ох, как же это сложно. Я бы сказала, что основной причиной служили не личные претензии, а сложившиеся обстоятельства, поэтому и расчёт был практически холодным. В целом, ход её мыслей очень точен. Во всяком случае, двое из всей компании могут поверить, что я сбегу посреди ночи без чьего-либо принуждения в таком странном виде и могу запросто бродить по округе, а набродившись, замёрзнуть где-нибудь под камнем. Феррбене даже не пришлось прилагать особенных усилий к моему устранению…. Что же за странный лунатизм? Никогда не замечала за собой хождения во сне. Но просто так отволочь меня из лагеря не удалось бы даже ей. Нужно будет попросить Ероша подмечать, если я буду и дальше так гулять. Интересно, эти ленты исчезнут с рассветом или уже после моей смерти? Допустим, замёрзнуть у меня не получится, но спина болеть будет".

… не бежишь, не взываешь о помощи, — скрипуче отозвался голос, упивающийся положением своей собеседницы, — не пытаешься спастись. Как низко ты пала. Откуда столько послушания, девчонка? Неужели начало нравиться такое положение? Не беспокойся, я быстро его исправлю…

— В этом нет особой нужды, — девушка постаралась лечь поудобнее и повернуться на, как ей казалось, восток, чтобы первой медленно окунуться в рассветные лучи. — Я всё также не испытываю удовольствия от этой авантюры, учитывая, что некоторые из её участников претендуют на роль вершителей судеб. Просто не вижу смысла предпринимать что-либо. Я не смогу даже слезть с этого валуна, не сломав себе ног, что уж здесь предполагать длительные блуждания без одежды, еды и защиты. Если бы можно было найти хотя бы цель для подобного странствия, но…. Мне начинает казаться, что весь мир склоняет меня к фатализму.

… мир большой, ему виднее. Не будь глупее, чем ты есть и послушайся. Прими роль, предложенную тебе.

Каринаррия только скептично ухмыльнулась.

… дура! Отказываешься, не узнав даже собственного назначения! Вдруг тебе понравится? Вдруг ты станешь большим…

— Читающим? — холодный камень пропитал кожу девушки своим леденистым безразличием, отразившись на голосе и взгляде. — А кто, собственно, эти самые Читающие? Вершители судеб и Творители мира? О-о-о, не смешите меня. Может, я не столь посвящена в легенды и не могу похвастаться тонкостью своего ума, но не так уж плохо разбираюсь в словах. Читающий, как следует из названия, читает. Его удел воплощать, давать огласке то, что уже существовало до него и являлось плодом чьего-то письма. Где здесь, собственно возможен акт творения? Читающий не свободен, его судьба также расписана и предрешена. И самое странное, что он будет знать этот сценарий. Он будет до последнего оставаться в пьесе, как вынужден оставаться главный герой. С его смертью всё действо лишится смысла, поэтому авторы будут расписывать его до последнего…. Неимоверно долгая жизнь, красивая, насыщенная и безбедная; возможность получать всё, что пожелаешь в любое время и любых количествах; бесконечное влияние на чужие судьбы и безнаказанность во всём… Получить всё это сразу, без лишних страданий и усилий…