Александра Пляскина - Кузина из Пустоты

Мне нужна помощь, но просить ее не у кого.

«Горрит бы мог помочь».

Она обвивала руками мои плечи. Смерть никогда так не делала, она даже приходила для меня в этот мир лишь пару раз. Покой же приходит часто, она постоянно касается моего тела, доводя меня до неистовства. Я даже предположить не мог, что есть кто-то, кто сильнее и опаснее моей Госпожи, тем более ее родная сестра. Уж слишком много выдумок нам рассказывали о ней в детстве. И понятно для чего: тот, кто сможет обладать силой Покоя, становится намного сильнее любого кланника, но большой риск стать сумасшедшим делает их еще опасней.

«Горрит?»

Одно это имя у меня вызывало бурю эмоций: злость, боль, сожаление и зависть. Я всегда издевался над ним, когда он был ребенком, потом он подрос и стал давать сдачи, но я все равно был сильнее. С ним никто не играл и не дружил, кроме Олиты и Туарисара, но дарид жил с нами недолго. Его боялись за силу и ненавидели за нее же, и я был первым в этом списке. Даже собственные родители старались общаться с ним как можно меньше. Но как только мальчик вырос, всем пришлось с ним считаться и мне тоже. Он редко жил дома, наверное, ему неприятно сюда возвращаться. Что ж, теперь я понимаю его.

«Больше тебе не к кому обратиться».

Тихое мурлыканье Покоя выдернуло меня из размышлений. Вот странно, я не могу назвать Ее Госпожой или Хозяйкой, для меня она напарник. Нет того чувства повиновения, рабской услужливости, как это было с Леди Повелевающей Жизнью.

«Он живет в моих объятиях уже восемьдесят лет. Думаю, он сможет тебе помочь».

«Так долго… Интересно, как он держится?»

«А ты у него спроси», — тихий смешок и кожу на шее обдувает теплый ветерок.

«Считаешь, он МНЕ ответит?» — я повернул голову и наткнулся на ее взгляд. Ее глаза затягивали меня в бездну, не ведающую ни дна, ни ограничений. — «Я бы не стал ему помогать, будь он на моем месте».

Голос слегка охрип и слова с трудом проталкивались сквозь горло.

«Ну, спас же он тебя», — она хитро улыбнулась. — «Не думаю, что бросит и сейчас».

Она провела прохладными губами по моей щеке и, слегка коснувшись губ, растаяла. Покой любит эту игру в дразнилки.

— Что ж, рискнем. Может, и вправду поможет.

Я достал камень связи и впервые стал настраивать его на Горрита. Мои губы помимо воли растянулись в улыбке. Похоже, от меня прежнего не осталось ничего, кроме имени.

— Мы должны напасть с другой стороны! — Туарисар уже более десяти минут пытался мне доказать, что наш «отряд» должен идти вместе с остальными на Астопад, но с другой стороны от основного удара.

— Да причем тут, откуда мы будем нападать! — я не менее яростно, чем Ар, доказывал свою точку зрения. — Мы должны попасть в город, так же как и Оолита — через Школу Магии. Нам не нужно вступать в основное сражение, у нас другая задача!

— Ты хочешь сказать, что все лишь приманка, а мы ударная сила исподтишка?! — Я кивнул. — Ты псих! Кто-нибудь еще знаком с твоей бредовой идеей?

— Драконы, так как они идут с нами, Император и Кира.

— А Серые?

— Нет.

Следующий его вопрос я остановил взмахом руки. Кто-то хотел связаться со мной через камень связи. Странно я впервые получаю такой сигнал, но он кажется таким знакомым. Вынув камень из-под рубашки, сосредоточился на нем. Через несколько секунд передо мной проявился четкий образ Лайя. Ой, должно быть, конец света настал.

— Здравствуй, Горрит.

— Здравствуй.

Мой голос звучал сухо, а чему, спрашивается, или вернее кому тут радоваться?

«Посмотри на него Рит, разве ты ничего не замечаешь?» — тихий голос Покоя прозвучал нежно и с ноткой превосходства.

Окинув брата внимательным взглядом, я понял, на что намекала Покой — глаза. Они были точно такие же, как и у меня после общения с Ней. А еще он улыбался мне. Смущенно, неуверенно, но улыбался.

— Я вижу, ты наконец успокоился, — на этот раз я добавил капельку тепла в голос.

— Да, — усталый ответ. — Я многое увидел за это время и многое почувствовал. Не представляю, как ты живешь с этим всю жизнь.

Он запустил пальцы в короткие светлые волосы, и я только сейчас обратил внимание на серьгу в его ухе. Да, видно, кто-то кардинально поменялся.

— Я привык. Да и не могу же я оставить Леди один на один с ее чувствами и памятью. — Я почувствовал благодарное пожатие невидимых пальцев. — Ей ведь тоже больно.

Удивительно, мы общаемся с Лайем вполне спокойно и на такую тему, от которой прежний Лай уже пришел бы в неистовство. Он всегда ненавидел Покой и меня.

— Больно?..

Он смотрел куда-то себе под ноги, но тут же вздрогнул от Ее прикосновений. Я не видел Покой, но чувствовал ее присутствие рядом с братом.

«Ты даже не представляешь, что сейчас творится с ним. Он не может понять, кто он теперь. Как ему быть и как управлять моей силой». — Моя Леди грустно улыбнулась, окуная меня в водоворот мыслей и чувств брата.

Я все же вырвался из липких, словно паутина, чужих чувств и никак не мог отдышаться. Действительно, от прежнего Лайя там не осталось и следа. Ночные прогулки слишком сильно повлияли на него.

— Ты должен взять все. Невзирая на боль, — слова вырывались вместе с хрипом. — Поверь, к боли можно привыкнуть, но тебе взамен дадут то, о чем ты и не мечтал. Тем более что лишь к тебе Она может придти в настоящем времени. — Я горько улыбнулся Лайю, который не мог придти в себя от удивления. — Вы равноправные партнеры. Ты настолько же принадлежишь ей, как и она тебе.

— Но…

— Не сможешь справиться с болью и памятью, значит, это конец. Наверное, это будет не самая приятная смерть. — Я растянул губы в оскале. — Найди, ради чего ты это терпишь, ради чего сражаешься, а потом уже будет не больно.

Ненавижу себя за то, что помогаю ему, но я делаю это не ради себя — ради Нее.

— А ради чего ты терпишь, ради чего сражаешься?

Лай смотрел прямо на меня, не отводя глаз, даже видя там затаенную ненависть.

— Сначала, потому что хотел стать сильнее и отомстить, — я оскалился в кровожадной улыбке. — Потом подрос и понял, что больно не только мне, а теперь, чтобы кое с кем поквитаться за этот неоценимый подарок и ради того, чтобы меня продолжали принимать даже с этим. — Я указал на глаза, в которых, как и у Лайя, поселилась бездна.

— Разве есть те, кто примут? — Брат казался совершенно растерянным.

— Есть.

Я рассмеялся в удивленное лицо Лайя и оборвал связь. Не поворачиваясь лицом к Ару, я продолжал смеяться, хотя это скорее напоминало истерику, нежели смех. Ненавижу! Ненавижу! Смех сменился рычанием.

— Горрит? — голос друга привел меня в чувство.