Змей сбрасывает шкуру - Ellerillen
Прямо руки опускались от раздражения и досады - ни тебе магией залечить, ни мазей с зельями, ни хотя бы ножа и иглы с ниткой чтобы так обработать. Хотя вряд ли бы получилось с моей расшатанной психикой. А ведь раньше себя штопать мне доводилось…
От неприятных мыслей меня отвлёк подозрительный звук. Я обернулся, распалив светлячок поярче и прикидывая, в какой из проходов драпать из этой пещерки, если что. Вернее, ковылять ползком. Резкие движения с занозами в пузе делать не хотелось совершенно. Пока ничего подозрительного не было - каменные своды темнели, вода поблёскивала и тихо журчала в промытом долгом ложе, и ныряла в один из проходов.
Звук повторился. Как будто что-то подтаскивают. Тихий скрежет. Когти о камень? Тяжёлое, хриплое дыхание, от звуков которого холодок пробежал по шкуре. Шевельнув языком, уловил резкие нотки стеклянно-мазутной заразы, и едва заметный запах палёной шкуры.
Да ладно…
Я медленно, стараясь не шуметь, пошуровал к дальнему проходу. И туда, куда вроде как уползли шеску, и подальше от того места, из которого выполз сам. Не очень понял, на что ориентируется эта тварь, но светлячок гасить не стал. Толку, если оно, допустим, с встроенным тепловизором?
Вот наконец шевеление - оно вковыляло в пещеру. Голова низко опущена, из пасти медленно стекает смешанная со слюной кровь, медленно сползают по вываленному языку клочья кровавой пены. Со сгорбленой туши стряхнуло порядком грязи, виднелись уцелевшие иглы и пеньки обломанных, местами шерсть была содрана, а часть шкуры просто свисала с бока окровавленной тряпкой. Скотина страшно хромала на вторую заднюю лапу, дёргано поддавая задом при каждом движении, и совсем волокла оставшуюся ногу и толстый длинный хвост. Выглядела она настолько жалко, что я было подумал о том, чтобы не драпать, а попробовать добить зверюгу. Да и надёжнее так будет, не придётся постоянно беспокоиться об упорно идущем по следу недобитку.
Оный снова повёл носом из стороны в сторону и зафиксировался на мне, растопырив вибриссы.
Наверное, всё же нюх и тепловидение. Глаз на узкой морде я так и не увидел, возможно, они прятались под клоками грязной шерсти, и рассмотреть их не получалось. Но тогда встаёт вопрос об их эффективности в целом, и…
Я же прикинул, как разложить хвост, чтобы можно было бить, не тревожа особенно повреждённую и болючую его часть.
Вместе c рыком скотина забулькала, вниз поползло ещё больше кровавой пены, подтверждая мои предположения о состоянии её рёбер после наших жарких обнимашек. Однако ж живучая, нормальные звери с пробитыми лёгкими долго не продержатся. Так что можно воспользоваться наличием рядом такой холодной реки и…
Зверюга яростно сорвалась с места, загребая передними лапами и криво отталкиваясь почти целой задней так, что зад её подбрасывало вверх как на пружине. Двигалась она при этом на удивление быстро, но в этот раз у меня было достаточно места для манёвра. Хлёсткий удар кончиком хвоста по лапам…
И тварь почти успела увернуться! Одну лапу она смогла вздёрнуть выше, вторая отчётливо хрустнула, встретившись с моим телом. Хвосту было больно, но я сцепил зубы и и поторопился вновь изогнуть хвост для нового удара. И ледяное лезвие начал создавать, концентрируя и без того холодную воду в нужной форме и вытягивая из неё остатки тепла.
Тварь снова удивила - упав на брюхо, она не просто вскочила обратно на лапы, а изогнулась всем телом, хлёстко ударила по полу пещеры толстым хвостом, подбрасывая себя вверх и вперёд. Не до конца сформированное ледяное лезвие с хрустом вошло в грудину твари, но это тоже её не остановило! Туша упала на мои кольца, вызвав приступ боли в заножённом боку, да ещё и когтями рванула, пока окровавленная пасть метнулась к моему горлу. Вбив в неё локоть, я прижал ладонь к выбивающемуся из клочковатой грязной шерсти уху твари, и прожёг её череп очень маленьким, но очень горячим огненным шариком. После этого она наконец задёргалась в конвульсиях и обмякла.
Спихнув с себя подёргивающуюся тяжеленную тушу, я отполз чуть в сторону и выдохнул.
Да сколько можно недооценивать этих существ?!
Досаду мою умаляло только то, что покусали меня не сильно. Повреждённой челюстью зверюга могла только жамкать, и острые зубы нанесли урона не так много, как могли бы.
Вот руку я как следует промыл в холодной воде и перевязал остатками потрёпанной накидки. Гадостно становилось от мысли ,что заражённая кровь могла остаться в ранках. И гадостно воняло палёным и кровью зверя. Обернувшись к туше, я с удивлением обнаружил, что из обугленной небольшой дырки в черепе всё же безглазого существа выбивается язычок пламени, заставляя потрескивать и вспыхивать окружающую шерсть. Помедлив, бросил комок огня в натекающую с твари лужу крови. Тот пару мгновений продержался, меняя цвет и расползаясь по радужным разводам, но потом погас. А вот пропитанная кровью шерсть на грудине существа занялась весело и с треском.
Ха, радужная зараза ещё и горюча.
Понаблюдав немного отстранённо за занимающейся тушей я, пополз прочь, пока расползающаяся вонь не перебила мне нюх. Адреналиновый откат принёс с собой апатию и слабость во всём теле, вынудив довольно скоро остановиться и немного передохнуть. А потом ещё и ещё раз.
В голове шумело, раны ныли, и хоть сколько-то восстановить силы остановки почти не помогали. Только ресурс жёг, продолжая поддерживать светляк. И так мощность скрутил до самого минимума, но чем дальше, тем большей глупостью мне казалось вот так расходовать энергию. Вновь оказавшись в сети узких извилистых проходов и трещин, пахнущих солью, я, помедлив, погасил свет. Стало жутковато, и приступ безотчётной паники подкрадывался неторопливо, но его удалось задавить дыхательными упражнениями и высчитыванием уходящих на вдох-выдох секунд. Поначалу я ещё раздумывал вернуть светлячок, но постепенно привык и приспособился. В темноте слух обострился, нюх, кажется, тоже, да и “встроенным тепловизором” наловчился различать препятствия, стены, а иногда и живность. Но всё равно нервишки пошаливали.
Сколько это
