Е. Кочешкова - Шут

Шут слушал этот немыслимый бред, и ему вновь чудилось, будто он падает в пропасть.

— Зачем вам это нужно?! — воскликнул он. — В чем моя вина, что вы решили сделать из меня убийцу?!

— О, господин Патрик! Не нужно таких громких слов. Посудите сами, улики очевидны. Все знают, как вы любите выходить на прогулку через окна… и как не любили принца! И костюмов таких во дворце больше никто не носит. И… подойдите ближе! Ну же, не бойтесь, никто здесь не собирается вас убивать. Подите сюда! — Шут подошел. Встал перед Торьей, натянув на лицо маску оскорбленного безразличия. Министр ухватил его за рукав и стремительно пробежал пальцами по манжетам рубашки. — Ну вот! Что и требовалось доказать. Масло. Или вы вчера помогали стряпухам на кухне? Скажете, будто там испачкались? К тому же, именно в то время, когда был совершен поджог, никто не видел вас… Вы покинули эти покои и отсутствовали достаточно долго, чтобы реализовать свой план.

Шут уже все понял… Эту ловушку ему подготовили так тщательно и с умом, что теперь не было никакого смысла пытаться доказывать свою невиновность. Он видел это по растерянному лицу Руальда, по скорбно опущенным плечам Дени, по триумфальной улыбке министра Торьи.

Так вот зачем нужна была та глупость с якобы шумом в комнате! Выманить его подальше с глаз Руальда…

— Ваше Величество… — Шут понимал, что слова бесполезны, но не сказать их не мог, — это ложь! Вы же знаете, что это ложь! Вы знаете, что я никогда не сделал бы подобного. И тот, кто убеждает вас в обратном, наверное, имеет очень веские причины скрывать настоящего убийцу!

— Избавьте нас от вашей псевдомудрости, господин Патрик! — сморщился Торья, — И не пытайтесь воздействовать на Его Величество столь низменными приемами. Поражение нужно принимать достойно.

Шут смотрел на Руальда. В глазах короля он видел только боль.

— Как же так, Пат?..

— Стража! — позвал министр, и в комнату тотчас вошли оба гвардейца. Лица — каменные маски… — Господин шут арестован. Проводите его в темницу.

«Нет! — хотелось крикнуть ему. — Нет, только не темница! Пожалуйста…»

— Нет, — глухо обронил король. — Пусть его запрут в опочивальне и приставят охрану к двери.

Торья коротко поджал губы, но не осмелился перечить королю. Шут понял, что министр считает добычу пойманной и уже не видит смысла препираться по мелочам.

— Хорошо, Ваше Величество, — Торья склонил голову перед Руальдом и сразу же повернулся к гвардейцам: — Под окном тоже должен находиться стражник. Господин Патрик, в отличие от покойного принца, очень хорошо умеет лазить по стенам. Суд состоится в ближайшие дни, до казни он не должен покидать своих покоев.

«Казнь!»

— Руальд! — Шут рванулся к королю, но крепкие руки молодого Арималя и второго гвардейца уже схватили его за плечи, удерживая на месте. — Нет, Руальд! За что?! За что?!!

15

Хотя солнце давно уже встало над Золотой, Шуту казалось, что весь мир погружен во мрак. Гвардейцы не стали выставлять стражу под окном, они просто заколотили его. Шут сидел посреди темной комнаты, обхватив голову руками, и пытался унять неистовую дрожь, охватившую все его тело.

«Нет… Это не может быть правдой… Меня казнят? За что?! Нет… Это ошибка. Это ошибка! Руальд все поймет! Он же знает меня! Он знает, что я не способен убить даже оленя на охоте…»

Но Шут понимал: эти мысли — лишь тщетная попытка успокоить себя. Он знал, что Руальд уже смирился и принял чудовищную ложь за правду.

Почему?!

«Что такого ему наговорили про меня? А может?… О, боги! Нет! Неужели он все-таки узнал про ту встречу с Нар?! — Шута бросило в жар при мысли об этом. Он стиснул рубашку на груди, чувствуя, как сердце заходится неистовыми ударами, подкатывая куда-то к горлу. Впервые за все время, минувшее с той ночи, Шут задумался о том, что даже самые потаенные секреты иногда вылезают наружу. — О, нет… Так и есть… Он наверняка узнал… Матерь небесная… О чем я только думал…» — Шут упал на ковер ничком и тихонько завыл от стыда, страха и отчаяния.

Когда в дверь постучали, он подумал, что пришли гвардейцы — отвести его на казнь. Шут заметался по комнате подстреленной птицей, ударился о кресло и только после этого немного пришел в себя.

«Стыдись, господин Патрик… Ведешь себя точно фрейлина какая. Будь же мужчиной! Хоть раз в жизни. Прими это наказание достойно…»

Он глубоко вдохнул и крикнул:

— Войдите!

Дверь отворилась медленно, будто нехотя, и Шут сразу понял, что это не гвардейцы. Пока нет.

Нар скользнула внутрь и замерла, сделав лишь пару шагов.

— Почему здесь так темно?! — воскликнула она, — Я ничего не вижу!

— Окно заколочено, — промолвил Шут, отметив, как глухо и безжизненно звучит его голос. Похоже, и от Нар это не укрылось.

— Ты совсем пал духом… Где у тебя огниво? — она не стала дожидаться, пока он ответит и сама, с трудом разглядев, где находится камин, принялась шарить на полке над очагом. — Ага! И свечи тут. Что же ты сидишь в темноте?

— Да какая мне теперь разница…

— Прекрати! — она зажгла вчерашние огарки в канделябре и, оставив его на камине, подошла к Шуту. — Неужели ты думаешь, я позволю этим шакалам сгубить тебя?!

— Нар… мне кажется… он все узнал.

— Молчи! Ты и впрямь дурак! Прикуси свой болтливый язык! — она стремительно шагнула к нему и вдруг обвила руками, прижалась — тонкая, как тростинка, горячая — зашептала в самое ухо: — Любимый мой… Нет… Он ничего не знает. И не узнает никогда. Не бойся. Верь мне. Я наложила Силу на комнату в ту ночь. Никто не смог бы увидеть, что было там на самом деле. И сейчас тоже. Но если бы защиты не было? Ты неосторожен… Молчи. Не говори больше ничего. Забудь, забудь о том, что было. Не было ничего…

— Но почему тогда?

— Не знаю… И это страшит меня, — мягкие губы скользнули по лицу Шута, осыпая его невесомыми поцелуями, и он почувствовал, как отступает страх, освобождая место для иного чувства. Ощутила это и Нар. — Нет! Нет… — она вырвалась из его объятий, почти всхлипывая. Замерла, встав к нему спиной. Шут видел только черный силуэт. Потом принцесса порывисто обернулась и выкрикнула:

— Я не зарюсь на чужое! Убирайся… Убирайся к ней… — плечи Нар затряслись и Шут с изумлением понял, что она плачет. — Убирайся… Я не могу изменить приговор. Камень покатился, и лавину уже не остановишь. Я лишь могу помочь тебе бежать… Возвращайся на Острова! Там тебя ждут. Там ты нужен. Там, а не здесь… Собери свои вещи, мои люди придут за тобой так скоро, как это возможно. И не надо на меня таращиться! Я же сказала, что закрыла твою комнату… Никто нас не слышит, глупый шут…