Марина Колесова - В плену королевских пристрастий

— Ну веди его сюда, — ответил Грегор.

Через несколько минут Арни ввел в горницу высокого монаха с красивыми удлиненными чертами лица, густыми темными с небольшой проседью волосами и пронзительным взглядом ясных, голубых глаз.

— Мир дому сему, — сказал он, — Здравствуйте, люди добрые.

— Здравствуйте, святой отец, — поднялся ему на встречу Грегор.

— Здравствуйте, святой отец, — повторила за мужем Римма.

— Я слышал, у вас живет девочка из монастыря. Я могу ее увидеть?

— Алину? Так ушла она, несколько дней уж как ушла… Она разве не в монастырь вернулась? — Римма сокрушенно всплеснула руками, — Может, разминулись Вы с ней? Вы давно из монастыря-то ушли?

— Ушел давно, но вряд ли разминулся с ней, из ваших мест в монастырь одна дорога. А она сказала, что в монастырь возвращается?

— Нет, этого не сказала… Сказала, что уйти ей надо, и так как муж позволил забрать ей собаку, забрала она пса и ушла. Ни денег не взяла, ни вещей, хоть и предлагали мы ей, — Римма грустно покачала головой, — ничего не взяла и ушла.

— Нож попросила подарить ей и огниво. Я подарил, — мрачно добавил Грегор.

— Это плохо, — монах тяжело вздохнул, — не то, что подарили, конечно, а то, что потребовались они ей. Значит, не в монастырь она направилась, не в монастырь, — он задумчиво покачал головой. Потом пристально посмотрел на Грегора и Римму, вынул из кармана рясы мешочек, достал оттуда золотые монеты и стопкой положил на столе.

— За девочку вознаграждение объявлено в пять золотых и тому кто найдет, и всем кто найти поможет. Раз девочка жила у вас, может, расскажите все о том как жила, и считайте, что деньги — ваши.

— Да мы и так расскажем, — Грегор удивленно посмотрел на монаха, — брать деньги с монахов за такое — грех.

— Это не мои деньги и не монастыря, это деньги герцога. Это он объявил за нее вознаграждение. Так что греха в том, что вы их возьмете, не будет.

— Мам, можно я пойду погуляю? — стоящий у дверей Арни подошел к столу и вопросительно посмотрел на мать.

— Простите, святой отец, — извинилась та и, повернувшись к сыну, шепотом проговорила, — Арни, тебе обязательно именно сейчас нужно лезть ко мне с этим вопросом?

— Ну мам, вы же долго небось разговаривать будете, а я погулять хочу, — также шепотом ответил ей сын.

— Ты все последние дни постоянно шляешься где-то, я дома и не вижу тебя совсем. Ни за Николкой присмотреть тебя не допросишься, ни помочь мне…

— Ну мам, Николка спит сейчас, а потом он во дворе поиграть может, ну отпусти.

— Ладно, иди, но чтоб еще до ужина пришел… Опоздаешь, как в прошлый раз, смотри у меня…

— Не опоздаю, — заверил ее Арни и выскользнул за дверь.

— А Вы, святой отец, в монастырь Алину вернуть хотите? — Римма повернулась вновь к монаху, — Вас настоятель за ней послал?

— Я сам настоятель монастыря и есть, — монах улыбнулся.

— Так Вы настоятель монастыря? Это большая честь, для нас, святой отец, благословите, — и Грегор, и его жена склонили головы перед игуменом.

— Господь благословит, — ответил тот и, осенив их крестным знамением, повторил, — Так, Вы мне расскажите о ней?

— А что Вы хотите знать, святой отец?

— Все, что вы знаете о ней. Как жила, что делала, что говорила.

— Она что, преступница какая, что герцог такие большие деньги дает, лишь бы узнать что о ней? — поинтересовался Грегор.

— Нет, не преступница, — покачал головой игумен, — она наследница его.

— Наследница? — у Грегора даже голова закружилась от услышанного, — Вы шутите, святой отец?

— Нет, я не шучу. Алина Тодд наследная герцогиня и моя воспитанница. Герцог Тодд хотел, чтоб до совершеннолетия его единственная дочь и наследница жила в монастыре, однако, как видите, из монастыря она сбежала, и теперь мне необходимо вернуть ее.

— О, Господи, — простонал Грегор, — я забрал любимую собаку у наследной герцогини… и она ведь ни словом не обмолвилась… разве я бы посмел, если бы знал о том… да и потом… Господи, как я себя с ней вел потом…

— Вы не волнуйтесь так, — настоятель ободряюще улыбнулся ему, — Алина не причинит вам зла ни сейчас, ни в будущем, даже если вы обидели ее чем. Она ревностная христианка и предпочитает прощать, нежели помнить обиды и мстить. Так что успокойтесь. Давайте присядем все к столу, и вы расскажите мне все по порядку.

Они сели, и Грегор рассказал все. Подробно рассказал обо всем прямо при жене. И про то, как Алина еще по дороге из монастыря просила его отдать ей собаку, а потом вернула сбежавшего к ней пса, и про то, как после того, что он понял, что пес действительно может подохнуть с голоду, они предложили ей жить у них и помогать по хозяйству, а она отказалась от денег, сказав, что ей нельзя наниматься на работу, и согласилась пожить лишь как гостья. И как Арни вначале столкнул ее в кучу навоза, а она, несмотря на это, вступилась за него, и постаралась защитить, а он чуть было не наказал ее за это. И про то, как она в одиночку пыталась задержать вора, и тот едва не убил ее, из-за того, что он запретил ей спускать пса с цепи, и про его визит к Климентине во всех подробностях рассказал, и про то к чему это привело. И еще рассказал о том, о чем они говорили с Алиной перед ее уходом.

— В общем, она сказала, что мне необходимо исповедаться и причаститься, а ей уйти. Денег, что я ей предложил, брать она не стала, попросила только подарить ей огниво и нож. Нож я выбрал для нее лучший, что был у меня, и огниво новое. Она попрощалась со всеми и ушла. А у меня который день душа не на месте, ведь получилось, что, в общем-то, выгнал я ее, и скитается она снова где-то голодная. Хорошо бы, если бы Вы нашли ее, святой отец… и еще, если можно, то собаку бы ей в монастырь обратно взять позволили, привязана она очень к псу… А деньги… деньги заберите, не заслужили мы никаких денег, святой отец, скорей это я ей должен денег, — закончил он свой рассказ, после чего взял со стола монеты и протянул их игумену, потом удивленно замер, положил вновь монеты на стол и проговорил, — только Вы сказали пять, а здесь всего четыре. Римма посмотри, не завалилась ли одна куда… надо все отдать… Не найдем, так я из своих денег верну, святой отец, не волнуйтесь.

Настоятель монастыря внимательно посмотрел на него, — успокойтесь, сын мой, — сказал он участливо, и махнул рукой вскочившей и заглядывающей под стол Римме, — Сядьте, дочь моя. Во-первых, деньги в любом случае ваши, и назад я их не возьму, а во-вторых, это я, наверное, ошибся, — он достал из мешочка еще один золотой и положил на стол. Потом внимательно посмотрел на Римму, — Ваш старший сын, как я понял, подружился с Алиной?