Ник Перумов - Терн

Брабер не стенал и не ныл, но выглядел гном неважно. Похоже, каждое движение давалось ему с трудом; правда, он не жаловался.

– Нам надо поговорить, – повторила Стайни. – Мэтр Ксарбирус. Судьба вновь свела нас, и не при самых благоприятных обстоятельствах. Я помню, высокоучёный доктор, ты спас мне жизнь. Я буду помнить это всегда. Но это не избавляет тебя от вопросов. Мы – я и мэтр Кройон – хотим знать, что случилось той ночью, когда вы с Тёрном отправились в город.

Ксарбирус сидел, нахохлившись и натянув рваный плащ на острые колени.

– А чего тут рассказывать, – отозвался он плаксиво. – Пришли мы в город. Отправились ко мне, значит, к моим знакомцам… а там нас уже ждали. Засада, понимаешь, такое дело… навалились, скрутили, связали…

– Орден Солнца?

– Нет, чашники! – огрызнулся алхимик. – Орден Чаши. Нас повалили, связали… повезли куда-то. В больших, уютных таких деревянных ящиках с кандалами, вбитыми в стенки.

– А может, ты просто стакнулся с чашниками, почтенный, а? Что они тебе за дхусса пообещали? Денег или артефакт какой?

Ксарбирус изобразил обиду. Однако Стайни приметила, как блеснули глаза и дрогнули руки многоучёного алхимика.

– А как же вместо ордена Чаши вы оказались в руках солнечных? – напирала она.

– Так и оказались. Ордену Солнца, видать, позарез понадобился ваш покорный слуга, ну и дхусс за компанию. Выждали момент и тоже напали, и тоже из засады. К тому же ордена никогда не враждовали в открытую, пакт строго соблюдался, чашники не ждали нападения…

– И что же вы, достопочтенный мэтр, делали во время боя? – медоточивым голоском поинтересовалась Гончая. – Смирно лежали в ящике?

– Нет, конечно! – фыркнул алхимик. – Я могу быть слишком ценным бойцом, и потому меня вынудили вмешаться. Пришлось подчиниться – исключительно под давлением обстоятельств, вследствие приставленного к горлу кинжала! – торопливо закончил он. – Мне даже вернули мои эликсиры.

– И что же?

– Что «что же», моя любознательная пациентка? Чашники, как тебе известно, проиграли, несмотря на моё содействие. Меня сунули в тот же ящик – но уже другие хозяева. Дальнейшее вам известно.

– Нет, неизвестно!

– Ну, раз неизвестно… меня бросили в камеру, долго допрашивали. Разумеется, я ничего не сказал. Ко мне применили бы пытки, но тут крепость ордена Солнца посетило странное призрачное создание, всем нам хорошо памятное. Что случилось с рыцарями ордена, сказать не могу. Не знаю. Не успел поинтересоваться, надеюсь, вы меня извините. Но дверь моей камеры сорвало, когда тварь проплывала мимо. Я выскочил следом – и незнамо как, но опередил её, первым добравшись до нашего дхусса. Мне удалось снять его с креста, но тут появился тот самый призрак – и остальное вы видели собственными глазами.

Наступило молчание.

– Что? Чего смотрите-то так? – не выдержал алхимик. – Знаю, поверить трудно. Но зачем мне вас предавать, если мы вместе головами рисковали в храме Феникса?

– Разве кто-то здесь говорил о предательстве? – ледяным тоном осведомилась Гончая.

– Не говорил, но подразумевал!

– Удивительный у вас рассказ, однако, мэтр. Даже меня, гнома бывалого, до слёз пробрало.

– А ты, достопочтенный Брабер, как здесь очутился?

– Где демоны – там и я, забыли, мэтр Ксарбирус?

– А отчего ж у сего демона голова до сих пор на плечах, прошу простить, мэтр Кройон?

– Потому что это неправильный демон. То есть потому, что это как раз демон правильный… тьфу ты! Главное, что он не лопает кого попало.

Кройон потупился и смущённо заскрёб когтями.

– И ты, значит…

– Шел за вами от самого Семме, такое дело, – осклабился гном.

– Какой потрясающий альтруизм, чтобы не сказать – самопожертвование! – съязвил алхимик.

Гончая и демон обменялись многозначительными взглядами.

– Что ж, мэтр Ксарбирус, раз вы с Тёрном просто угодили в засаду, давайте тогда просто порадуемся, что всё кончилось благополучно. Наш керван, как говорит мэтр Кройон, снова в сборе. Ничто не мешает нам выполнить то, ради чего всё затевалось, – отправить нашего дорогого демона обратно к нему домой. Вы говорили, что здесь неподалёку – ещё один храм Феникса, необходимый, чтобы…

– Прямо как всеми нами любимый Тёрн, – почти подобострастно хихикнул Ксарбирус; оно и понятно, Гончая сейчас ничуть не напоминала ту бессильную и беспомощную, какой её на руках втащили в лавку почтенного доктора медицинских и алхимических наук.

– Как всеми нами любимый Тёрн, – кивнула Стайни. – Он скоро придёт в себя. Он просто устал. Никто не знает и не представляет, с чем ему пришлось столкнуться. Например, ты, мэтр Ксарбирус, – знаешь теперь, что это за тень? Откуда она, можешь не говорить – мы все видели, говорили, знаем. Можешь не повторять про «другой план».

– Повторять не буду, – прищурился Ксарбирус, – но кое-что иное скажу. Во-первых, призраку был нужен только Тёрн, и никто другой. Во-вторых, остальных он – или оно – просто не замечал. Или не замечало.

– Почему же не убил?

– Зачем, если мы не способны причинить ему никакого вреда?

– Ну… просто так… по злобе?

– Не надо переносить на существ с иного плана наши собственные страхи, – Ксарбирус всё больше и больше ощущал себя в родной стихии. – Никто не знает, каковы они, нематериальные, спиритуалистические сущности иного бытийного разряда. Им могут владеть совершенно иные эмоции. И они могут видеть совершенно иные пути достижения цели.

– Но что этой тени потребовалось от Тёрна?

– Вот это, моя доблестная Стайни, дорогая моя пациентка, и есть один из главных вопросов, – Ксарбирус поднял палец в излюбленном жесте. – Почему именно дхусс? Почему, при всей явной мощи, призрак потерпел поражение? В чём состояло отбросившее его заклинание?

– Отбросившее? Неуничтожившее? Но я, недостойный, полагал…

– Напрасно полагали, мэтр, – Ксарбирус уже совершенно оправился. От былой неуверенности не осталось и следа. – Призрак временно утратил воплощённость на нашем материальном уровне. Но это, увы, не навсегда. Весьма скоро он появится вновь, едва обретя способность взаимодействовать с вещественной частью Райлега. Предвосхищу вопрос – откуда мне это известно? Таурмагический университет много лет назад уже получал сообщения о подобных существах. Мой достопочтенный коллега, мэтр Шелдари, тогда возглавлявший кафедру боевой спиритуалистики, лично возглавил экспедицию – гм, по некоему совпадению, как раз в эти места – и наблюдал их сам. Горные племена, те же таэнги, клоссы, длормы – боялись их, как огня. И оберегались, как могли. В том числе и знаками Гидры.