Алина Лис - Путь гейши

— Акио, стой! Пожалуйста, не надо! — услышала она голос своей фрейлины, прежде чем потерять сознание.

Мгновения беспамятства длились недолго, в себя принцесса пришла буквально через пару минут. Ныли мышцы шеи, болело горло и было больно сглатывать. Над ухом спорили голоса — нежный женский и резкий и низкий мужской.

— Подожди, не надо…

— Надо. Или скоро здесь будут люди Ясукаты.

— Принцесса не станет звать стражу.

— Сколько можно повторять: не спорь со мной, Мия!

Тэруко приоткрыла глаза — совсем чуть-чуть, незаметно, чтобы не привлекать внимания.

Она лежала на полу все в том же закутке за ширмой. Рядом стояла ее фрейлина и горячо, всплескивая руками, убеждала в чем-то сидящего на полу мужчину.

Выглядел мужчина странно. Так, словно болен какой-то особо мерзкой болезнью. Вроде тех, что мастерски насылал Шин. Мускулистое тело покрывали струпья, порезы и шрамы. Кое-где под коростой виднелась новая кожа неприятного ярко-розового цвета. Сквозь корочку струпьев сочилась сукровица.

Тэруко передернуло от омерзения. Взгляд скользнул по руке мужчины, по широким браслетам из темного металла и стесанной в мясо коже под ними. Остановился на распухших, лишенных ногтей пальцах в грязных бинтах, и принцесса вдруг поняла, что все это — не болезнь.

От неожиданности она ойкнула и села. Миако и незнакомец тут же прекратили спорить и уставились на нее.

— Очнулась!

Ей не понравились интонации, с которыми он это произнес. Словно озвучил приговор. Девушка усилием воли заставила себя перевести взгляд с обожженного тела на лицо и закусила губу, чтобы не вскрикнуть.

Тэруко всего один раз в жизни видела генерала Такухати — мельком, несколько лет назад. Но высокий синеглазый мужчина с горделивыми и резкими чертами лица запал ей в память. А одобрительное уважение, с которым отец отзывался о генерале, надолго превратило Акио Такухати в героя ее девичьих грез.

Пусть прошло немало времени, пусть издали и в доспехе Ледяной Беркут показался двенадцатилетней Тэруко настоящим великаном, пусть сейчас он был измучен пытками и тюремным заключением, пусть теперь его лицо отчасти скрывала борода, ошибиться принцесса не могла.

— Генерал Такухати? — зачарованно пробормотала она.

Мужчина поморщился. Синее пламя в его глазах угрожающе полыхнуло.

— Она меня узнала, — с нажимом произнес он, глядя на Миако.

Принцесса тоже перевела взгляд на фрейлину. Та поклонилась, молитвенно сложила руки на груди и заговорила:

— Пожалуйста, ваше высочество, не выдавайте нас. Умоляю, простите это нападение…

— Не унижайся, — резко перебил ее мужчина, но Миако взмахнула рукой, призывая его к молчанию, и продолжала, обращаясь к Тэруко:

— Ваш брат — страшный и подлый человек. Вы же видите, что он сделал с Акио! Прошу, позвольте нам все объяснить…

— Хорошо. — Принцесса кивнула и, не удержавшись, еще раз посмотрела на Такухати.

Неужели это действительно Ледяной Беркут? Кумир ее юности, о котором она втайне грезила? Сколько раз Тэруко представляла себя его верной спутницей, сколько раз жарко мечтала, как последует за ним на войну, переодетая мальчиком, в сражении спасет его жизнь. Как он узнает ее, полюбит и захочет назвать своей женой.

Созданный ее воображением Акио Такухати был воплощением всех мыслимых и немыслимых достоинств. С равным совершенством сражался, командовал армией и красиво ухаживал, забрасывая Тэруко комплиментами. Он всегда был вежлив, заботлив, интересовался ее мнением, сносил капризы, выглядел как ожившая мечта и готов был сделать для Тэруко абсолютно все.

Сейчас идеал сидел, бессильно привалившись к стене, и мерил принцессу недобрым взглядом. От него пахло кровью и болезнью, с влажных волос стекали струйки воды.

А еще Тэруко вдруг поняла, что он полностью обнажен. Это открытие невероятно смутило принцессу. Она почувствовала, как вспыхнули щеки, как густая краска залила лицо, шею и даже уши, и отвернулась в полном смятении.

— Я слушаю, — выдавила она.

— Акио — мой жених. Я отправилась ко двору и стала вашей фрейлиной, чтобы спасти его. Сегодня мне наконец удалось это сделать. Пожалуйста, ваше высочество, не выдавайте нас!

— Твой жених? — недоверчиво переспросила Тэруко.

— Да! — На лице фрейлины вспыхнула счастливая улыбка. — Мы обручились на крови.

Жестокие слова «ты же смесок!» замерли на губах. Тэруко ощутила зависть. Даймё Эссо мог бы выбрать любую девушку в Оясиме. И среди невест хватало знатных, родовитых и богатых. Брак с незаконнорожденной, пусть и признанной отцом, дочерью от наложницы был тем еще мезальянсом, даже если забыть, что род Кудо не относился к высшей знати.

Ледяной Беркут, должно быть, очень любит Миако, раз пошел на это.

И нельзя сказать, что его невеста недостойна этой любви. Она не стала молиться и плакать, когда случилась беда. Отправилась за женихом, преодолела все препоны, сумела вызволить его, рискуя жизнью. Разве много девушек на ее месте поступили бы так же?

Принцесса почувствовала, как в ее душе зарождается восхищение смелостью Миако. Но вместе с восхищением она ощутила обиду собственника. Тэруко привыкла мысленно считать Акио Такухати своим. Пусть даже у нее не было для этого никаких причин, и мечты о синеглазом генерале давно сменились мыслями о совсем другом мужчине, детская ревность не желала умолкать. Мысленно Тэруко поклялась, что не даст ей воли.

— Поверьте, ваше высочество, обвинение в измене — грязная ложь.

— Я знаю, — кивнула принцесса, все еще избегая смотреть в сторону бывшего кумира. — Шин — гнусная крыса. Я не стану звать стражу.

Неожиданная мысль так воодушевила ее, что принцесса даже вскочила.

Она ведь за этим и пришла! У нее есть доказательства предательства Шина, нужен лишь человек, который поддержал бы Тэруко у власти. И вот сама судьба послала такого человека. Должно быть, боги тоже желают возрождения династии.

— Я помогу вам покинуть дворец! — выпалила Тэруко.

Миако счастливо улыбнулась:

— Это так великодушно! Спасибо, ваше высочество.

— И что принцесса потребует от нас взамен? — со смешком спросил Ледяной Беркут.

— Акио! Ну зачем ты так!

— Не будь наивной, Мия.

Такухати все так же сидел на полу. Тэруко старалась не смотреть на него, но чувствовала кожей его насмешливый взгляд. Она смутилась, а потом рассердилась.

Почему она не имеет права потребовать плату? Ее план не несет вреда для страны, всем будет только лучше. Так по какому праву даймё так разговаривает с ней и смотрит?