Мария Капшина - Идущая

Раир пожал плечами, послушно сел обратно в кресло, и надел несколько преувеличенное выражение монаршей снисходительности. Он достаточно знал своего учителя, чтобы понять: несмотря на то, что Занота всерьёз озабочен, ему тоже смешно.

По слову Мастера охранники развели скрещенные алебарды, но Ликт всё равно умудрился споткнуться об одну из них, и в помещёние "дестабилизирующий фактор" ввалился. Ну, на ковер он не упал, но был близок к этому. Что, впрочем, ничуть его не смутило.

— Привет, мой принц! Как поживают государственные дела?

— Ты нарушаешь этикет, юноша! — строго сказал Занота. — Перед тобой принц крови, будущий император, а ведь сказано в священных книгах: "Да убоятся государей своих, дабы мир воцарился в сердцах и умах, и во всяком месте под небесами".

— Да ладно тебе! Клянусь Кеилом, не хочу я "убояться" Раира, мы же друзья!

— Заноте тебе придется подчиниться, — с усмешкой покачал головой Раир. — Не "убоишься" меня, так уж он заставит бледнеть и стучать коленками.

— Мой принц, — укоризненно сказал Занота. — Ты заставляешь меня думать, будто придется мне заняться манерами не только этого…

— Дестабилизирующего фактора, — подсказал Раир.

— Да, мой принц.

Занота улыбнулся, прикрывая глаза.

— Эй, уважаемые, погодите! — перебил Ликт. — Я верно понял, кто-то вздумал учить меня манерам? На кой Ррагэ мне сдались манеры? Я что, благородный какой? Они ж мне — как собаке пятый хвост!

— Урок первый, — невозмутимо говорил старый учитель. — При дворе, а равно, видят Вечные, и в любом благопристойном обществе, не следует поминать имя демонов и иной нечисти, а того паче — их господина.

— Раир! — возопил Ликт.

— Терпи, — лаконично отозвался Лаолиец. — Я вижу лишь один способ для тебя остаться при дворе. Стать придворным. Скажи спасибо, что полный курс придворного искусства изящной подлости тебе изучать не придется.

— Мой принц, этот курс называется политикой, — вежливо уточнил Занота.

Раир отмахнулся:

— Так его называешь только ты и только в присутствии учеников!

— Что ж, как справедливо сказал великий Вартен [арнакийский поэт XIX века], "никто не беспорочен на земле", — чуть заметно усмехнулся Занота. Эта их шутка давно уже путалась ногами в собственной бороде. — Но мой принц, почему же не дать твоему… другу возможность в полной мере испить из источника мудрости!

— Во имя крыльев Хофо, если он сам пожелает…

— Не пожелаю!

— …то пусть изучает хоть баллистику, хоть экономику. Но не вижу смысла делать из отличного человека ещё одного рафинированного интригана с больным самолюбием. Мне кажется, Ликту вполне достаточно будет умения правильно говорить и двигаться, и общей базы знаний — того, что должен знать культурный человек. А прочее — на его усмотрение.

— На всё воля Вечных, мой принц. Я начну ваять герцога из этого дикого камня, а пожелает ли он…

— Не пожелаю!

— …изучать науки либо же стать рафинированным интриганом — здесь я уже не властен.

— Во имя Вечных, кошки вас обоих сожри! Почему вы говорите обо мне так, будто меня тут нет вовсе?

— Ты возражаешь против обучения? — отвлёкся, наконец, на Ликта Раир.

— Клянусь Кеилом, ещё б я не возражал! Но не уходить же мне отсюда! Бросить тебя здесь одного что ли, так прикажешь? Вот ещё! Вот и выходит, что надо учиться жить по-здешнему.

— Благодарение Тиарсе, а то я уж думал, придётся тебя насильно здесь держать, — с серьёзной миной сообщил принц. — Занота займется твоими манерами, поможет, верно, Занота? И библиотека, разумеется, в твоём распоряжении.

— Раир, — заботливо начал Ликт, — тебе Таго на голову кулак уронил, да? Отшибания начались? На кой пёс мне библиотека! Ты припомни, поскрипи мозгами, какого я сословия. Мне читать-писать законами что людскими, что высшими — ну никак не положено.

Раир честно призадумался. Ненадолго.

— Занота, сколько времени займет поиск какого-нибудь вымершего полностью дворянского рода, скажем, Занги? И сбор необходимых бумаг, которые бы доказывали древность фамилии и законность происхождения этого оболтуса?

— Че-его? — первым среагировал оболтус. Занота отозвался чуть позже, но содержательней.

— Месяца три как минимум. Но, мой принц, в этом нет необходимости…

— Предлагаешь плюнуть на законы и обычаи? — малость недоверчиво покосился Раир.

— Охраните, Вечные, мой разум от такой страшной мысли! Нет, отнюдь нет, мой принц. Напротив, прошу тебя вспомнить о твоем праве производить в дворянство. Возможно, как ты помнишь, наградить как наследуемым титулом, так и не передающимся по наследству, за особые заслуги перед государством или кем-то из королевской семьи…

— Клянусь Хофо, ты гений! — воскликнул Раир. — Тем проще задача, что заслуг перед государством и королевской семьей накопилось множество, и за них так или иначе пора бы расплатиться.

— К-какие заслуги? — в некоторой оторопи проговорил Ликт.

— Содействие в разведывательной операции и последующем переходе через границу, активная помощь в путешествии до Лаолия, доблесть, проявленная при защите моей особы, а также спасение жизни — ну и прочее.

— Благодарение Безликому, жизнь прожита не зря! — патетически произнес Ликт. — Ух и хорошо, Раир, что ты перечислил, а то бы не знал я о собственном героизме ни сном, ни духом!

__________________________________________

Примерно в то же время, в начале первого месяца весны, только на пару сотен километров южнее Шегдар и Ксондак затеяли разбор полетов. Разбор проходил бурно, но малоэффективно. Оба были смурные, так как налетали они совместными усилиями такого, что разгребать придётся долго.

Император говорил:

— Вечные всё ещё препятствуют церкви, святейший Мастер? Или, возможно, нашлись иные неучтённые факторы?

Ксондак не любил, когда его называли лжецом и бездельником.

— Оба ваших предположения верны, Ваше Величество. Я не мог знать, в чём заключалась тайная игра моего императора, правила коей недоступны умам не столь светлым, как ваш, и счёл, в неведении своем, что не след мне вмешиваться, дабы не разрушить планов Вашего Императорского Величества.

— Умываешь руки? — прошипел Шегдар.

Ксондак встал, прошелся по комнате, остановился у стола, подумал и присел.

— Давайте поговорим серьёзно, Ваше Величество.

— Отличная мысль, Мастер. Что ж, я внимательно тебя слушаю, — Шегдар облокотился на ручку кресла и устремил на Мастера преувеличенно внимательный взгляд.

— Мы проиграли первое сражение, упустив обоих.