Наталья Якобсон - Шанс для чародея

- Что вы можете понимать?

И это оскорбительное обращение на вы. Впервые оно показалось мне оскорбительным. В ее устах. Аллегра нарочно и дерзко выделяла это слово, будто лишний раз подчеркивая дистанцию. Мы с ней, как небеса и земля, ангел и червяк, летающее и ползающее создание. Что общего у нас может быть? Разве ты имеешь право равнять меня с собой, вызывающе сообщали ее глаза. И я ощутил себя раздавленным. Она права. Я зря надеялся на то, что между ангелом и червем может возникнуть близость, даже мимолетная симпатия. Будь мы вместе даже на миг и я подточил бы ее, как червь райское яблоко. А оно должно было оставаться неоскверненным. Только теперь я понял это. Аллегра неприкосновенна. Она для высших созданий, не для черни вроде меня.

И все равно мне казалось, что в дерзких ангельских глазах я улавливаю сожаление. Она пыталась скрыть его за всплеском ярости и от меня, и от себя. И от этого мне сделалось особенно больно. Если бы я знал, что надежды не было и нет, то так больно не было бы. Куда болезненнее было знать, что надежда все-таки была и ускользнула прямо из рук, как жаворонок, которого я поймал как-то раз на майском цветущем лугу. Птица с подбитым из рогатки крылом трепетала в моих пальцах всего лишь миг, а потом была такова. Я был неловок. Думал, если она ранена, то уже не улетит. Больше такого шанса мне уже не предоставилось.

Теперь я чувствовал, как из моих рук вот-вот вырвется и улетит раненный ангел. Или же другие падшие прилетят за ним. Я не мог ничего сделать. Я мог лишь внушить себе, что мои объятия все равно были бы ей тошны.

Аманда почти плакала, понимая то же, что понимал я. Ее собственность сейчас раствориться в ночи и вернуть подругу уже не удастся. Лучше бы я не воображал себе надежды, что Аллегра могла стать и моей подругой. Все повторялось, как в случае с Эдвином. Лишь один шаг отделял меня от петли. Лазурные ангельские глаза светились таким презрением к смертному, а я уже присматривал табуретку, на которой можно будет дотянуться до балки на потолке и закрепить там петлю из пеньковой веревки. Вот гномы станут смеяться над дураком, который оказался ловчее их в азартных играх и колдовстве, а потом сгоряча повесился. Впервые я подумал, что Магнус зря вытащил меня из петли. Лучше было быть похороненным заживо еще тогда и никогда не узнать, что есть ангелы - эти пугающие высокомерные и полностью подавляющие нас божественные создания. Лучше было не знать, что есть Аллегра. Эдвин и Аллегра. Две раны на моем сердце. Если однажды я решусь взять нож и рассечь себе оба запястья, то один шрам будет для нее, а другой для него.

Она видела мои мысли, и они ее не трогали. Ни чуть. Ей было все равно. А разрезы на ее спине под батистовой сорочкой кровоточили. Я накинул на ее восхитительное нечеловеческое тело свою последнюю целую сорочку, но совсем не жалел. Ей кружева и ленты шли больше. Нежная ткань оказалась даже грубее еще более лилейной кожи. Вот как выглядит ангел. От нее пахнет лилиями, но этот запах вызывает удушье и тошноту наравне с наслаждением. У нее великолепные сапфировые глаза, но их взгляд гипнотизирует. Ее слова напоминают звуки лиры, но они сводят с ума. Божественные истины лишают разума.

Кровь продолжала течь из разрезов в спине. Ее запах явно сводил с ума притаившуюся в углу Аманду. Маленькая девочка во взрослом наряде сжалась в комок и стала почти незаметна в тесной комнате, но как алчно светились ее глаза. Ярче, чем уголья в затухающем камине. Она жаждала отведать крови своей сестры и сама этого стыдилась. Говорили, что отпить крови ангела это самое изысканное удовольствие, какое только есть. Одна ее капля откроет тебе запредельные тайны, сделает силачом и мудрецом, равным божествам, но я не ощущал запаха ее крови. Возможно, потому что я ее любил. Мысль приложиться губами к ее ранам и отпить из источника вечной силы вовсе не казалась мне соблазнительной.

Хорошо, что в лесу нашел ее именно я. Другие бы не постеснялись.

- Сейчас она меняется, - зашептала мне в уши Аманда, - ей нужно сырое мясо, нужна кровь, чтобы восстановить силы.

Я достал для нее и то, и другое. Мне пришлось той ночью забить и лань, и припозднившихся охотников, чтобы накормить Аллегру. Проснувшееся в ней ангельское создание требовало крови и сырого мяса. Человеческого мяса. Меня даже это не смутило. В конце концов, я сам ожил, побывав в петле. Мне ли чего-то смущаться. Мне не нравилось лишь то, что она как будто не узнает меня. Прозрачные голубые глаза смотрели сквозь меня и как будто не видели. Солнечный свет обжигал ее тонкую кожу, и она проспала весь день.

Но едва наступили сумерки, как я нашел ее сгорбившейся у входа.

Аллегра сидела на ступеньках и плакала кровавыми слезами.

- Почему я не создана такой, как он? Такой, как он... - повторяла она.

Я стоял рядом и не знал, чем ее утешить. Такая красавица с роскошными золотистыми кудрями и лицом лесной нимфы жалобно причитала.

- Ты даже не представляешь, как унизительно быть человеком. Я чувствую себя гадким насекомым под ангельскими стопами. Я ощущаю себя раздавленной.

И все равно она выглядела величественной. Даже сжавшаяся в комок, вытирающая кулаками кровавые слезы, с веточками, запутавшимися в кудрях, она все равно казалась выше всех. На самом деле в ней не было ничего низменного, ничего простого и человеческого. В изысканном мужском камзоле и с женской прической она была похожа на эльфа, рыдающего среди руин, где когда-то стояло его волшебное государство.

- Ты меняешься, - я смотрел на выпуклости в ее спине и вспоминал, как однажды видел на ней кровь. Тогда она не хотела, чтобы я лечил ее рану. Возможно, она сама нанесла два параллельных разреза на спине или попросила кого-то, потому что ждала, что из них вырастут крылья. Но они не выросли. Во всяком случае, не до конца.

- Скоро ты станешь, как он, - я даже не знал, что это значит, и о ком мы говорим. О демоне? О тени за ее спиной? О том черном великом существе, которое живет внутри ее бледного тела и вырывается с первыми каплями крови? Наверное, именно из-за этого ей не удалось довести ритуал до конца. Она просто не могла умереть. Нельзя убить то, внутри чего живет тьма.

НЕВЕСТА

На пути в Ларах я должен был чуть отстать от нее. Аллегра захотела так, и я послушался. Я надеялся, что больше она не совершит никаких безрассудных поступков. С меня уже хватило тех ночей, когда я отгонял от дверей лесной хижины нечисть, которая сбежалась на запах крови раненного ангела. Они хотели вкусить крови Аллегры, но я разогнал их зажженным факелом. Моих чар они не слишком то опасались. Зато народ в Ларах был куда солидарнее. Даже если они и ощутили запах ангельской крови, то не подали вида. Под дворцом Аллегры никто не скреб когтями двери. Толпы не собралось. Желающих отведать из ее крови, как из чаши, не нашлось. Зато в окнах призрачно мерцали свечи. Дом будто готовили к торжеству. Я заметил в верхнем окне два силуэта, черную тень и девушку в белом. Они словно вальсировали. Я поспешно вошел в незапертую дверь. Свечей вокруг было зажжено так много, что зарябило в глазах. Неисчислимые огоньки в подсвечниках, канделябрах, подвесных люстрах и бра напоминали очередь душ в загробный мир. В таком обрамлении сам дворец был подобен мертвому царству. А я стоял, как на пороге чистилища и боялся идти дальше.