Ярослав Веров - Двойники

Вот этот в шкуре —

Внушает первобытный ужас мне,

А тот, второй, как будто ничего.

Его и попрошу.

(К человеколюбу.)

Любезный, помогите,

Никак не вяжется петля на шею.

Вот вам веревка… Нет, не слышит.

(Двое у костра пребывают в сытой дреме.)

Эх, знали б вы, какая страшная тоска —

На свете жить!

(Обращаясь к незримым зрителям.)

А-а! Да что ж теперь,

Я выкрикну свое!

Тоска вся ваша жизнь,

Тоска и глупость,

Все ваши ценности — дерьмо,

Собачий хлам.

А книги — испражненья недоумков.

Профессора — дегенераты,

Не знают ни бум-бум,

А норовят ущучить, погубить.

И сластолюбцы — как один!

Пьянчуги, подлецы с луженой глоткой…

Родители — те просто негодяи!

Мучители! И денег не дают!

А мне ведь жить!

Так, гады, не дают!

Нотации читают: «то нельзя,

А это нужно» — сами в нищете,

И ропщут на судьбу —

Вот идиоты! Ха-ха-ха!

А эти клоуны в пятнистом камуфляже?

Вот уж кому не дамся ни за что!

Да и мозгов у них, бритоголовых,

Не хватит, чтоб меня поймать

И, автомат всучив, отправить в пекло!

Я им сортиры чистить не обязан,

Я — человек, свободный индивид!

(Возбужденно отбрасывает веревку; та летит в костер.)

Да, вот такие пироги —

Что захочу, то буду делать,

На всех плевать.

Я в прах уйду. Из праха появлюсь!

Я слишком ценен,

Чтоб жизнь свою веревкою прервать.

Я уникален!

Я гений, черт вас побери!

Да!

(Не имея чего добавить, принюхивается к сытному запаху из котла.)

Да. Вот. А хочется ведь кушать!

Да как! Все кишки закрутило,

Аж тошнит. Да вот и ложка,

Вот и котелок — отсыплю

И заправлюсь хорошенько.

Затем посплю, а там посмотрим…

(Более ни на что не реагируя, располагается у костра.)

Автор: Час от часу не легче…

О боги, это кто идет?

Что за процессия немая?

По сцене торжественно проходит длинная молчаливая процессия женщин в туниках и венках; медленно скрывается за кулисами.

Автор: Кто они?

Похожи на весталок.

А может — феминистки?

Впрочем, знак сей

Мне непонятен.

Да, не к добру…

Раздается громкий протяжный гул, переходит в рев.

Автор: Ба! Что за грохот?

Извержение вулкана?

Падение космического тела

И взрыв неимоверной силы.

А вот и выживший в ужасной катастрофе!

Ничуть не опечален, не растерян…

Да он вооружен и держится героем!

На сцену в блеске вспышек-молний падает откуда-то сверху космодесантник в скафандре. Упав, принимает положение для стрельбы лежа, тут же вскакивает, лучемет навскидку.

Космодесантник: Что, инопланетяне? так и что?

И не такое видывал, бывало.

Вот только — сам из катаклизма!

Друзей — на атомы. И думал — всё, конец.

Ан нет, еще не всё.

И вот я здесь.

(Обводит пространство лучеметом.)

Мы, люди, инопланетянам доверяем.

Всё как-никак, а братья нам.

Нам с вами в космосе великом и бескрайнем

Жить и творить, и к звездам устремлять

Совместные усилья!

Да, видел я космические бездны!

Времен сгущения и их провалы…

А скольких, скольких я оставил там

В пыль расщепленных?

Теперь они среди миров летают вечно

Межзвездным газом. Вечная им память!

Ведь как у нас, космопроходцев —

Торителей миров, пространств, времен?

Вот вам пример, такая зарисовка:

Наяда в огненной тунике

Возлюбленного провожает в путь неблизкий.

Слезу роняя, шепчет о глубоком чувстве.

А он, космодесантник, одаренный гений,

В скафандре плазменном, опутан проводами,

Как сетью паутинной, тонкой, прочной,

В руках сжимая грозный интегратор,

К далеким звездам устремляя взор.

Он полетит! и выполнит заданье!

Такая лирика и оптимизм такой.

А вот фольклор межзвездный,

Слагаемый во время длительных скитаний:

(С выражением декламирует куплеты космодесантника.)

Нас манят галактические дали —

Им вызов бросил гордый человек.

Давно героев звезды ожидали!

Эй, кто герой — нас ждет великий век!

Рвану рычаг, махну рукой в иллюминатор —

Прощай, Земля, не скоро возвращусь,

Маршрут скорее проло жи нам, астрогатор,

Не все домой вернемся — ну и пусть!

На слабой тяге не уйти от сверхгиганта,

Гиперболическая нам теперь недостижима,

На круговой орбите нету варианта —

Фотонный звездолет фатально закружило.

Метеоритная пробоина в корме,

И кислороду на каких-то два часа,

Глоток земного воздуху бы мне,

И смерти честно посмотреть в глаза.

По курсу прямо — астероидный поток,

Налево — тяготенье суперновой,

Ну дайте же земного воздуху глоток —

Я проломлю поток броней шестиметровой.

Я спокоен как атом, и я хохочу —

Смерть опять по касательной нас облетела,

Выжигаю резервы, но всё же лечу,

Вырываясь из плена небесного тела!

Заданье выполнил, пора домой,

На землю-матушку спускаемся с небес,

Цветов не надо мне — я вовсе не герой,

(Сбивается.)

Я лишь… Мы лишь… На Южный Крест? Наш крест?

Мы лишь на землю крест с небес?..

Зачем? Черт, забыл…

(Умолкает, тупо уставившись в космодесантские штиблеты; садится к костру.)

Автор: Опять шаги. Кто это будет?

Как будто не спешит.

Остановился даже…

Так выйди же на сцену,

Крепыш из старорусских сказок!

Хоть нехотя, а вышел.

В косоворотке и штанах холщовых,

Да хромовый сапог на босу ногу.

Бредет крадучись вдоль по сцене,

Костер минуя…

Постой, куда ты?

Дойдя до противоположного конца сцены, человек останавливается и неторопливо выходит на авансцену.

Сновидец: Не сон, не сон вас губит, человеки!

Кишечные проблемы: запоры и поносы,

Сердечные дела: любовь и нелюбовь —

Всё это вид болезни лишь одной —

Бессонья!

(Зевает.)

Вся ваша эта жизнь

Как сдобный пирожок —

Съел маленький, казалось бы, кусочек,

Затем еще, еще —

И вот она, финита…

Нет тебя. Теперь ты умер.