Татьяна Бражник - Зеркало

Я знала это. Как и многое другое. Я знала всего его болевые точки. А он — мои.

Ратмир не растерялся. Я увидела маленькую девочку, болтающую ногами на табуретке. Совсем малышка. Пахло вишневым вареньем. Мама готовила самое вкусное вишневое варенье в мире.

— Мне пора. — мама поцеловала девчушку в щеку и вышла. Малышка кинулась следом за ней.

Я опустилась на табуретку.

— Неужели ты думал, что купишь меня на эту дешевку?

— Однако, двадцать лет эта «дешевка» работала исправно. — Ратмир сел напротив меня.

— Купи себе за это пряник, умник, отпразднуй свой успех.

— Вот видишь, тебя это бесит. — Ратмир шипел как змея, надеясь, что я разрыдаюсь, почувствую всю ничтожность и бессмысленность своего бытия. Ему надо было, чтобы я потеряла контроль над сном, чтобы я дала ему проснуться.

— Если меня что-то и бесит, так это твоя довольная физиономия.

— Не бесись, теперь я ношу твою.

— Чтобы тебя черти еще 306 лет и 212 дней жрали.

— А Хранители научили тебя плохим манерам, я смотрю. Ничего им доверить нельзя.

— А мне с тобой церемонии разводить и не особо хочется.

— Ну так выкладывай. — по-деловому предложил Старец. — Что ты от меня хочешь?

— Иди вон.

— Куда же я пойду? Нет, деточка, мы с тобой теперь неразлучны, как желтый и красный M&Ms.

— Это твоя благодарность за то, что вытащила твой зад из клинка?

— Ну знаешь ли, дорогуша, меня твое общество тоже не вдохновляет. И если бы твой дорогой Деян не палил куда не следует, ты бы сейчас пила на кухне с Весеей чай. Но раз так вышло, я использую выпавший мне шанс на полную.

— Тогда меня отпусти. Найди мне другое тело!

Я практически сорвалась на крик, понимая, что мне ничего у Ратмира не выторговать.

— Поглядите-ка, у этой курочки самомнение с Останкинскую башню. — обратился Великий к потолку. — Ты считаешь, что прям все можешь, пигалица?

— Придумай что хочешь, но убирайся из моей головы!

В одно мгновение Ратмир оказался рядом, схватив меня за горло. Я даже почти почувствовала боль.

— Не забывайся, кто перед тобой. И не смей мной командовать! Будешь сидеть тут тихо, как мышка. И делать будешь то, что я тебе скажу. Поняла? Я тут рулю, и жива ты только пока нужна мне. Начнешь рыпаться, будет больно, ясно? Или тебе наплевать на тех, кто был тебе дорог?

Снова темнота. Я сама решила в нее вернуться. Великий Старец оказался не таким уж и простаком, практически лишив меня последнего козыря.

Софон пришел на следующее утро, чтобы оповестить Великого Мага о месте и времени предстоящей дуэли. Но Ратмир к нему не вышел, послав за себя Соната. Я обнадеживала себя мыслью, что это из-за меня он не хочет видится с Хранителем, не хочет давать мне сил жить и бороться дальше. Добрые глаза старика мне бы сейчас очень помогли. Я верила, Хранители еще могут слышать меня, я все еще жива.

34

Схватка была назначена на 21 июня, в день летнего солнцестояния. Ни днем раньше, ни днем позже. Это была принципиальная позиция Великого Старца. Ратмир был вынужден принять эту дату, хотя две недели, отведенные ему на подготовку, оказались слишком уж сжатым сроком. Особенно когда привык считать время столетиями. В ответ Ратмир потребовал, чтобы приближенные ученики тоже участвовали в сражении. Против восьми приближенных Великих Магов Феофан должен был выдвинуть ровно восемь Хранителей. Скрепя зубы, Старец согласился.

Понять, зачем было ввязывать в это безумие простых магов, не мог никто. Казалось, что даже сам Ратмир не до конца понимал, для чего ему нужны лишние люди. О том, что можно было бы избежать лишних жертв, Ратмир не думал, гуманность никогда не входила в число его пороков.

Феофан научил Хранителей многим из тех заклинаний, которые были под запретом долгое время даже для Софона и Лазаря. За пару недель Хранители научились большему, чем за все время пребывания в общине.

Нет, Великий Старец вовсе не собирался уходить. Он был бы и рад отправиться в райские кущи, но такого подарка судьба ему не сулила. Он собирался драться с братом не за свою или его жизнь, а за судьбу людей, которым, возможно, очень скоро придется открыть для себя много нового. Феофан всегда был убежден в правильности поступков магов древности, отнявших у людей столь могущественное знание, и с каждым годом все прочнее утверждался в своем мнении.

Особого выбора в том, кто пойдет с Феофаном, у Хранителей не было. В случае неудачи Великий Старец рисковал не только верными соратниками, но и всем будущим своего учения.

Ратмир преподнес неоценимый подарок Хранителям, отдав им часть переполнявшей его энергии. Теперь они могли хоть как-то противостоять Великим Магам. Если не по опыту, то хоть по Потенциалу.

Вместо Златана, не способного пока драться, пошел Кирилл. Этот заносчивый павлин меня всегда раздражал, а когда еще и начал заискивать перед Ратмиром, то и вовсе вызывал стойкий рвотный рефлекс. Он, как и Хранители в первое время, не мог соединить в свое голове мой образ и образ Великого Старца, отчего его глаза при каждом моем появлении округлялись и готовились вывалиться из орбит. Ратмир быстро понял, что Свободный меня раздражает, и назло выбрал его себе в приближенные ученики. Кирилл, конечно, был хорошим магом. Не в обиду Хранителям, никто из общины ему и в подметки не годился. Годы упорных тренировок и нормальное обучение — вот что стало залогом его успехов. Наши Хранители не знали и половины того, чему учили магов степенью выше шестой. Понятно теперь, почему Сэт всегда так бесился, видя наши скудные познания.

Феофан выбрал место для битвы подальше от людских глаз, на заброшенных шихтах в Чили. Ратмир не спешил на встречу с братом, прихорашиваясь у зеркала, хотя сумерки уже окутали землю. Великие старцы договорились о встрече, как только ночь окончательно вступит в свои права. Самая короткая ночь года, которая решит, как будет жить человечество завтра.

Кирилл отправился в Чили первым. Великий с легкостью перенес парня за сотню километров, чтобы тот проверил, не приготовил ли Феофан братцу ловушки. Хранители, впрочем, тоже не рассчитывали на честность Ратмира, послав первым Лазаря.

Казалось, что у меня сейчас душа до дна выкипит. А Ратмир был абсолютно спокоен, будто он не драться с братом собрался, а на прогулку с ручной собачкой под мышкой.

Свободные собрались в одном из шикарных залов Скалистого, ожидая своего ненаглядного учителя. Каждый из них был обязан жизнью Ратмиру, и тот до предельной степени укрепил их в этой мысли, постоянно держа на расстоянии вытянутой руки, сам представил им себя как бога, что маги просто помешались на преданности Великому.