Джек Данн - Книга драконов

— Ужин будет через полчаса, если до тех пор не сгорит, — окликнула мать.

Потом донеслось характерное бульканье, какое издает бутылка, когда ее переворачивают кверху дном и выливают остатки содержимого в жадно подставленный стакан.

Элени не ответила — просто сунула драконий пазл под мышку и быстро убежала наверх, в свой пыльный, плоховато освещенный «курятник».

Вообще-то она считала составление пазлов занятием для идиотов. Ну какой в нем смысл? Конечный результат показывает картинка на обложке, так что подгонка кусочков одного к другому становится просто способом убить время. С таким же успехом можно отдирать обои с боковой стены (благо они там и так уже отклеиваются) и рвать на мелкие части, а потом приделывать обратно. Составив пазл, ты не будешь знать ничего нового по сравнению с началом работы. И винить будет некого, кроме себя самого.

Но внизу сперва звякнул лед о стекло стакана, потом на пол свалилась деревянная ложка, которую после этого так и не ополоснули… Элени доводилось слышать, что узники в тюрьмах иной раз выучивались вязать крючком. Завершив какую-нибудь работу, они тут же ее распускали и все начинали сначала. Принцип был тот же, что и занятия с пазлом…

У нее в комнате был карточный столик и напольная лампа. Элени придвинула столик к стене, чтобы прислонить к ней крышку с рисунком. Потом взялась за дело, точно математик или другой ученый перед лицом научной проблемы. Для начала она перевернула все фрагменты головоломки окрашенными сторонами вверх. Они были медно-оранжевыми, сиренево-серыми и еще янтарными — для зубов и когтей. Должным образом повернула каждый и нашла четыре угловых кусочка.

Картинка на обложке содержала хорошо проработанный фон. Озеро, лесистый холм, зловещие облака… Спасибо и на том, что не просматривалось ни прыщавого школьника с мечом, ни шепелявой девчушки с букетиком либо кнутиком в пухлой ручонке. Еще было похоже, что содержимое коробки отпечатали под самый занавес выпуска. Краски на кусочках пазла выглядели куда бледней, чем на крышке. Значит, трудней будет отыскивать нужные. За это Элени, пожалуй, была даже благодарна.

— Эти мне гадюки из Миссулы, Монтана! — выругалась внизу мать. Раздался лязг сковородки, брошенной в раковину, и только тут Элени ощутила запах горелого.

— Ничего, мам, я и хлебца с арахисовым маслом поем… — фальшиво жизнерадостным голосом крикнула она и, закатив глаза, добавила очень тихо: — В очередной раз.

Мать в ответ рявкнула:

— Будешь есть, что я приготовлю, и скажешь спасибо!

Элени вновь склонилась над пазлом…

Сплошное несчастье, сказала она себе. Сплошное? Как занавески, сквозь которые ничего не видать?..

Нет. И совсем я не несчастна. Мне просто ужас как нравится день-деньской составлять пазлы.

Самое простое — это выложить края, и Элени довольно быстро с ними покончила. Ничего неожиданного. Периметр пазла был темным, на фоне карточного стола казался рамой окна, из которого текла нефть. Текла изо всех дырочек, пока еще не закрытых кусочками пазла…

Дальше Элени начала выкладывать дракона. Перво-наперво она взялась за его шипастый хребет, занимавший большую часть картинки. Дракон чем-то напоминал кота, круто выгнувшего спину. Его чешуи походили на оранжево-медные волны, плавно катившиеся от головы к хвосту. Их было нетрудно выкладывать, и скоро дракон занял свое место внутри рамы, с которой, впрочем, его еще не связывала ни единая перемычка.

Занеся руку над столом, Элени несколько призадумалась над тем местом, где задняя лапа дракона переходила в бедро, и уже собралась взять один из золотистых кусочков, когда ее заставило подскочить резкое буханье наружной двери. Это Марта Лестер вышла под дождь, силясь удержаться и не закурить «спасительную» сигарету из пачки, которая, как отлично знала Элени, хранилась у нее в сумочке.

Да укурись ты хоть до смерти, подумала Элени и несколько театрально передернула плечами, хотя никто здесь не мог ее видеть. Вернулась к работе и вглядывалась в нее, соображая, каким должен быть следующий кусочек…

И вдруг обратила внимание, что ее ладони, зависшей над столом, становится то холодно, то тепло.

Это еще что такое?..

Может, свет лампы, отраженный более светлыми кусочками картона, нес больше тепла, чем отброшенный темными?

Решив проверить свое предположение, она случайным образом выбрала кусочек пазла там, где тепло ощущалось наиболее отчетливо. И точно, картонный фрагмент отливал белесым золотом. Это был не тот, который она хотела было выбрать. Он был не с бедра дракона, а с кончика его колючей вытянутой морды, там, где из широкой ноздри вырывался завиток дыма.

— Во дела, — сказала Элени вслух.

Она знала, что мать ее не услышит за шумом дождя и собственных шагов по крыльцу. В таком случае — с кем же она разговаривала?

— Тихо сам с собою, — вздохнула Элени. — Всего неделя в одиночке — и у меня уже шифер шуршит…

Она еще раз попробовала выбрать фрагмент пазла, ориентируясь на источаемое им тепло. И вновь это оказался кусочек с оранжевым отливом — драконья коленка, которую она искала вначале.

Уже можно было разглядеть изгиб драконьей спины. Правда, поза казалась некоторым образом агрессивней, чем на картинке. Как если бы рисунок на коробке был сделан по моментальному эскизу художника, после чего реальный дракон продолжил движение. Его передняя левая лапа успела выдвинуться вперед, а голова — если, конечно, это глаз… да, это точно глаз! — голова круче наклонилась к земле. Ни дать ни взять заостренные уши дракона уловили шорох карандаша по бумаге, и голова поворачивалась на звук.

…И что это был за глаз! Словно кристаллизованная горечь драгоценного камня. Черный зрачок — не круглый, но и не щелевой, а скорее треугольный… приблизительно по форме черепа. А радужка — фиолетово-льдистая…

— Ну и на что мы смотрим? — спросила Элени.

Ее переполняла какая-то глупая храбрость — пока она не нашла и не установила на место второй глаз и дракон не уставился на нее сразу обоими.

— Это же не я в восьми футах от тебя торчу с блокнотом и карандашом «Фабер и Фабер» номер два! — сказала она дракону. — Так что можешь не таращиться!

На самом деле ей было жутковато, и она разговаривала с пазлом, просто чтобы меньше трусить. Она попробовала отвлечься, занявшись фоном. Но если дракон лишь чуть отличался от изображенного на обложке, пейзаж, как выяснилось, был передан куда менее точно. На коробке можно было различить завитки тумана, поднимавшегося над сельским пейзажем, и перемешанные с ним клочки драконьего дыма. В самом пазле задний план был куда менее проявлен и даже, как с удивлением поняла Элени, несколько противоречив. Вот она выбрала фрагмент, на котором, словно двойная скобка — ((— вились две дуги дыма. Но к тому времени, когда она уложила кусочек, одна «скобка» успела перевернуться, а вторая исчезла совсем. Было похоже, что дым продолжал невесомо подниматься и плыть по дуновению ветра…