Егор Вакула - Танец со змеей

Но приглашений в замок все еще не было.

Они давно успели переодеться по загорийской моде. Еще тогда, когда купец Бега между делом заявил о эдрийском покрое повседневного платья танцовщицы, Вороней обеспокоился о нежелательных слухах, способных спугнуть князя. В отличие от восточных эдрийцев, предпочитавших замысловато обмотаться тканью в качестве верхней одежды, загорийцы просто делали в квадратном полотне отверстие для головы и носили накидку на плечах. Как уверял Вороней, на западе «пончо» было уделом только бедняков и монахов-аскетов, но в Загори, такой одежде уделяли больше внимания. Украшали узорами, замысловатыми бортами. Дорогая одежда обшивалась вставками из кожи и меха, намекая на то, что Загори – северный край, и здесь могут случаться непогоды, о которых южане даже не догадывались.

Так они и сидели в своих пончо, и не было интереса даже снять верхнюю одежду, принять вид удобный и домашний. Октис уселась на стул в позе бесстыдной для эдрийской женщины, но терпимой для воина. Она облокотилась рукой о стол и выстукивала пальцами якобы такт «Прощания Эдры». От скуки склонила голову и гладила щеку о колючую меховую вставку на плече. Вороней сидел по другую сторону стола. Он знал про этикет, но, как западный человек, не считал важным исполнять все его нормы. Тем более, когда есть привычные высокие стулья и высокие столы. Он сам выбрал этот номер, обставленный на западный экзотичный манер – для собственного удобства, и чтобы лишний раз сбить догадки интересующихся происхождением их дуэта. Вороней склонился вниз, оперся локтями о колени и сидел так довольно долго.

Успело стемнеть, девушка зажгла лучину на столе, затем вернулась к прежней позе и прежнему занятию.

За стеной послышался бесцеремонно громкий хор шагов – неуклюжих, но уверенных.

Несколько пар тяжелых сапог, лишние звуки плохо закрепленного обмундирования. – С тревогой отметила Октис.

Раздался громкий стук в дверь, и она, уже понимая, кто пожаловал, вскочила со стула на ноги и выпрямилась в боевой готовности – заведенная, словно тетива арбалета. Вороней только поднял голову.

– Именем князя Кремена Каменного, открыть дверь! – Громким басом по ту сторону раздался приказ.

Торговцы смертью переглянулись. То ли это – чего они так долго ждали? Больно уж напор и манера походили на их разоблачение.

Громкий стук и требования в приказном тоне повторились вновь. Октис перевела взгляд на дверь, сквозь силу проглотила слюну, но с места не сдвинулась.

– Ключ. – Сказала она. – Еще немного пошумят и догадаются сходить к хозяину за ключом.

– Подождите, я открываю. – Выкрикнул Вороней, поднимаясь со стула.

Он подошел к затихшей двери и отодвинул крюк деревянной защелки. Неожиданные нерешительность и страх перед сценой, которую они так долго ждали, чувствовались и в его движениях.

Стоило только освободить ход двери, как в комнату бесцеремонно ринулись красно-черные сюрко и княжеские стражники под ними. Воронея оттеснили к стене. Вдоль нее он отступил чуть вглубь. Первый из вошедших стражников, выполняя заранее заданный порядок, смело пошел на Октис, словно не замечая ее. Поборов все заученные навыки – желание атаковать на опережение, она только отстранилась назад, быстро села на стул, сомкнула ноги в коленях и положила на них руки. Стражник остановился на месте, где до того стояла она. Нависая над танцовщицей, он осмотрел ее. Не выгибая шеи, она замерла в своей позе смирения, лишь подняла глаза в ответ.

– Я так понимаю, танцовщица Аса и ее хозяин Орони? – Спросил начальствующий стражник, разворачиваясь в сторону почти прижатого к стене мужчины.

Не церемонясь, в их комнату вошли шесть человек, заняв собой почти все свободное место. Вороней хоть и избежал телесного контакта, но был вынужден оставаться в проигрышном положении подчинения перед пока не примененной силой.

– М-да, это… мы. – Неуверенно подтвердил он.

Октис видела, как стражник упивается властью. Его действия были театром не только для них, но и для его ведомых, что исполнительно застыли рожами, словно деревянные статуи. Она лишь искривилась в уголках губ, храня самообладание.

– Это бумага от князя Кремена. – Заявил ведущий. – Послезавтра с закатом Матери вам надлежит прибыть во всеготовности в замок Каменной. Предъявите эту бумагу на внутренних воротах. Далее вас проведут. До того крайне не желательно ваше выступление в городе – воздержитесь от своих намерений, если таковые уже есть.

Вороней неловко кивнул, взглянул на Октис. Та осторожно взглянула на него в ответ. Стражник положил бумагу на стол и развернулся. Двое ведомых, что мешали ему, вышли первыми, затем вышел он, затем – все оставшиеся. Дверь за собой стража не закрыла. Вороней, чуть помедлив, решил это исправить.

Дело сдвинулось с мертвой точки. Князь, будто дикий зверь, покусился на наживку и теперь добровольно идет в их ловушку. Октис ослабила контроль над собой, ее лицо искривилось в довольной заговорщицкой улыбке. Когда Вороней закрыл дверь и повернулся, на него смотрел другой человек. Он редко видел ее такой. Возможно, в бытность служения Царю, в тот момент, когда лилась кровь ненавистного ей врага, она выглядела так же. А может, это – приобретенное в нынешних обстоятельствах. Гримаса довольной смерти. Улыбка очевидного злодейства. Улыбка человека, способного разменять чужую жизнь для достижения своей цели. Иного бы испугало такое молчаливое преображение, но Вороней хорошо ее понимал. Ведь его хитрая ухмылка хоть и была чуть сдержанней, но возвещала о том же.

Теперь не было болота под ногами – лишь иногда чавкал хлюпкий подстил из листвы. Хребет уходил на запад пологим спуском, но через сотню шагов Донный лес напомнил о своей сути. Мать скрылась за кронами, а привычные деревья Тверди сменились болотными страшилами.

– Наверное, такая же, как на востоке, топь начнется чуть дальше. – Подумал вслух Гордей, проверяя ногой мягкость покрова.

Он хромал, но мог идти быстрее – Октис шла медленно. Ее изорванный плащ маячил впереди за деревьями в тридцати шагах. Иногда она останавливалась и ждала его – совсем как когда-то на дороге.

Это было очень давно. С другими людьми. Сейчас бы он не согласился ни на общество торговки-Змеи, ни на поход через Донный лес. И уж тем более – на все сразу.

– Это была ошибка. – Вновь пробурчал богомол.

Она была ошибкой. Эта женщина обобрала его. Нападала всю дорогу, издевалась, глумилась. Вовлекла без его согласия в одну ей ведомую игру. А потом она пыталась его убить, но оставила среди груды камней.