Вера Камша - Синий взгляд смерти

— Шкипер.

— Да, сударь?

— В тумане мы сможем послать шлюпку за стрелками.

— Пошлем. Было бы за кем.

5

Рядом стук и хрипы — двое абордажников прижимают Куриша к скале, тот пока отмахивается, но помочь надо. Второй пистолет еще за поясом. Достать, разрядить в обтянутую синим флотским сукном спину. Без всяких чувств, как на уроке. Напарник убитого отскакивает, выставив перед собой клинок и оборачиваясь. Это он зря... Куриш не дремлет — шаг вперед, и на опрометчиво подставленный затылок обрушивается тесак.

Становится тихо. Как быстро все вышло и как зверски. Было десять и шесть, теперь на ногах только они с Куришем, остальные валяются вперемешку. Кто-то еще жив, стонет. Матрос, заряжавший ружья... Бок проткнут тесаком, тут ничего не сделаешь, осталось от силы минут десять. Хозяин тесака тут же, придавил своим телом ноги Лёффера.

— А вы... зверь... лейтенант...

— Ранены?

— Ранен... Пока...

Отвалить труп в сторону. Сухой гранит будто лакает хлещущую кровь; чушь, она просто уходит в трещины.

— Что? — Хриплый голос заставляет вздрогнуть. — Конец?

Похоже на то... Балбес, ты на что ползимы и весну угробил?! Вспороть липкую, горячую ткань, добраться до раны. Хлещет ручьем, спасибо, что не бьет фонтаном... Какие же тут сосуды? Куда они идут?.. И ведь не пережать, высоко!

— Куриш, к Гульдеру, живо! Я догоню.

— Говорите... как есть... Могло выйти и хуже... если б с вами не ушел... Не люблю палачей...

Руппи смотрел на своего первого пациента, а пациент нес какую-то чушь, мешая сосредоточиться. Выход был, автор учебника называл его варварским и солдатским, но «в случае невозможности применить...». То есть именно в таком случае.

— Заткнитесь! А то язык прокусите!

Кажется, он саданул куда надо! Ручей иссяк, пациент позеленел, но сознания не потерял.

— Лежать! — прикрикнул лейтенант и завертел головой. Парень с «Селезня» больше не хрипел, зато рядом пытался подняться чужой солдат, теперь чужой... У Бермессера таких не меньше сотни. Если Гульдер с ребятами тоже управились, можно собрать оружие, добежать до берега и пощипать второй баркас. Расстояние позволит... Если те повернут к Китенку, наглецам конец, второй раз так не повезет, но «Селезню» будет легче. Достаточно одного удачного выстрела из кормового...

— Ну и кошки с ним! — отмахнулся Руппи от утонувшего интенданта, про которого бубнил Лёффер. — Лежите смирно. Должно образоваться... Как же эта пробка в сосуде называется?.. Тихо, говорю! Дернетесь — истечете кровью.

Проклятье, он не врач и не может сидеть с ранеными и мертвыми. Книги требовали срочно согреть больного грелками, укутать одеялами и поить красным вином с медом... На камнях под пушками самое то!

— Мне надо идти. Будем живы, вернемся за вами. — Хорошо хоть день жаркий, морозить должно меньше. — Только не двигайтесь. Можете выпить, но очень немного.

Или лучше не пить? Кровопотерю положено восполнять, но не можжевеловой же! Хотя винный спирт от шока вроде бы помогает...

— Мой пистолет... зарядите, — четко попросил лейтенант. — Удачи...

Пистолет Руппи зарядил, но сперва пришлось добить парня со «Звезды». Оставить с ним Лёффера Руппи не мог, как и остаться. Выживет — хорошо, нет... Ну, не повезло.

Лейтенант проверил шпагу и полез напрямую, через вершинку. Труднее, зато ближе, и на море глянуть лишний раз не помешает. На полдороге Руппи догнал ветер. Поднялся-таки, скотина! С моря, с северо-запада... Такой нужный, такой подходящий... Теперь бы отбиться от десанта, а дальше Юхан выведет.

Пушечный, нет, не выстрел, залп напомнил о Бермессере. Всем бортом? По кому?! Руппи бросился наверх как пришпоренный. С горки баркасы и впрямь были как на ладони. Один уже на входе в пролив, второй чуть отставал, и они, Леворукий их бей, лихорадочно разворачивались... А кто б на их месте не развернулся?!

Туманная дымка, казавшаяся такой далекой, почти добралась до «Звезды». И вместе с ней... большой, окутанный дымом трехмачтовик. Вот вам и полный бортовой! Неизвестный линеал на всех парусах пер прямо на Бермессера, можно было не сомневаться — не пройдет и пяти минут, как абордаж обязательно состоится. Только жертвой его будет отнюдь не «Хитрый селезень».

Глава 10

Устричное море

400 год К.С. 10-й день Летних Волн

1

Батарея средней палубы разом изрыгнула пламя и дым. Когда совсем рядом из серо-белой клубящейся пороховой мути проступили мачты с наполняющимися ветром парусами, Вальдес прищелкнул пальцами и подмигнул Луиджи:

— Жизнь полна радости, твое высочество! Абордажной команде — наверх! Как все же тесен мир вообще и море в частности... Рулевой, один румб влево!

Туман и пороховой дым, стремительно редея, возвращали глазам море, небо и чужой корабль. Трехмачтовый, трехпалубный, светло-коричневый, такой знакомый, он лежал в дрейфе, и память подтверждала — да, тот самый!

Перед глазами словно промчался сверкающий шквал — серебряная рана на свинцовой осенней воде... Ветер смеется, и вместе с ним смеются марикьяре. Взятый в два огня дриксенский авангард изо всех сил отбивается от превосходящего противника. И мощный трехпалубник, бросающий свое место в строю, своих товарищей... «Прохвост один...» Он и есть! «Глаб-как-то-там». Бермессер.

— Так вот почему ты не повернул!

— А я должен был повернуть? — удивился Вальдес. — Зачем?

— Ты получил приказ вернуться со «Змеем». И вернуть эскадру.

— А кто говорит, что я вернусь без него?

Луиджи прыснул. Стоя на корме «Астэры», фельпец прекрасно видел как следующего в кильватере флагмана «Змея», так и добычу. Бермессер стоял всем бортом к атакующему врагу. Бортом! Ну, раз Ротгер уверен, что это то, что нужно, капитан Джильди тоже не возражает.

— Господа, мы в недоумении! — Вальдес уставил трубу куда-то вправо вдаль. — С кем же тут воюет мой любимый Бе-Ме? А ведь воюет, да как отважно!

Лишившееся тумана море выглядело пустым — в кого тут можно стрелять? — но выстрелы были! Туман, он отлично передает звук. Тогда показалось, что палили совсем рядом. Фельпец вскинул трубу и тут же опустил — корпус и одетые парусами мачты добычи уже загородили обзор. В паутине снастей суетились матросы, но порты правого борта... закрыты?!

— Стрелять могли носовые, — не сдержал удивления Луиджи, — но цель?

— Говорят, один дурак любил бить ворон, — живо откликнулся Ротгер. — Он плохо кончил. Бе-Ме, видимо, покусился на уток.

— Уток? — не понял Луиджи.

— В самом деле, при чем тут утки? Наверное, я думал про чаек. Твое высочество не желают сменить туалет? Такой ответственный визит...

Луиджи, даже не огрызнувшись, надел поданный матросом шлем и повернулся, давая затянуть ремни кирасы.