Энгус Уэллс - Гнев Ашара

Командир крепости переменился, как и Уинетт. Казалось, он еще больше исхудал, морщины запали глубже, движение замедлились, голос охрип.

— Добро пожаловать, друзья, в это печальное место, — сказал он.

Сидевшая рядом жена улыбнулась, ее круглое лицо тоже осунулось, черты его заострились, а волосы полностью поседели. На поясе у нее Кедрин увидел кинжал.

— Рикол, Марга, — сказал Бедир. — У меня добрые вести: Королевства поднимаются.

— И в самом деле добрые, — с усталой улыбкой пророкотал Рикол. — Но прошу вас, проходите. Садитесь. Вы голодны? — он указал на стулья у круглого стола с вином и бокалами на скатерти.

— Я отлучусь на кухню, — заметила Марга.

— Гален возил нас на юг, — объяснил Бедир, пока хозяин наполнял бокалы. — И с помощью Сестры Грании опять привез на север впереди главных сил.

— Грания? — Рикол удостоил Галена лишь быстрого кивка, он больше думал о Сестре. — Где она?

— В больнице. — Бедир уронил плащ и, устроившись у стола, взял в обе ладони бокал, переданный Риколом. — Она применила свой дар, чтобы мы побыстрей приплыли из Андурела с вестями о том, что король скоро будет здесь со своим войском. Но это дело настолько изнурило сестру, она теперь на попечении Уинетт, пока не придет в себя.

— Она может прогнать мрак? — спросил Рикол. — Пока он стоит, любое войско мало что может сделать.

— Она считает, что да, — сказал Бедир. — А тем временем Королевства вооружаются для борьбы.

Кедрин прислушивался к рассказу отца о происшедшем в Андуреле, об увиливании Хаттима и о том, как, проиграв поединок, Хаттим все-таки вынужден был поднимать Усть-Галич; о Ярле, который уже сейчас ведет на север к Лозинам кешитскую конницу, и о приближающемся от Твердыни Кайтина Тепшен Лале.

— Это все займет время, — сказал Рикол, когда Бедир закончил, — и я — стыдно признать! — не могу сказать, как долго мы еще сможем противиться колдовству. Вот послушайте.

Он указал на оконные ставни, через которые превосходно слышались вой и грохот, иногда перемежаемые более высоким звуком: треском ломаемой кладки.

— Это не прекращается. Ночь и день, день и ночь, и все время эта проклятая темень. Уинетт укрепляет людей своим лекарством, но оно на исходе.

— Так нам и сказал хозяин гостиницы по имени Талькин Драсс, — ответил Бедир. — Тьма заканчивается за городком, но все они пребывают в унынии. Рикол кивнул.

— Драсс поговаривал о бегстве, но оставил эту мысль, когда я пригрозил заклеймить его как предателя. Другие горожане малость покрепче. Или больше боятся меня, чем я думал. — Он рассмеялся не без горечи, и Бедир озабоченно оглядел лицо Рикола, видя, как сказались на нем бессонные ночи.

— Вести от Браннока есть? — спросил он.

— Никаких, — ответил Рикол. — Как сквозь землю провалился.

— Вернется в положенное время, — уверил его Бедир. — Я уверен.

— Возможно, — хмыкнул Рикол с сомнением в голосе.

— Старый друг, ты утомлен, — заметил Бедир. — Эта тьма гложет твой дух.

— Мой и чей угодно еще, — согласился Рикол. — Нелегкое дело поддерживать боевой дух в тисках черного колдовства.

— Сестра Грания все изменит, — пылко вставил Кедрин. — Вот только оправится, и сразу прогонит тьму. И мы увидим врага. И тогда разобьем его.

— Хорошо сказано, — признал Рикол. — Но боюсь, что и тогда у нас останется весьма зыбкая надежда. Варвары задействовали катапульты и бьют тараном по северным воротам, а что еще может таиться за этой жуткой завесой, я просто не ведаю. И сколько их? — Он обернулся к Садрету. — Ты управляешь речным судном? Ты смог бы плыть в такой черноте?

— Смог бы, — ответил тот. — Но куда? Я думал остаться здесь и отдать все свои силы обороне.

— Спасибо за предложение, — улыбнулся Рикол, — но от тебя будет больше пользы как от гонца. Я попросил бы тебя переправиться на кешский берег.

— К Фенгрифу? — Бедир нахмурился. — У вас нет связи?

— Нет с тех пор, как это нахлынуло. — Рикол покачал головой. — Наши сигналы через эту муть не проходят, а лодочникам не переплыть Идре. Семь раз пытались. Одни неудачи. Похоже, плавать сейчас вообще невозможно. Пять лодок повернуло назад, еще две отнесло далеко на юг. Впрочем, может, посудина покрупнее и прорвется.

— Я могу попытаться, — пообещал Гален. — «Вашти» стоит сейчас на якоре ниже крепости. У западного берега. Если только я проберусь через реку и уткнусь в восточный берег, может статься, и найду кешскую крепостишку в какой угодно тьме.

— Ты не знаешь, подвергся ли нападению Фенгриф, — сказал Бедир, озабоченный мыслью, что дело обстоит еще сложнее.

— Нет, — Рикол покачал головой. — Не знаю, поделили мы с ним противника или все воины Белтревана собрались у моих ворот.

— Вот Грания развеет тьму, и узнаешь, — сказал Кедрин.

— Я верю в дар Сестры, — пробормотал Рикол, — но это чародейство может оказаться слишком сильным даже для нее. И если мы слишком поздно узнаем, что держимся в одиночестве против всех племен… да, слишком поздно. Я бы хотел получить как можно больше сведений и как можно скорее. Говоришь, Сестра домчала вас на север? А войска сушей прибудут так же быстро? Мне, пожалуй, не помешали бы подкрепления с кешского берега, но как бы не оказалось, что Низкая Крепость пала.

Кедрин воззрился на военачальника, понимая, что такое мрачное предсказание вполне может сбыться.

— Если это так, — тихо приговорил принц, — то варвары вполне уже могут двигаться через Кеш.

— Вполне, — Рикол кивнул. — Через Кеш к Андурелу. Или переправиться через Идре ниже по течению и зайти нам в тыл. В такой тьме разве что распознаешь?

— Дайте мне воспользоваться дневным светом, который я могу отыскать, — сказал Гален. — И я с утра попытаюсь кое-что сделать.

— Спасибо, — произнес Рикол.

— Между тем, — заметил Бедир, — надо ждать, когда проснется Грания. А до того мы все равно ничего не сделаем. Так давайте уж поедим.

— И как следует, — подхватил Рикол с мрачным дружелюбием. — Ибо если она прогонит морок, останется мало времени на такие удовольствия, Орда-то давно готова присесть за наш стол!

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Кедрин проснулся в той же ползучей тьме, в которой отошел ко сну. Поглядев на свечу под стеклом у постели, он определил, что прошел час после того, когда положено было забрезжить заре. С мгновение юноша лежал неподвижно, слушая, как с грохотом сыплются на крепость камни из варварских баллист — точь-в-точь, как и тогда, когда он засыпал. Затем выкарабкался из теплой постели, дрожа от неестественного холода, и засветил факел, беспокоясь, достаточно ли будет света. Теперь он лучше понимал, отчего угасает дух защитников Высокой Крепости. Пробуждаться каждое утро в бесконечной ночи — это может лишить храбрости и подорвать самого отважного воина. Крепость будет отрезана от всего мира и окутана тьмой до тех пор, пока камни из баллист не разобьют до основания могучие стены, а лесной народ пройдет по их развалинам на юг.