Наталья Бульба - Вторжение

– Мой ялтар, – голос коммандера был сухим и сдержанным, но я ощущал тот азарт, который он пытался от меня скрыть. Что ж… у этого на новую жизнь были большие планы. И я очень опасался, что лично мне придется принимать в них самое непосредственное участие, – принцесса Лера подтвердила готовность открыть портал. Вместе с ней прибудут повелитель Арх’Онт, правитель Д’Тар, ваш брат, варидэ, Таши Арх’Онт и теры.

Жаль, конечно, что Агирасу не удастся последовать за мной – Сэнару будет не хватать брата. Но я не сомневался, он найдет возможность с ним встретиться.

– Отец, все, кто должен присутствовать на переговорах с делегацией из Лилеи, будут здесь, как только ты и Кадинар дадите разрешение на открытие порталов.

И это был еще один момент из тех, которых мне хотелось бы избежать.

Наши взгляды встретились. И если в моем была неукротимая решимость, то в его… все еще теплилась надежда, которую я сейчас собирался у него отнять.

И хотя он понимал, что я не могу поступить иначе… вера в то, что я сумею найти иной путь, жила в нем, заставляя надеяться. Надеяться на то, что не может случиться.

– Открыть порталы.

Мои слова, произнесенные с холодным равнодушием, совпали с криком, которым отозвалась душа сына.

Даже желая ему счастья, я причинял ему боль.

Похоже, не зря Лера называла меня дарианским кошмаром. Я всегда был чудовищем… им же и уходил.

Для всех. А для себя?

Эта ночь, когда мы решали будущее Дарианы, была настолько напряженной, что только вся моя сила и выдержка не позволили мне сдаться и, махнув на все рукой, отказаться от своего плана, оставшись с сыном.

Только теперь я начал понимать: все сделанное мной не шло ни в какое сравнение с тем, что предстояло ему. И меня поддерживала лишь мысль о том, что рядом с ним будут те, кто не даст ему отступить перед натиском ожидавших его проблем.

И я видел это, наблюдая за тем, как повелитель демонов старался наладить сотрудничество между мирами. Как Олейор, время от времени забывая, что находится в резиденции того, кого называл своим врагом, вдруг начинал спорить со мной и Закиралем так, словно нас связывали совершенно иные чувства. И самым ярким из них была дружба. Искренняя, бескомпромиссная, не требующая преклонения, но уравнивающая.

И это меня немного успокаивало.

Там, где мой сын не сможет справиться один, пока у него не будет хватать опыта, ему смогут помочь те, у кого его предостаточно. К тому же и сам Закираль на их фоне не казался растерянным.

Но было во всем происходящем кое-что, что не могло меня не тревожить. Уж больно взгляды Леры, которые я время от времени ловил на себе, были многозначительными.

Надеюсь, она не решится в последний момент отказаться от поединка. И хотя из двоих: ее и Сэнара, более сильным воином был он, вряд ли кто-то будет сомневаться в причинах, по которым я пропущу именно ее удар.

– Мой ялтар, – Сэнар мгновенно отреагировал на поданный мною знак, как только все документы были подписаны, – вы обещали принять мой вызов.

Он скользнул ко мне из-за спины Леры, где находился во время обсуждения, и застыл напротив в ожидании моего ответа.

– Я запрещаю. – Выдержка подвела Закираля, и он вопреки клятве, которую мы все дали, прежде чем начать переговоры, потянулся к мечу.

Да… я был чудовищем. Но разве мне не было больно от того, как мой сын хватался за любую возможность, чтобы остановить меня?! Увы… уже не было.

– Ты примешь мой титул лишь после того, как я передам его тебе добровольно или погибну в поединке. Я выбрал второе. – Я так стремился к этому мгновению, что теперь все чувства словно покинули меня, в ожидании того, как новое тело примет мою душу. Так что ледяное спокойствие давалось мне без особых усилий. – Я принимаю твой вызов, Сэнар. Но я не считаю возможным окропить кровью зал, в котором Лилея и Дариана говорили о мире.

– Отец… – Сын сделал вторую попытку кинуться ко мне, но был остановлен твердой рукой Карима.

И в его глазах я видел ту же боль, что и в глазах моего наследника. Не знаю, правильно ли я поступил, не посвятив его в эту часть моего плана, но… Он больше нужен Закиралю, чем мне.

– Вы можете выбрать место поединка, мой ялтар. – Сэнар склонил голову.

Но не в поклоне. Он делал все, чтобы скрыть то, что сейчас творилось в его взгляде.

А я-то считал, что он просто не способен на проявление хоть каких-либо чувств. Надо же… ошибался.

– На берегу озера. Бой до смерти.

Даже те, кто знал, что именно этим все должно закончиться, продолжали смотреть на меня недоверчиво. Словно не до конца осознавая, что именно сейчас происходит. И лишь Лера пыталась скрыть улыбку.

Солнце уже довольно высоко поднялось, разогнав предрассветный сумрак, когда мы вышли к озеру, пройдя по залам и переходам резиденции.

От воды на берег наползал хлопьями легкий туман, даруя свежесть. А легкий шелест воды звучал упреком, когда лезвия клинков с тонким повизгиванием выскользнули из ножен.

– Ты готов? – Сплетенная мною защита не должна была пропустить наш разговор, но мой голос был тих, когда я задал свой вопрос.

– Да, Вилдор. Я готов. С того самого мгновения, как я согласился тебя поддержать, я был готов.

Его лицо было закрыто. Канал связи перекрыт, чтобы в миг его смерти не разрушить его сознание. Но я знал, что он улыбается. Легко и спокойно. Как может улыбаться тот, кто доверяет.

– Мы скоро встретимся, – вновь прошептал я, бросаясь в свою первую атаку.

Этот бой был… ради того, чтобы в последний раз в этом теле ощутить свою силу, почувствовать упоение риском, осознать, как мы с ним похожи в неутоленной жажде опасности. Ради того, чтобы оставить это в памяти тех, кто стал свидетелем нашей с ним последней схватки. Ради того, чтобы красота и грациозность наших движений перекрыла в воспоминаниях боль и… жалость. Ради того, чтобы насладиться каждым из последних мгновений, которые у нас еще оставались.

И мы наслаждались. Каждым движением, каждым отблеском восходящего солнца на лезвиях клинка, каждым стуком кипящей крови в висках.

Его тело замерло на мгновение, когда тонкое жало стилета, в котором хранилась грань его души, вонзилось в его сердце, отбирая его право жить.

Еще миг, и меч отлетает в сторону, а моя рука тянется к его лицевому платку. Чтобы не просто увидеть, как становится безжизненным его взгляд. Чтобы… помнить. Помнить и не допустить, чтобы это случилось когда-нибудь еще раз.

И его губы чуть дергаются, он пытается мне что-то сказать. Но уже не успевает.

Но я знаю, какие слова он не смог произнести: «Мы скоро встретимся».

И это не просто слова. Это – клятва, которая нас с ним связала. Это обещание того будущего, которое нам откроется с нашей смертью.