Наталья Бульба - Вторжение

– Тинир привязал душу Единственной Вилдора к нашему роду. Но… – Я знала, как он любит такие паузы. И теперь наслаждалась тем нетерпением, которое вот-вот грозило обернуться недовольным рыком. – Привязал, но не заменил. Душа Таси была тенью моей. В ожидании того мгновения, когда она достаточно окрепнет и мой предок сумеет вернуть ее в принадлежащее ей тело. А случиться это могло только тогда, когда я окажусь на Дариане и тот мир признает меня как носителя сути Равновесия.

– И ты хочешь сказать…

Его ноздри раздувались, а клыкастая улыбка лучше иных слов говорила о том, насколько щедрым для него оказался мой подарок.

– Я хочу сказать, что Тинир разделил наши души. И Тася ждет, когда Вилдор начнет новую жизнь в новом теле.

Похоже, его больше не смущало то, что я заставила его дать клятву. И оценив масштаб авантюры, которую я ему предложила, он почти забыл все, что нам с ним пришлось пережить.

Почти…

Но все остальное было в моих силах.

Глава 23

Ялтар Вилдор

На базу на Дариане мы вернулись на рассвете следующего дня. И в глазах тех, кто нас встречал, я видел то же самое, что на Лилее.

Это был не восторг. Не преклонение. Это было что-то запредельное. Но теперь это относилось не только ко мне, но и к моему сыну. По официальной версии сражавшемуся вместе со мной плечом к плечу.

…Воины все прибывали и прибывали. Кто-то использовал разблокированные переходы. Кто-то спускался по лестницам ярусов, становясь невольным свидетелем последствий недавней схватки: белоснежные полы были залиты алой кровью, завалены телами тех, кто посмел выступить против меня и моего плана.

И это не было их ошибкой. Это было… их приговором.

Даже те, кто прошел через ритуал разделения души, не сможет вернуться в новое тело. Такой возможности я им не дал.

Им, но не ему…

– Мой ялтар. – Экселленц эшелона опустился передо мной на колено, низко склонив голову, выражая готовность принять любое мое решение.

– Встать. – Мой голос ледяной волной пронесся по длинному коридору, заставив его немедленно подняться, а остальных – отпрянуть. – Моя безопасность – не ваша забота. А вот внутренний круг…

Я мог не договаривать. Вряд ли кто-то не понимал, что это будет для них значить. А если вспомнить, кто именно возглавлял это подразделение…

«Мой ялтар, – Кадинар умел был вежливым лишь в двух случаях: когда ему это было надо или… когда канал связи прекращал быть личным, – уличенные в заговоре талтары предпочли смерть аресту. Мы продолжаем выявлять причастных».

Лояльность Совета к Закиралю была обеспечена. После такого позора, как неудавшийся заговор, они еще долго не будут создавать ему проблем.

«Ты уверен, что я буду хорошо смотреться на твоем месте?»

Канал с сыном, который я открыл сразу, как только оказался достаточно близко от него, чтобы это сделать, был не просто личным. Он был настолько защищенным, что даже коммандер не имел к нему доступа.

Хотя… страстно этого желал, уже несколько раз пытаясь очень аккуратно пробиться сквозь ментальные щиты. И стоило признать, что меня это радовало – мальчик не собирался пасовать перед сверхтрудными задачками.

«Я уверен, что ты будешь хорошо смотреться на своем месте», – довольно жестко отрезал я, желая при этом совершенно иного. Да только возможности для этого сейчас не было.

– Смерть талтара Яланира, моего старшего сына, который до последнего защищал мою жизнь, доказала его непричастность к попытке переворота, в которой приняли участие некоторые члены Совета и кондеры внутреннего круга. Он погиб как воин. И заслуживает всех воинских почестей. – Я обвел начисто лишенным даже проблеска эмоций взглядом застывших в приветствии воинов. – И здесь, где еще совсем недавно остановилось его сердце, где еще витает его дух, отданный во славу Дарианы, я называю своего младшего сына Закираля талтаром и своим преемником. И да прибудут с ним сила и мощь Хаоса!

Мгновение тишины и воздух сотрясается от многократно повторенного: «Да восславит Хаос ялтара Вилдора! Да восславит Хаос талтара Закираля!»

«Ты решил понизить меня в титуле?» – Возникший в моей голове голос сына был чуточку насмешливым и… весьма задумчивым.

«Я решил, что этот путь для тебя будет более соответствовать нашему кодексу. Или ты предпочтешь спрятаться за волю варидэ?»

Надеюсь, он поймет, что сейчас я думаю больше о нем, чем о себе.

«Я просто пытаюсь осознать, как многому мне еще придется у тебя научиться». – А вот теперь он был уже совершенно серьезен. И столь же спокоен.

Меня радовали его слова… Но пройдет совсем немного времени, и ему придется узнать, насколько немногому ему удастся у меня научиться. Впрочем, повелитель Арх’Онт вполне сумеет заменить ему меня. Да и сам Закираль использовал довольно интересный способ, чтобы меня просчитать.

– Действуй, наследник.

И я, приняв у него полное приветствие, вместе с Айласом скрылся за дверью камеры, где меня ждала душа человеческого мага, привязанная к умирающему телу столь мощными заклинаниями, что у нее не было шансов противиться неизбежному…

– Этот кинжал, – я протянул сыну клинок, как две капли воды похожий на те два, которые остались у Леры, – ты передашь Асии. Только она должна решать, какое тело примет душу ее мужа.

Закираль не задал мне ни одного вопроса, пока мы были на базе Лилеи, со свойственной ему четкостью вернув ее к рабочему состоянию, пока я проводил обряд разделения души. С достоинством и даже некоторой холодной отстраненностью, присущей нашему роду, принимал поздравления от немногих членов совета, рискнувших встретить нас в портальном зале на Дариане. И дал несколько весьма дельных советов, когда мы с талтаром Маргилу и его сыном, которого я прочил на место уходящего со мной Кадирана, обсуждали, кого привести к клятве талтара вместо весьма удачно поучаствовавших в заговоре. Но тот момент, когда мы останемся одни и он получит возможность их задать, неумолимо приближался. И вот он наступил.

– Отец, я могу поинтересоваться твоими дальнейшими планами?

Мы разговаривали в моем кабинете. Впервые… Да, в моих покоях он был впервые. Как, впрочем, и в самой резиденции. То не слишком продолжительное время, в течение которого Заираль пребывал на Дариане, он предпочитал проводить в своем алтарате с сыновьями. Я же был последним в списке тех, с кем бы он хотел встретиться.

Так было нужно. Для того чувства, которое я испытывал к нему, ни расстояние, ни время не были преградой. Но я не уверен, смог бы я его скрыть, доведись нам встречаться не только по делам его службы.

Я отошел к открытому окну, прихватив бокал с отваром – до навязчивой идеи хотелось вина, но предстояло еще так много сделать, что потакать даже малейшей своей слабости я не собирался. Присел на широкий подоконник так, чтобы видеть и раскинувшееся неподалеку озеро, сегодня удивительно неспокойное, и сына, который сидел, откинувшись в кресле, и не сводил с меня пристального взгляда.