Ольга Погожева - Я стану твоим врагом

С трудом спихнув с себя обмякшее тело главаря, Марион тотчас перекатилась на живот, пытаясь оставшимися на ней лохмотьями прикрыть наготу. Резко обернулась, бросая взгляд на державших сына мерзавцев.

— Оружие на землю! — гаркнул почти неузнаваемый от звеневшей в нём ярости голос. Марион не сдержалась, застонала: не такой видела она их встречу! Не сейчас, не в таком виде, не после этого унижения… — Отпустили его! Быстро, быстро!!!

— Э-э, нет, — неуверенно протянул Люк, выглядывая из-за плеча Михаэля. Телохранители держали баронета вдвоём, пытаясь каждый прикрыться его телом. — Вначале мы уйдём, а уж потом мальца выпустим. А то…

Коротко и гулко застонал воздух, пропуская пущенный чьей-то рукой топорик, влажно и гадко хлюпнул разрубленный череп. Оглянувшись на рухнувшего напарника, Люк побледнел и выпустил Михаэля — Синий баронет тотчас рванулся к Марион, обхватил руками за пояс.

Воительница проводила взглядом попытавшегося сбежать Люка, с разгону бросившегося в озеро — но второй топорик настиг его в спину, да так и остался торчать над водной гладью, застряв в расслабленном теле покачивавшегося на волнах покойника.

— Марион!

Она повернулась к тропе спиной, так, чтобы не видно было мокрой, порванной рубахи на груди, крепко прижала к себе дрожащего Михо, мокрого и бледного, как полотно, закусила губу, чтобы не дать вырваться ни единому звуку.

— Марион…

Она всё же нашла в себе силы поднять глаза. Нестор схватил левой рукой её за плечо, вгляделся в широко распахнутые, немигающие глаза, дрожащие губы, темные следы от чужих пальцев на побледневшей коже…

Опомнился, срывая с себя плащ, накинул на подрагивавшие плечи, скрывая её наготу. Михаэль оторвался от матери, взглянул на герцога — и тотчас вцепился в его пояс обеими руками, прижимаясь щекой к груди.

— Почему так долго? — выдохнул он. — Мы переживали… Эти… эти мерзавцы… это всё она, эта Августа подстроила! Да где же она? — Синий баронет заозирался, тщетно высматривая подлую наблюдательницу. — Сбежала…

— Я… я знаю, Михаэль… Но теперь всё хорошо… Всё будет хорошо, я обещаю, — глядя в глаза Марион, проговорил Нестор. Михо прижался к нему сильнее, и сердце герцога пропустило несколько ударов, когда он понял, как сильно в нём нуждались, и как долго ждали. — Прости, я опоздал… я просто… привёз с собой кое-кого, — Нестор заставил себя коротко улыбнуться мальчику, чуть отстранился, кивая на застывших у края дороги воинов.

Вместе с Ликонтом прибыли несколько рыцарей, тактично оставшихся в стороне, и Михо не сразу заметил среди них бывшего телохранителя.

— Сэр Эйр! — радостно вскрикнул баронет, бросаясь навстречу рыцарю. — Вы вернулись!

Бывший телохранитель припал на колено, раскрывая объятия, подхватил баронета, пытаясь подавить вздох облегчения: успели…

Марион проводила сына взглядом, и Нестор тотчас рывком притянул её к себе, обнял, запуская пальцы в мокрые, спутанные пряди.

— Почему?! — он едва не встряхнул её, всё ещё пытаясь унять в себе отголоски того бешенства, которое охватило его при виде её распластанного тела, и подонков, пытавшихся овладеть ею. — Почему ты не сказала мне раньше, Марион? Я… не знал… правда, не знал, как… насколько тебе здесь… плохо… — её тело дрогнуло в его объятиях, и Нестор прижал её к себе ещё крепче, чувствуя, как её пальцы впиваются в ткань его рубашки. — Марион, моя Марион… почему ты молчала? Гордая женщина… почему? Глупец, трижды глупец… нужно было сразу забрать тебя отсюда… а я всё ждал… хотел, чтобы ты решила сама… погряз в делах…

— Почему ты так долго? — глухо, не отрывая лица от его рубашки, спросила Марион.

— Послал гонца в Ренну, — осторожно поглаживая мокрые пряди, ответил Нестор. — Хотел дождаться письменного разрешения императора Таира на изъятие замка и земель Синих баронов из-под имперского протектората. Думал, прогонишь своего регента с треском… Но теперь… теперь я просто не дам ему уйти живым…

Марион помотала головой, не отрываясь от его груди: всё ещё не доверяла ни своему лицу, ни голосу.

— Мне не нужна его кровь. Просто… чтобы его здесь не было…

Нестор осторожно коснулся её щеки, и она наконец подняла на него глаза.

— Марион… — выдохнул он, проводя большим пальцем по её губам, вытирая скатившуюся к ним каплю солёной влаги. — Прости меня… прости, это всё… всё моя вина…

Губы её вновь дрогнули, по лицу пробежала судорога. Кулаки, сжимавшие ткань его рубашки, коротко ударили его в грудь. Она мотнула головой, пытаясь перебороть в себе дикое желание броситься к нему на шею, прижать к себе — и не отпускать. О Единый, она и не подозревала, как сильно нуждалась в нём! Эти полгода оказались худшими в её жизни, лишёнными дома, уважения, любви…

— Будь ты проклят, Ликонт…

— Нестор, — мягко поправил её командующий, накрывая левой ладонью прижатые к его груди кулаки.

— Будь ты проклят, Нестор, — послушно повторила воительница.

Он улыбнулся, и она нервно усмехнулась в ответ, позволяя ему медленно склониться ней, покрыть осторожными поцелуями её мокрые волосы, виски, лоб…

Марион пыталась совладать с собой и не могла. После жуткой близости чужих тел запах валлийского командующего оказался неожиданно родным и желанным, и она вдыхала его жадно, впитывая тепло большого тела каждой клеточкой своего. Получалось неожиданно хорошо — настолько, что что она даже нашла в себе силы улыбнуться, когда Ликонт попытался пригладить её волосы непослушной стальной рукой. Протез неловко задел её, стукнув по макушке, и воительница наконец отстранилась, запахивая плащ на груди.

— Добить решил? — всё ещё нетвердым голосом поинтересовалась она, потирая ушибленную голову.

Командующий не ответил на улыбку. Синие глаза изучали её так пристально, что Марион впервые задумалась о том, что же он на самом деле видит: растрёпанную, раздавленную, лишённую всяческого достоинства женщину. Августа была права — она дурно выглядела. За полгода, проведённых на собственных землях в качестве изгнанницы, она привыкла к седлу своего скакуна и единственной заботе — выжить и защитить своего ребёнка. О своей внешности она не думала, и уже забыла, когда Юрта приводила её в порядок в последний раз. Должно быть, ещё в Валлии…

— Я скучал, — тихо проговорил Нестор. — Я очень скучал по тебе.

Марион опустила голову, позволяя упавшим прядям скрыть мелькнувшее на её лице облегчение. Она всё ещё нравилась ему. Это хорошо, это важно. Это всегда преимущество… то единственное, что позволяло ей гасить волны его превосходства ещё тогда, во времена их соперничества в Ренне. О Единый, это же было почти два года назад…