Костёр и Саламандра. Книга третья - Максим Андреевич Далин
— Не рвите мне сердце, Виллемина! — взмолился Норфин. — Я ж и так всё делаю, чтобы…
— Вы не можете всё, дорогой мессир Норфин, — сказала Виллемина. — У вас нет людей и компетенций.
— Ага, есть у вас, — Норфин саркастически усмехнулся. — Купить у вас, ага? Заплатить вам за помощь? Откуда деньги, Виллемина?
Виллемина рассмеялась. Просто искренне расхохоталась:
— Господи, милейший мессир Норфин, вы такой забавный! Может, это я должна заплатить вам за позволение разгребать кровавую грязь на вашей территории?! После того, что творили с моей могущественные державы? Из моих несчастных грошей, вдовьих и сиротских?
Раш тоже улыбнулся — и я, глядя на них. Стало чуть легче дышать.
Единственный советник Норфина в штатском наклонился к нему и что-то шепнул.
— Эх… мне придётся искать для вас средства, — сказал Норфин с глубоким вздохом. — Казна пуста, мы можем по миру пойти… но, видимо, уж так, мне придётся. Если положение настолько опасное…
— Дорогой мессир Норфин, — сказала Виллемина, прижимая обтянутые белой лайкой руки к сердцу, — я очень вас прошу, постарайтесь! Не скупитесь. Вы же видите: мои самые компетентные специалисты в стране просто требуют, чтобы я не устранялась… Я согласна вам помочь практически против собственной воли… но ведь вы же не попытаетесь заставить меня мучить моих собственных профессионалов? Отправлять их на работу, опасную, словно война, без финансирования, голодных и холодных?
По ту сторону зеркала устроили совещание шёпотом. Оно становилось всё более и более страстным, Норфин даже рявкнул почти в полный голос: «Ты что, обалдел?!» — и все снова перешли на шёпот, заменяя громкие вопли размахиванием руками.
Вэгс наблюдал с напряжённым вниманием, Броук и Раш переглянулись с еле заметными улыбками. Виллемина удобно устроилась в кресле, как дилетантка и любительница музыки в королевской опере. Меня отпустил ужас — и теперь хотелось хихикать.
— Всё! — гаркнул наконец Норфин. — Я принял решение. И, думаю, нам теперь надлежит переписать проект мирного договора, Виллемина.
— С интересом выслушаю ваши соображения, — сказала Виллемина, чуть потягиваясь, как кошка. Искусственное тело уже не стесняло её вовсе.
— Я предлагаю, — изрёк Норфин, очевидно, чувствуя себя героем древней саги, — не просто заключить мир. Я предлагаю добавить пункт о союзе против адских сил и взаимопомощи в этом вопросе… Я не мастер красно говорить, Вэгс и Хаут сформулируют грамотно. Объявить Западные Чащи — ну пусть от Солнечных Рощ до Серого Брода — нейтральной и опасной зоной, требующей армейского присутствия… общего. Не считать ваших солдат в Синелесье, а наших — в Солнечных Рощах оккупационными войсками… а, может, не знаю… адоборцами? Воинами Господа? Ну, Хаут придумает… или вы, государыня. Вы тоже мастерица красиво говорить. Но по сути?
Виллемина, улыбалась, опустив ресницы. Но под её шикарными кукольными ресницами глаза блестели, как отточенный клинок.
— Вы оговариваете себя, прекраснейший мессир Норфин, — сказала она. — Ваши речи льются солнечным мёдом на мою душу. Вы войдёте в историю как Норфин-Освободитель, возможно — как Норфин Справедливый.
Норфину польстило. Он с большим трудом овладел лицом, которое само собой расплывалось в улыбку.
— Вы прекрасно обозначили важнейшие пункты, — сказала Виллемина. — Я бы хотела добавить лишь пару крохотных частных деталей.
— Разумеется! — щедро воскликнул Норфин.
— Превосходно! — просияла Виллемина. — Включите, пожалуйста, непременный пункт о невозможности потенциальных военных альянсов со Святой Землёй и Королевством Трёх Островов и уточните, прекраснейший мессир, что отказываетесь от любых притязаний на порты всего нашего побережья.
Норфин аж задохнулся, будто ему врезали кулаком под рёбра. У его свиты сделался примерно такой же вид.
— Невозможно, — сипло высказался носатый, который ехидничал.
— О да! — сказал Гоурус. — Цель владык Перелесья с незапамятных времён, об этом ещё при Ричарде Золотом Соколе мечтали предки… росчерком пера…
И Норфин очнулся.
— Предки, значит? — сказал он тихо. — Рандольфа? А мы не из-за этих мечтаний сейчас сидим в дерьме по шею?! Простите, дамы. Отложить войну предлагаете? Ну-ну…
— Разумеется, — сказала Виллемина нежно, — мы с прекраснейшим мессиром Рашем обсудим все возможности облегчения ваших торговых путей, дорогой мессир Норфин. Мы бы могли обсудить также и снятие таможенных пошлин с грузовых перевозок по реке Синяя Лента — буквально к Благим Водам через нашу столицу, свободно, как было во времена Риэля Чайки…
— Ах, сожри меня холера! — восхищённо ляпнул Норфин и тут же поправился. — В смысле, это было бы, знаете ли, славно, государыня Виллемина. Даже очень. Это ведь тоже был Рандольфов пункт — беспошлинные перевозки по Ленточке…
— Можете вписать также и это, — улыбаясь, сказала Виллемина. — Что мы открываем Синюю Ленту для грузовых и пассажирских судов — благо она у нас общая. Но не сейчас. Сейчас это было бы просто опасно, ведь Синяя Лента протекает по самым отравленным адом местам. Вы видите, у нас появилась серьёзная общая цель, мессир Норфин.
Свита Норфина оживилась и заулыбалась.
— Видите, прекраснейший мессир, на что я иду, — продолжала Виллемина, а по ту сторону зеркала ей готовы были аплодировать. — Я отказываюсь от прибылей ради вашего блага. Как же вы можете не оплатить мою помощь вашему народу?
И всё они приняли. И документ составили совместными силами. И под конец беседы Норфин даже вспомнил, что обязан Виллемине жизнью и что без неё, скорее всего, вся его банда в лучшем случае уже сидела бы в крепости, а в худшем — кормила демонов где-нибудь в Западных Чащобах. Насчёт крепости, я думаю, он преувеличил — не сунулись бы они с переворотом, останься в живых Хаэла… но вот кормить демонов — это запросто. Даже маршал мог попасть в немилость, на фронт и в пасть при том порядке вещей. Чернокнижники всех военных считали не больше чем смазкой для штыка.
В общем, официальное оглашение договора назначили на завтра, подтвердив права Вэгса как полномочного представителя… ну и прочая эта дипломатическая суета.
И под конец разговора Норфин сказал Валору:
— Жаль, что не могу пожать вашу руку через зеркало, мессир. Вот каковы они, настоящие-то дипломаты: умом работают, а не языком, сразу видно, что старая школа.
— Признателен за доверие, прекраснейший мессир маршал, — отвечал Валор с церемонным полупоклоном.
На фоне свиты Норфина он был аристократичен до невозможности — и это уже само по себе было уморительно, потому что это перелесцы обычно кичились аристократизмом перед нами — рыбоедами.
А уже когда мы распрощались, прервали связь, закрыли зеркало от любых попыток подслушать, просто на всякий случай, и распрощались с Вэнсом самым любезным образом, пришло время уйти, наконец, в нашу любимую гостиную. Мы с Вильмой, Валор, Раш и
