Кэтрин Куртц - Хроники Дерини

— Подставь руки, Риммель-архитектор, а то я расплещу воду по сухому камню и навсегда утрачу ее.

Риммель повиновался, и Бетана налила воды из бутылки в его сложенные ладони.

— Теперь, — продолжала она, отставив бутылку в сторону, — ищи на поверхности воды следы священных знаков. Наблюдай за следами вихрей времени и священного дыхания любви на воде, отмечай их путь. Смотри, как она принуждена будет совершить то, что станет ее падением и что отдаст ее тебе.

Она крутила и раскачивала над сомкнутыми ладонями Риммеля медальон, поднимая его и опуская, чертя над водой замысловатые узоры и знаки и бормоча при этом заклинание. Колдунья не отрывала взгляда от гостя, и вскоре его веки затрепетали, отяжелели и сомкнулись. Зажав в кулаке медальон, она осушила ладони Риммеля полой своего темного плаща.

Потом Бетана со вздохом снова открыла медальон и стала напряженно вспоминать подходящие чары, именно такие, которые могут любовь женщины к одному мужчине превратить в любовь к другому. Да, раньше она уже пользовалась этими чарами, и не раз.

Но это было давно, когда Бетана была еще не так стара, не так беззуба и не так забывчива. Сейчас она не знала даже, сможет ли вспомнить все правильно.

Да утишатся громы небесные? Нет, это заклинание для хорошего урожая.

Правда, они могут пригодиться и этой леди, но позже, когда ей настанет время родить сына, если Риммель этого захочет. Но сейчас Бетане нужно совсем другое.

Ей нужны обращения к Баазаму — это вещь очень действенная. Но нет, покачала она головой с неодобрением, это темные, смертоубийственные чары. Дарелл давно уговорил ее оставить эти штучки. Кроме того, она ни в коем случае не желала ничего дурного этой молодой красивой женщине, чей портрет был в медальоне. Когда-то она сама, может быть, была похожа на эту леди. Если и не так, все равно Дарелл говорил ей, что она красива.

Она засмотрелась на портрет, и какое-то воспоминание тенью скользнуло в памяти.

Не встречала ли она раньше эту женщину? Это было много лет назад, когда она лучше видела и не была такой старой и безобразной. Да! Она ее встречала!

Бетана вспомнила прелестное белокурое дитя; с девочкой были еще трое старших братьев, или кузенов. Они катались на шотландских пони, неторопливо пощипывающих зеленую травку, покрывающую летом весь склон холма. И это были благородные дети, дети могущественного герцога Кассанского, того самого, чей слуга сидит на полу перед Бетаной.

Бронвин! Теперь она вспомнила. Девочку звали Бронвин. Леди Бронвин де Морган, племянница герцога Яреда, наполовину Дерини. Это ее портрет.

Бетана съежилась и виновато оглянулась. Итак, леди Дерини. А она, Бетана, обещала ее околдовать. Как она посмела? Да подействуют ли ее чары на леди, которая наполовину Дерини? Бетана вовсе не хочет сделать ей больно. Маленькая Бронвин улыбалась ей тогда на лугу, много лет назад, улыбалась как родная дочь, которой у Бетаны никогда не было. Она гладила ягнят и овечек и разговаривала с Бетаной, нисколько не боясь сморщенной старой вдовы, пасущей в горах свое стадо. Нет, Бетане этого не забыть.

Старуха поджала губы и заломила руки — она ведь и Риммелю обещала. Как она не любила попадать в подобное положение! Если она поможет архитектору, то может навредить девушке, а она этого вовсе не хочет.

Взглянув на Риммеля, она снова погрузилась в свои мысли. Кошелек с золотом у архитектора на запястье был тяжел, а мешок, который он бросил на пол у входа, — полон хлеба, сыра и других вкусных вещей, которых она не пробовала уже несколько месяцев. Размышляя, она вдыхала сладкий аромат свежих продуктов, наполнивший пещеру. Если она не сдержит обещание, Риммель заберет еду и золото и уйдет.

«Ну хорошо. Я заколдую ее совсем немного. Это будет заклинание, вызывающее сомнение. Да, так правильно! Только сомнение — чтобы прелестная Бронвин не спешила выходить за своего избранника. А интересно, кто этот ее избранник? Женщина-Де-рини не может рассчитывать на хорошую партию. Хотя не так уж много и осталось их из этого давно преследуемого рода в наше беспокойное время. А раз так, то нечего бояться обидеть благородного лорда, и тогда почему бы не заколдовать ее посильнее, чтобы Риммель получил то, что хочет?»

Решительно кивнув, она, кряхтя, поднялась на ноги, стала рыться в обшарпанном сундуке, стоящем в глубине пещеры. В нем была тьма всякой всячины, и кое-что из этого Бетане сейчас понадобится. Она взволнованно ворошила свое богатство: причудливо отделанные камешки, перья, порошки, яды и другие орудия, необходимые в ее ремесле.

Вытащив маленькую, отполированную временем кость, она задумчиво склонила седую голову, затем нахмурилась и решительно отбросила ее. Такая же судьба постигла какой-то высохший лист, маленькую фигурку барашка, вырезанную из камня, пучок трав, перевязанный скрученным стеблем, небольшой глиняный горшочек. Наконец она достигла дна и обнаружила то, что искала, — кожаный мешок, полный камней. Она подтянула мешок к краю сундука, с ворчанием вытащила его и почти что бросила на пол. Развязав стягивающий его ремень, Бетана стала перебирать содержимое мешка.

Заклинания любви и заклинания ненависти. Заклинания смерти и заклинания жизни. Заклинания, насылающие на врага чуму. Простые заклинания, дабы сберечь здоровье. Сложные заклинания, дабы сберечь душу. Заклинания для богатых. Заклинания для бедных. Заклинания, еще не произнесенные, но ждущие мига, когда она их выговорит.

Что-то монотонно напевая себе под нос, Бетана выбрала голубой камень с кроваво-красными вкраплениями, как раз такой, что свободно вместится в мужскую ладонь. Затем она порылась в сундуке еще, нашла небольшой мешочек из козьей кожи и положила камень в него. После этого она убрала на место большой мешок и закрыла сундук.

Прихватив камень и мешочек, она вернулась к фонарю, села напротив Риммеля и спрятала эти предметы в складках своих лохмотьев.

Риммель сидел, зачарованный, перед коптящим фонарем, с протянутыми вперед пустыми, сложенными «лодочкой» ладонями и закрытыми глазами. Бетана взяла желтую бутылку, наполнила его ладони водой и опять поднесла раскачивающийся медальон к поверхности воды. Заканчивая свою песнь, она осторожно протянула руку ко лбу Риммеля и коснулась его брови. Архитектор кивнул, словно вышел из забытья, и снова стал вглядываться в медальон, не ведая, что он спал, не имея понятия о том, что произошло за эти минуты.

Бетана умолкла и зажала медальон в кулаке, потом наклонилась и извлекла камень с кровавыми вкраплениями. Она на мгновение сжала его в ладонях, прикрыв глаза и бормоча что-то такое, чего Риммель никак не мог разобрать. Потом она положила камень прямо под руками Риммеля, возложила свои когтистые пальцы на его ладони и посмотрела ему в глаза.