Наталия Осояну - Звёздный огонь

Вспомнив о Ролане, Хаген выругался: он совсем забыл о поручении Крейна, которое следовало выполнить ещё утром. Накануне ночью капитан отослал рыбака в море с наказом держаться как можно дальше от любых фрегатов, даже не отмеченных знаком эверрской портовой охраны, и вернуться, лишь когда позовут. «А мои мать и сестра?» — спросил парнишка, хмурясь в тревоге. «О них позаботятся», — ответил Крейн.

— Проклятье, как я мог забыть? — пробормотал оборотень и быстрым шагом направился в капитанскую каюту, где лежал на столе подготовленный Крейном кошель с деньгами, которых родственницам Ролана должно было хватить на переезд в более приличный дом. «Потом, быть может, ты заберешь их отсюда», — сказал Крейн, и Хаген только в этот миг почувствовал связующую нить между «Невестой ветра» и её новым матросом.

И когда капитан успел протянуть её без рукопожатия?..

С досадного упущения, причиной которого была странная забывчивость оборотня, началась череда мелких неприятностей. Сначала он слишком долго искал матроса, которого можно было бы отправить в поселок, потом вдруг увидел на причале одного из эверрских корабелов — мастер стоял, разглядывая фрегат, и как-то странно улыбнулся, заметив на борту навигатора. Кое-кто из матросов тоже обратил внимание на нежданного гостя, и пересмешник отчего-то почувствовал себя неумелым кукольником, которому поручили управлять целым театром: связующие нити в его руках начали путаться, а потом натянулись так, что заболела голова. Боль была похожа на густой туман, который заволакивал всё вокруг, угрожая лишить оборотня не только зрения и слуха, но и контроля над собственным лицом.

А хуже всего оказалось то, что это невозможно было скрыть от матросов: все они, от юнги до сидевшего в трюме боцмана-грогана, ощущали растерянность Хагена как свою собственную, и их недовольство росло…

Ближе к вечеру торговцу Марко Эсте пришлось отвлечься от своих дел и заняться расследованием драки, которую устроили двое матросов «Верной» в одной из портовых таверн, не поладив с кем-то из обслуги. Расспросив хозяина таверны и свидетелей, негоциант изрядно удивился: в случившемся действительно были виновны его люди, хотя у них и нашелся формальный повод.

— Капитан, да нас чуть было не накормили какой-то отравой! — сердито заявил матрос, которому в этот момент связывал руки за спиной один из городских стражей, заботливо вызванных хозяином. — Спросите его, что нам подали вместо жаркого из кролика! Кости там были точно не кроличьи! Верни деньги, рыло!

Хозяин запротестовал, но Хаген, втянув носом воздух, и впрямь почувствовал странный запах, а потому немедленно потребовал показать ему остатки блюда, большая часть которого была живописно разбросана по полу. Когда просьба была выполнена, оборотень склонился над сковородой с мясом, сморщил аристократический нос и во всеуслышание объявил: «Это кошатина!»

Изменившись в лице, хозяин таверны заявил, что претензий к драчливым посетителям не имеет и, раз уж так сложилось, они получат обратно свои деньги с прибавкой за молчание. Пока людей Хагена освобождали, ему пришлось выслушать немало униженных извинений, но самое главное прозвучало напоследок:

— Ну у вас и нюх, шкипер, — сказал хозяин, подозрительно прищурив глаза. — Прямо как у магуса. Завидую!

— Это у меня от бабушки, — брякнул пересмешник наобум и торопливо ретировался вместе с матросами. Он лишь теперь понял, что едва не выдал себя этим неосторожным поступком. Оставалось надеяться, что наблюдательный пройдоха не станет болтать о случившемся — ведь иначе ему придется рассказать и о том, что именно шкипер унюхал в его стряпне.

И, конечно же, будь Крейн на своем месте, ничего подобного не случилось бы!

Растерянный и злой, Хаген вернулся к кораблю и застал на причале весьма неожиданного гостя: слуга Тори Краффтера передал ему письмо, в котором содержалось приглашение в одну из самых дорогих таверн, расположенных в богатой части Эверры, недалеко от Ласточкиного гнезда. Пересмешник нашел бы подходящий предлог, чтобы отказаться от странного приглашения, а вот Марко Эсте пришел в восторг и заторопился к магусу, со стороны которого такое внимание к шкиперу торгового судна было чем-то из ряда вон выходящим. На пути к месту встречи Хаген мысленно взывал к Крейну, хотя и понимал, что даже если тот объявится, его собственная участь не станет легче. Феникс мольбы о помощи не услышал — слишком тонка была связующая нить…

Заведение, в котором Тори Краффтер поджидал своего гостя, называлось «Улыбка судьбы», и Хаген отчего-то усмотрел в этом дурное предзнаменование. Но ему не впервой было прятать истинные чувства, поэтому порог таверны переступил шкипер Эсте, которому случалось и раньше договариваться о важных сделках в подобных местах. Он был заинтригован, но не более того.

Одетый в белое слуга склонился перед гостем, едва тот вошел:

— Мастер Эсте, вас ждут. Прошу, следуйте за мной!

Нос пересмешника тотчас же ощутил дразнящие запахи, свидетельствовавшие о великолепной кухне; из-за полуприкрытых двустворчатых дверей лилась тихая музыка и нежный голос невидимой певицы что-то вещал о несчастной любви. Здесь всё было продумано до мелочей: таверну можно было навестить и покинуть незаметно для остальных посетителей, поскольку кроме общего зала существовал ещё один, разделенный на маленькие комнатки. Хагена провели именно туда; в одной из этих комнат сидел Тори Краффтер и курил трубку. Он совсем не был похож на того высокомерного и жестокого магуса, с которым шкипер Эсте повстречался два дня назад, и отчасти добродушное выражение лица объяснялось тем, что в аромате табака чувствовался еле ощутимый оттенок блаженства. «Интересно, — подумал оборотень, — как давно у него вошло в привычку одурманивать свой разум перед важной беседой?»

— Марко, как я рад вас видеть! — приветливо сказал магус, жестом предлагая своему гостю присесть. — Тяжелый день, да? На вас лица нет.

— Да, много забот, — Хаген неопределенно пожал плечами. Краффтер, судя по всему, был превосходно осведомлен о том, чем сегодня занимался шкипер «Верной», так что вдаваться в подробности не стоило. — Я несколько недель провел в море и немного отвык от портовой суеты.

— Конечно-конечно, — Тори понимающе улыбнулся. — Море… молодая девушка на борту фрегата… какие уж тут дела? А вы, мастер, превосходно держите корабль в узде, если отважились взять на борт женщину. На такое способен далеко не каждый навигатор!

— Вы забыли, она моя родственница, — ответил Хаген, постаравшись, чтобы голос звучал непринужденно. На самом-то деле он едва не стучал зубами от страха. — Чувство братской любви ещё никогда не вызывало у ревности ни у какого фрегата.