Вадим Оришин - Сокрытый в Тени Крыла

Начал разбрасывать пафосные речи. Старею, мля. Но он, похоже, проникся. Или просто смерился с безысходностью, и со странной альтернативой, которую я ему предложил. Старик раскатал один из своих свитков на земле, и распечатал из него тело, неожиданно похожее на его самого.

- Я уже давно подготовил это. Думал, пригодиться когда-нибудь. Вот, пригодилось. Я исчезну. И буду ждать тебя, Като. Не подведи.

Он протягивает мне руку. Маленький заговор двух шиноби. Кто он? И кто я? Не важно. Я еще не закончил свою борьбу, я ее только начал. Данзо. Корень. Надо узнать о них побольше. И сохранить собственную шкуру до поры, до времени. А куда использовать потом способности этого старика? Ха, найдется, лишь бы он сам дожил до этого момента. Пожимаю ему руку, правда своей левой рукой. Правая висит, и я ее даже не чувствую.

- Лучше заложи что-нибудь на труп. И прощай, Синдзи Узумаки-сан. Мы обязательно встретимся еще раз.

- Прощай, Като из Конохи.

Я развернулся и прыгнул на ближайшее дерево. Заключенная сделка не вдохновляла. Радости от маленькой победы не было. Усталость. Только усталость.

Глава 66.

Очнулся я уже в больнице Конохи. Смутно помню, как топал к ближайшему посту, куда отправил и Каору с Данго. Но своими силами не дошел, на полпути меня перехватили группа из "безликого" и трех чунинов. Спрашивать ничего не стали, я был уже не в состоянии отвечать на вопросы.

И вот я в Конохе. Больничная палата. В правой руке все еще пульсирует боль, она забинтована почти до плеча. На теле тоже бинты, но ничего не болит, так что не все так плохо. Попытался пошевелить рукой, вышло как-то вяло, будто конечность стала чужой. Н очень хорошо.

В палату зашла медсестра, но, увидев, что я очнулся, просто спросила, не нужно ли мне чего, и, убедившись, что все нормально, сразу вышла. И всего минут через десять в палату зашла Амаки-сан. Халат был немного заляпан кровью, на лице едва заметные следы усталости.

- Очнулся наконец? Молодец. Как себя чувствуешь?

Я поднял правую руку, насколько смог.

- Думаю, вам лучше знать. Что со мной?

Амаки пододвинула к правой стороне кровати стул и села рядом, аккуратно приложив руки, охваченные привычным свечением чакры, к моей руке. И лицо ее не выражало особого энтузиазма.

- Ничего хорошего сказать не могу. В этот раз ты попал капитально. Сначала сильные физические повреждения, вызванные попадание инородного тела, да еще и подачей на него сильного разряда молнии вместе с действием раскаленной стали. Представляешь, что это?

Киваю. А что отвечать? Типа я сам не понял, насколько все плохо, еще тогда, когда получил удар.

- Но как будто тебе этого было мало. Ты накладывал на руку какую-то технику, чтобы вернуть подвижность, верно?

Снова кивок с моей стороны.

- Эта техника почти выжгла твою СЦЧ в руке. И то и другое по отдельности госпожа Тсунаде вполне могла вылечить, но сразу вместе. Начинать восстанавливать СЦЧ до того, как лечить плоть, было невозможно. Такая попытка нанесла бы телу еще больше вреда. Так что пришлось хирургическим методом собирать твои кости, только после этого сращивать ткани. А когда мы закончили, СЦЧ была уже слишком сильно повреждена. Госпожа Тсунаде старалась не задевать ее и латать, по возможности, но в купе с остальными повреждениями это было сложно. Вопрос стоял так: не потеряешь ли ты руку вообще? Руку не потерял, но чакру сейчас использовать не сможешь. Теперь потребуются долгие месяцы, чтобы привести все в порядок.

Вновь киваю. Есть у меня некоторые соображения по этому поводу.

- В остальном?

Амаки выдохнула, показывая, что она думает о моем пренебрежении такими ранами, собственными ранами, между прочим.

- Дырки закрыли, но пара шрамов все же осталась. Не было времени их сводить. Так что в следующий раз будешь хвастаться боевыми ранами перед своей подругой.

Я хмыкнул. Обвинить меня в чем либо Амаки не могла, а остальное меня не волновало. Или я должен смущаться? Ага, как же, вот так прямо весь покраснел.

- Като, это было очень опасно. Ты действительно мог лишиться руки.

- И жизни, запросто, кстати. Когда меня выпишут? Уже предвкушаю долгую и интересную встречу с руководством.

Врач к моему сарказму отнеслась скептически, но ничего не сказала по этому поводу:

- Никаких болячек ты не подхватил. Небольшая слабость не в счет. И ты бы поменьше использовал пищевые пилюли, снова сильно истощил свой организм. А так... Завтра сможешь топать своими ножками От миссий отстранен, причем надолго. Чакру использовать запрещаю категорически. До моего разрешения.

Ладно, с этим разобрались. Самые насущные проблемы решены, теперь менее приятное.

- А что с моими напарниками? Как Данго?

Женщина несколько секунд медлила, прежде чем ответить:

- С Каору все в порядке. Истощение. Несколько небольших ранений, но она уже пришла в норму. А Данго...

У меня чувство дежавю. Хотя я уже готов к тому, что мне предстоит услышать. Я, по большому счету, подписал парню смертный приговор еще там, в лесу. Так что...

- Данго? - повторяю вопрос.

- Он умер, Като, - спокойно произнесла Амаки. Она врач, один из ведущих врачей госпиталя, так что ей уже приходилось отвечать на такие вопросы, - В его теле был сильный яд, да и рана была очень серьезной. Рану мы все же смогли закрыть, как никак, Тсунаде-сама гениальный медик. И ей не хватило какого-то полу часа, чтобы успеть подготовить антидот. Так что, вот.

Прощай, напарник. Не сказать, что ты был мне настоящим и близким другом, но все же как-то больно от мысли, что тебя больше нет. Как-то я уже привык к этому слегка пришибленному на голову чудику, не слишком разговорчивому, но все же... Все же он помог мне создать мой костюм, так что кое-чем я ему обязан. Но не более того.

- Умер... - произнес я, будто привыкая к этому слову.

Или все же я привыкал ко смыслу, которое несло это слово.

- Да. И Като... - продолжила Амаки-сан. Было видно, что ее смерть очередного пациента не сильно волновала, сколько у нее было таких, - Тебя ждет на разговор госпожа Хокаге, так что сразу после выписки к ней, на отчет.

Я кивнул, делая вид, что смерть напарника очень глубоко меня задела. Время показывать всем, насколько мне плевать на такие вещи, еще не пришло. Один из лучших ирьенинов госпиталя ушла. Но мне не дали долго находиться в одиночестве. Стук в дверь, и, не дожидаясь моего разрешения, в палату вошла Каору, в больничном халате поверх какого-то платья. Волосы просто сброшены за спину, никаких причесок, глаза немного покраснели, едва заметно. Ее, судя по ее виду, потеря напарника, задела куда больше, чем меня.

- Как ты? - спросила девушка.