Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – фрейграф

— Мой лорд, — прошептал Омаль, — там люди…

Зал, что впереди, невелик, двое стражей прохаживаются мимо закрытой двери. Семь шагов в одну сторону, семь в другую. Встречаются возле двери, но никаких дружеских постукиваний кулаками в плечи, все осточертело, идут дальше, сонные и равнодушные, отсчитывающие часы до смены караула.

— Как от них проще избавиться? — прошептал я. — Незаметно не подберешься…

— А как насчет того, что мы тоже часовые?

— У каждого свой участок, — объяснил я. — Наши доспехи могут обмануть всех, кроме стражи.

— Есть способ, — сказал он.

— Какой?

— Подрыть с обеих сторон стены, потолок обрушится на обоих и задавит.

— Способ хорош, — одобрил я. — Но вдруг успеют заорать?.. Есть другие варианты?

Он подумал, сказал шепотом:

— Говорят, любовь приводит к гибели. Нельзя ли их как-то…

— Любовь убивает вpемя, — пробормотал я, — вpемя убивает любовь… но эти двое вряд ли про нее слыхали, смотри на их рожи!

— Распутники, — согласился Омаль завистливо. — Да, надо их убрать, нам не нужны соперники.

— Да, — согласился я, — но если враг в зоне досягаемости, значит, и ты тоже.

— Во все, — прошептал он, — что можно увидеть, можно попасть. Все, во что можно попасть, можно убить. Я попробую метнуть нож, когда они остановятся…

— Сразу двух?

Он шепнул:

— Вообще-то я думал, вы захотите обоих сами…

— Это мысль, — сказал я. — Но на всякий случай будь готов с ножами. Я пошел.

Он тихонько охнул, когда на моем месте колыхнулся теплыми струями воздух. Я отошел на цыпочках, стараясь поднимать ноги выше и ставить подошвы прямо, в первые минуты можно вообще споткнуться на ровном месте, не видя своих ног.

Сердце колотится, стоит стражу увидеть и заорать, сбегутся всякие и разные, в том числе маги, которых просто ненавижу. На всякий случай я двигался вдоль стены, замирал и затаивался, на любое заклятие есть антизаклятие, а страж уже идет в мою сторону, крупный и в добротных доспехах…

Мелькнула мысль дождаться, когда пойдет обратно, прокрасться за ним, пока не встретится с напарником, а потом быстро сразить обоих, пока не опомнились…

Страж сделал свои семь шагов от двери, хотел было повернуться, но чему-то насторожился, брови поднялись, глаза из сонных стали настороженными, взгляд заострился.

Копье накренилось и почти уперлось в мою грудь. Я отбил свободной ладонью, а лезвие моего меча наискось полоснуло по щели между грудным панцирем и бортами шлема. Кровь брызнула струей, страж хрипел, глаза выпучились при виде того, как капли его крови повисли в воздухе и поползли, словно по стеклу.

На той стороне страж, дойдя до стены, повернулся в нашу сторону, но только для того, чтобы опуститься на колени, а затем упасть лицом вниз. Из шеи сбоку торчит рукоять ножа, Омаль торопливо метнулся из укрытия, забрал кинжал и деловито похлопал убитого по поясу.

— Грабить потом, — прошипел я. — Быстро за мной!

Дверь мы как можно аккуратнее прикрыли за собой, хотя, конечно, глупо осторожничать, когда оставили по ту сторону два трупа в лужах крови.

Этот зал поменьше, дверь на той стороне выглядит заманчиво, охраны никакой…

Омаль сказал тревожно:

— Говорят, выход есть всегда, но правильный выход никогда не бывает таким прямым, как здесь.

— А если прямой, — согласился я, — то по дороге обязательно ловушка.

Омаль покосился на меня с великим уважением.

— Вы тоже знаете эти Священные Законы войны?

Я отмахнулся.

— Их знают даже те, кто меча в руках не держал.

Он побежал за мной вдоль стен, я подозрительные квадраты пола перепрыгивал и слышал, как Омаль послушно повторяет все движения. Потом я подумал, что глупо устраивать такие ловушки в королевском дворце, где толпами ходят придворные, но уже увидел дверь, от которой пахнуло волнующе и знакомо отварами, настоями и химикалиями.

Дверь рухнула, едкие запахи ударили по ноздрям, как дубиной. Большая комната, слишком большая для занятия алхимией, целый зал, однако же везде вдоль стен на полках под самый потолок колбы, реторты, тигли, пучки трав и корней, человеческие черепа всех размеров, есть не крупнее ореха, а один размером с пивную бочку, несколько ручных мельниц для перетирания в тончайшую пыль, ступки и пестики…

— Неплохо устроился, — сказал я пораженно.

— Он же почти король, — напомнил Омаль.

— Ну да, — согласился я, — может себе позволить что угодно, никто не пикнет.

Посреди зала широкие столы, нет свободного места от обилия колдовских вещей. Глаза разбежались при виде странных изделий. Почти на всех следы излома, а то и с двух-трех сторон, словно взрыв разметал некий сложный агрегат, а мы оба похожи на прибежавших лесных зверьков, рассматриваем упавший возле их норы обломок и стараемся понять, что это такое, как оно охотится, роет норы и отыскивает себе пару.

Внезапно пронесся холодный ветер. Меня пробрало до костей, а Омаль побледнел и зябко передернул плечами.

— Магия, — проговорил он белыми губами.

— Простой сквозняк, — успокоил я.

— Здесь все заперто!

— А сквозь стены? — спросил я. — Есть такие сквозняки, через любые каменные преграды…

— Я ж и говорю, магия! — сказал он нервно и принялся перебирать амулеты. — А у меня, как назло, никакой защиты!

— Если выживешь, — утешил я, — у тебя будет еще и не такая защита.

Он охнул, глаза полезли на лоб, а взгляд, брошенный за мою спину, остекленел. Я в испуге развернулся с мечом в руке, готовый бить и рубить.

Прямо из стены вышел огромный скелет и пошел прямо на нас. Он уже протянул костлявую длань, как я, стряхнув оцепенение, с силой ударил мечом. Кости рассыпались с сухим треском, череп разлетелся на десятки частей, как высушенный на солнце, но не обожженный, глиняный кувшин.

— Не родственник? — бросил я. — Если да, извини.

— Нет у вас уважения к усопшим, — пролепетал он трясущимися губами. — Но это, похоже, из племени акеннов. Так им и надо.

— Тогда вон еще три… прямо в стене! И тоже идут сюда.

— Я беру того, что слева…

— Да забирай хоть всех, — разрешил я. — Ну совсем не жалко.

Скелеты начали шевелиться, высвобождаясь из камня, как из вязкой глины. За нашими спинами раздался могучий протяжный вздох, словно вздохнула сама земля. Мне почудилось удовлетворение, будто незримый великан слишком долго ждал этого часа.

В центре зала прямо из темного пола вырвался гейзер грязи, так показалось, однако верхушка гейзера ударила в высокий свод, стала широкой, как крона дерева, выросшего на просторе, но не обрушилась вниз мутными потоками, а начала расползаться во все стороны.