Вера Петрук - Слепой

— Он прибыл незадолго до того, как город сдался. Думаю, его прислали боги.

Иман внимательно наблюдал за ним, а Арлинг ничего не мог поделать с чувством глубокой обиды, которое зародилось в груди маленьким ветром-теббадом и постепенно превратилось в самум, грозя уничтожить трезвые мысли.

Беркута всегда присылали боги. Наверное, это были злые кучеярские боги, которые не могли простить драгану, что он поселился на их землях.

— Но одному Шолоху не справится, Лин, — добавил иман, и Арлинг едва заметно выдохнул — с облегчением. Он был нужен, нужен…

— Нам известно, что Маргаджана уже пытались убить "карпы". Шамир-Яфф не стал слушать ни меня, ни Зерге и потерял лучших людей. Дворец Гильдии охраняется, словно императорский замок в Согдарии. И не только людьми.

— Они привезли с собой каких-то животных? — уточнил Арлинг. Настроение у него заметно улучшилось.

— Возможно, — хмыкнул иман. — Или применили ядовитый эфир, которым окурили весь дворец. Сами они могли использовать противоядие. Во всяком случае, драганы проникают во дворец беспрепятственно. А вот посетителей пускают лишь через Западные Ворота. Интересно почему?

— Но яд… я бы почувствовал его. Когда мы были на приеме Управителя, воздух был чист!

— Вот поэтому ты и нужен, Арлинг, — наставительно произнес иман. — Полагаю, на время приемов они убирают свою защиту, которую можно назвать ядовитым эфиром, но для которой есть и более простое название — колдовство. Я не Шамир-Яфф и словам Зерге верю, поэтому будем считать, что дворец охраняют демоны. А раз так, то и действовать будем необычным способом. Итак, Сейфуллах приглашен на праздник новолуния. Это хороший праздник. Ты должен непременно на него попасть. Во-первых, проследить, чтобы молодой Аджухам не натворил бед и не попытался перерезать Управителю горло. А во-вторых, ты должен помочь Шолоху проникнуть внутрь. Из моего дома есть тайный лаз, который ведет в один из винных погребов дворца. Но как-то об этом узнал Рафика и позаботился о том, чтобы лаз в погребе заколотили. Так вот. Ты проберешься в этот погреб, откроешь дверь и впустишь Беркута. Дальше он пойдет один. А ты вернешься к Сейфуллаху и постараешься увезти его оттуда, как можно скорее. Теперь послушай меня внимательно. Важно, чтобы ни при каких обстоятельствах ты не пытался помочь Шолоху. Твое задание начнется и закончится в подвале. Со своей задачей он справится сам. Ты понял меня, Лин?

— Да, учитель, — глухо ответил Арлинг, неохотно кивнув. — А дальше?

— А что дальше? — переспросил иман. — Халруджи вернется к Сейфуллаху Аджухаму и постарается покинуть с ним город, как можно скорее. У Аджухама есть родственники в Хорасоне. Уговори его навестить их. Я найду тебя, когда придет время.

"А когда придет время, учитель?", — хотел спросить Регарди, но лишь снова кивнул. Он хорошо помнил Книгу Махди. "Устреми себя к Учителю, наделенному духовной силой и совершенным знанием" — говорила она. Если иман считал, что открывать двери перед Беркутом — единственное, на что пригоден его бывший ученик, значит, так оно и было. Он смирится. Он — халруджи, не воин. Шолох справится лучше него. Арлинг же пожелает ему удачи.

— И еще, Лин. Не связывайся с етобарами, я с ними сам разберусь. Просто уезжай с Сейфуллахом из города. Скорее всего, Акацию наняли еще до того, как появился Маргаджан. Я поговорю с Сокраном. Думаю, после того как молодой Аджухам оставит Балидет, ненависть дядюшки к племяннику стихнет. Ну, а если это не он нанял етобаров, что ж, тебе придется быть очень внимательным.

Регарди промолчал, покорно склонив голову, но скрыть бурю, которая разыгралась у него на душе, было трудно. Лучше бы он умер на той крыше, чем допустил, чтобы иман спасал его. Такой позор ничем не смоешь. Теперь учитель боялся, что етобары убьют его. "Потому что ты слепой калека, Арлинг, а етобары — неуязвимые воины. Между вами — разница, как между бушующим морем и талыми водами, вяло текущими с весеннего холма", — прошептал внутренний голос, и Регарди не мог с ним не согласиться.

— Я понял, учитель. Все сделаю, как вы сказали. Прошу разрешения отправиться к моему господину.

Ничто не нарушило тишину комнаты, но Регарди показалось, что иман кивнул. Хорошо. Лучше пусть он молчит. Тогда и ему не придется придумывать слова прощания. Кажется, на этот раз он все разгадал верно. "Увидимся, когда придет время", — сказал учитель, а это значило — никогда.

— Арлинг? — окликнул его иман, когда он уже был на пороге.

Регарди остановился, но оборачиваться не стал. Не хотелось.

— Прочитай мне Золотую Главу, Лин.

— Учитель, я… — начал он, но слова застряли в горле, и вместо ясного ответа получилось мычание. — Кажется, я забыл ее, учитель.

— Забыл? Ну что ж. Как вернешься, перечитай заново и постарайся не забывать. А теперь ступай. Я буду петь. Сегодня хорошее утро.

Арлинг глубоко поклонился, стараясь вложить в поклон все уважение и любовь, которые питал к этому человеку, и на негнущихся ногах вышел из комнаты.

Он не собирался перечитывать Книгу Махди заново, потому что помнил каждое ее слово.

Золотая Глава была короткой и содержала всего несколько строк.

"Ревностно признавать победу другого и свое поражение — вот путь халруджи".

"Неукоснительно соблюдать святые обеты — вот путь халруджи".

"Проявлять сострадание даже к тем, кто живет порочно, — вот путь халруджи".

"Не спорить с самодовольством, не соперничать с удачей, не унижать мстительного, не иметь зависти к сильному. Вот путь Халруджи".

"Не имей зависти к Беркуту, Арлинг", — сказал он себе, и понял, что на этот раз говорил искренне.

У имана был хороший, сильный голос. Он ровно лился ему в след, а Арлинг бежал по знакомым дорожкам сада, мечтая скорее оказаться на пыльной улице. Кучеяры любили петь, и делали это часто и с охотой. И еще они часто пели тогда, когда не могли подобрать слова, чтобы выразить то, что творилось у них на душе. Тянули красивые, длинные ноты, не вкладывая в них смысл и содержание. Прямо, как сейчас пел иман.

"Каких же слов, вы не смогли найти для меня, учитель?"

Регарди толкнул тяжелую створку ворот и навсегда покинул Школу Белого Петуха.

Глава 12

ДУЭЛЬ

Арлинг плеснул на дно бокала и принялся рассматривать мутный напиток. В душе царили покой и безмятежность, располагая к созерцанию мира и размышлению вслух о смысле жизни. Его аудитория состояла только из старого Холгера, который неотступно следовал за ним повсюду, но Регарди это было неважно. В Ярле, загородной резиденции Канцлера, куда его отправили коротать лето, кроме горстки слуг и охраны все равно больше никого не было. Целыми сутками Арлинг предавался пьянству и развлекал старика лекциями о конце света, загробном мире и пагубной природе человеческой.