Белое солнце дознавателей. Том 4 (СИ) - Ри Тайга
Чем ближе мы подходили — евнухи вели меня медленно и почтительно — тем плотнее становилась неподвижная пелена дыма, повисшего воздухе. Как плотные облака из опиатов.
После традиционного, выполненного по всем правилам, приветствия, меня усадили, точно указав место — на предпоследней ступеньке в ногах Главы, на небольшую мягкую подушечку. Слуга активировал артефакт на столе — и отошел, почтительно склонившись.
Мы молчали. Я — вдыхала через раз, благодаря Великого за наличие кади, старик — внимательно изучал меня, хотя что можно увидеть, если я вся с ног до головы замотана в красное? Узкую полоску запястий? Пальцы? Брови? Выражение глаз?
— Маленькая северная птичка… — качнув головой, как будто принял решение, Джихангир выпустил ещё несколько колец плотного дыма — я задержала дыхание, пока они не рассеялись поверху. Заунывная музыка тоскливо и томно сопровождала вечер — звенели бубенцы на барабанах, притопывали ножки… навевая тоску, от которой перехватывало дыхание.
— Тебя не учили дома, птичка, — Джихангир не спрашивал — Джихангир утверждал.
Я ожидала, что мы сразу перейдем к цели сегодняшнего вечера, но старик начал издалека.
— Иначе ты звала бы иначе. Пустыня откликнулась на твой Зов, — он пошевелил пальцами, хлопнув по столу несколько раз, — но ты не понимаешь, что ты творишь. Кто такие «заклинатели» — птичка? Породнившиеся, как говорят у вас… мы говорим — одаренные?
Я несколько раз взмахнула ресницами — вопрос, ответ на который знает любой школьник Империи?
— Четыре рода и…
— Кто, — перебил он меня властно. — А не сколько.
— Кто? Я. Я — заклинатель.
Старик кивнул поощрительно.
— А кто есть ты?
— Вайю Юстиния Блау, дочь рода Блау…
— Кто. Ты. Есть. Не то, как тебя нарекли при рождении, не то, как тебя называют, не то, к какому роду ты принадлежишь. Кто есть ты?
Я выдохнула беззвучно — разговоры со старыми хрычами — никогда не были простыми. Они совершенствуются? И чем старше становятся, тем витиеватее говорят?
— Высшая.
— Высших много, в чем отличие?
— В силе, силе рода…
— В крови, — перебил меня старик снова. — Сила рода… способность призывать шекков… управлять тварями, это просто побочный эффект, — ещё пару колец дыма взмыло вверх. — Неучтенный побочный эффект. Ты, — кальянная трубка развернулась нефритовым навершием в мою сторону, — просто удачный генетический эксперимент времен Исхода, птичка. Линии, в которых удачно закрепилась кровь Нового мира начали называть — «породнившимися».
Я поджала губы — ничего нового старик не сказал, кровь — пытались соединить все, в каждом из родов двадцати шести можно найти отголоски. Хэсау? Квинты? Фейу? Тиры? Участвовали все, никто не виноват, что некоторые линии оказались более восприимчивы.
— «И разверзлись Врата, и опустился мрак на земли нового мира… и вошли они… и бесчисленные луга и пастбища лежали под их ногами… и реки были полны рыбы, и в воздухе разливалась сила…», — напевно процитировал Джихангир с закрытыми глазами. — Но мир отвергал их, и не было места чужим под этим небом, и тогда Старшие начали искать решение.
Я опустила ресницы, и сделала усилие, чтобы промолчать. Если старик собрался рассказывать летопись создания Грани из древних Хроник…
— Защита? Шекки? Прорывы? Заклинатели? Породнившиеся — просто якоря, птичка. Якорь, который держит землю, держит предел. Нужен хотя бы один одаренный с кровью первой линии на территории… чтобы не повторился Юг. Тебя брали на ритуал? — спросил он внезапно, и тут же резко покачал головой. — Хотя тридцать зим не прошло… и окропить кровь… кровь держит границу.
Иссихар говорил то же самое, только не якоря, а стабилизаторы системы. После первой попытки управлять зовом в пустыне, сир Дан, ошеломленный глубиной моего невежества, посчитал своим долгом просветить невесту в некоторых аспектах. Может потому что Исси не был породнившимся с активным даром, или из-за склада ума, но он смотрел на вещи под совершенно другим углом. Как будто привычные плетения развернули в воздухе незнакомой стороной, и ты силишься понять, где первый базовый узел.
Радикальный. Это слово как нельзя лучше характеризует взгляды сира Иссихара, и в какой-то момент я даже начала сомневаться, что они смогут найти общий язык с дядей. Слишком… крамольным было то, что сухо, развернув на столе карту Империи, перечислил мне Дан — одни факты, проверить которые я не могла, пока не доберусь до Хранилища. В домашних Хрониках фиксировались все прорывы Севера, начиная со времен Исхода. Чтобы искать подтверждение — мне нужны доказательства.
Поэтому вряд ли старик скажет хоть что-то новое, чего не сказал бы Дан.
— Кровь заклинателей — линия якоря, привязывает Высших к этому миру, стабильность, наличие привязки, обеспечение безопасности, — продолжал он неторопливо. — Мы — кровь от крови этого мира, остальные — не прижились, чужие… поэтому и нужны якоря, чтобы не было вытеснения…но иногда мир бунтует и происходят катаклизмы…
Катаклизмы? Как будет на Севере через несколько зим, когда затопит побережье Хэсау? Или старик о том, что было триста зим назад на Юге?
Про катаклизмы Исси не говорил, только о прорывах. «Твари никогда и никого не трогают первыми, если не трогают их. Одного присутствия заклинателей достаточно, если их не будят специально, если не строят шахты…», и если с этой мыслью можно было смириться, то с тем, что показал Иссихар на карте — нет. На карте, где цветными точками были отмечены все места прорывов за последние триста зим.
Все большие Прорывы тварей — возникали обычно в самый подходящий момент, если сравнить время… и это значило только одно… все большие прорывы… созданы искусственно. Что лучше внешней угрозы позволяет разрешить ситуацию? Во время прорывов вводится военное положение, все клановые междоусобицы откладываются.
«Удобный инструмент, это тот, который работает безотказно» — именно так сказал Иссихар. Так же, как эпидемия Мора? Так же, как прорывы Грани? Мысль была слишком крамольной для меня, но… в отличие от Дана я точно помнила, как это было в прошлой жизни, когда нас теснили на север, загоняя в горы — линия Прорывов была такой правильной, как будто нарисованной твердой рукой мастера-каллиграфа.
Мы, Вериди, Кораи, Лойсы и Фениксы — держат эту землю. «В Центральном пределе и Столице почти не бывает прорывов» — сказал Иссихар. — «И вовсе не потому, что кровь Фениксов так сильна… а потому что это — не выгодно. Перед сменой линии заклинателей Юг был готов поднять мятеж и отделиться… как Мирия в своей время, как Фрейзия и Хаганат…». То, чем закончился мятеж на Юге триста зим назад помнили все до сих пор.
Сколько зим предел был закрыт и опечатан, портальные арки заблокированы и пропускали только по высочайшему разрешению в целях безопасности? Сколько родовых линий тогда потеряли? Старый город — столица предела — разрушен до основания и занесен песками, и новый, отстроенный Хали-бад — жалкое подобие былого величия.
Отвечать на мои возражения Иссихар не стал — не счел нужным, только посоветовал — коротко и очень резко — найти данные о прорывах тварей в Мирии, Фрейзии и Хаганате хотя бы за последние сто зим.
«Их там практически нет».
Поэтому — личный императорский контроль за породнившимися, поэтому Лойсы неприкосновенны — потому что все в Империи знают, что в Запретный город привозят разных наложниц, но только девы из Лойсов могут быть матерями Наследников — и никаких исключений из этого правила.
Власть Императора незыблема не только из-за клятвы, но я никогда не думала, что слова клятвы нужно понимать дословно — «род Фениксов держит эту землю»…
Псаков Исси! Это совсем не то, о чем следует думать прямо сейчас. Решать следует только по одной проблеме за раз.
По одной! Кораи, помолвка и… женихи.
Джихангир глубоко затянулся и прикрыл глаза.
— Что происходит, когда линия истончается, птичка? Когда якорей так мало, что они скоро не смогут держать землю? Когда останется последний по линии крови?
