Александр Рыжков - Ищейки Смерти

Сколько времени продлилось наше путешествие? Если б я знал! Все наручные и карманные часы, которые были у нас — остановились, когда всех каким-то непонятным чудом перенесло с Главного на Пустой Материк. Что ж, эту плату я готов понести за спасение от чудовищных лапищ оживших скелетов древности…

Запасы еды не начали даже подходить к концу, как купол выбросило на берег. Сомнений не оставалось: это берег Главного Материка. Не успели мы и опомниться, как купол растаял, точь-в-точь как лёд на палящем солнце, превратился в бесформенную жижу, просочившуюся в песок, оставив после себя лишь громадное жирное пятно.

Без каких-либо проблем мы разожгли котёл Лароуса, собрали остатки провизии и отправились в путь. На северо-запад. Уже на второй день мы подошли к стенам нашей столицы. Карт весьма дружелюбно встретил нас: многие жители узнали наши лица, некоторые предложили кров, одежду и еду. Мы не стали отказываться, но и задерживаться тоже не стали. Чуть меньше двух лет назад мы вызволили дочь мэра Карта, решившую познать сладость приключений, из плена кочевых разбойников. Что они с ней там делали — даже страшно подумать… В любом случае, мэр не забыл наш поступок и лично навестил нас: снабдил паровой повозкой, провизией и оружием.

Да, в Карте мы узнали о страшном нападении на Сар древних чудовищ-скелетов. И об их полном уничтожении. И весьма противоречивые слухи о новом мэре практически разрушенного города.

Что ж, работу за нас сделали войска Сара и бойцы Носолома. Ну и славно…

Тос хотел было с нами в Карте и распрощаться, но мы выпытали его планы: он хотел поквитаться с убийцей своих родителей Кирпиром Зелиусом, занявшим этим подлым путём место в Сенате, принадлежавшее Виконту Гропару Симыргору — отцу Тоса. Вообще-то, не в наших правилах помогать вершить политические перевороты… Но слова Тоса были искренни, переполнены душевной боли и страданий. К тому же, он всё это время был с нами — делил горести и радости — теперь он один из нас. А раз так, то оставлять его на верную погибель мы не в праве.

Странно, но Филика распрощалась с нами прямо перед отбытием из Карта. Она сказала, что у неё есть неотложные дела, разбираться с которыми ей придётся самой. Дольше всего командирша прощалась с Джиной. А ведь из них вышли бы хорошие подруги… Или жёны? Нет, нечего тут слюни пускать, хватит мне и одной любимой…

В общем, мы распрощались. Филика пошла своей дорогой — никому не известной. Ну, может быть, Джине и известной, но нам не суждено об этом узнать. Если уж поклянётся хранить тайну, поверьте мне, Бабочка сохранит её до конца своих дней. А мы все пошли с Тосом в его родной Нортисп.

Пройти охрану не составило труда — они попросту разбежались, увидев нас. Ну, пришлось мне, Бирюку и Броку немного фокусов магических показать для этого… В громадном кабинете мы застали дрожащего от страха седошерстого старика прима. Увидев налитые кровью возмездия глаза Тоса, Зелиус попросту испустил дух от страха.

Как это ни странно, разбирательств не было: в Тосе сразу признали единственного продолжателя славного рода Симыргоров. Да и переворотом это назвать нельзя, ведь душа убийцы его родителей сама отправилась в потусторонний мир. Перед законом Нортиспа мы были чисты. А посему — делать в нём нам было больше нечего.

Моррот остался в Нортиспе в качестве советника Тоса, а мы направились в Пашни — погостить у моих родителей, родителей Брока и Кича. В конце концов, нужно же и героям когда-то отдыхать?

Мы как раз были на подходе к Пашням, когда в купленный ещё в Карте ящичек для посланий прилетела фитаса с весточкой от Тоса. В ней сообщалось, что Тос занял место в Сенате, освободившееся после старческой кончины Кирпира Зелиуса. Справедливость восторжествовала — сын продолжил дело отца. А самое главное, намеревается продлить славный род Симыргоров — Тос уже успел завести себе гарем. И прим непрозрачно намекает в письме, что некоторые его крайне инициативные наложницы уже «оказались в положении»… Завидую я ему белой завистью, если честно. Я ведь после Торжества Беззаботности в Линтирфе, которое случилось три года назад, как ни пытаюсь, не могу стать отцом… Ох, если бы я только знал — никогда бы не заговорил с Нуо Бао…

Но радостные вести в письме омрачались печальными. Спустя четыре дня, как мы покинули Нортисп, Моррот покончил с собой, объевшись маслянистых грибов. Если честно, я чувствовал, что нечто подобное произойдёт — в глазах крота всегда читалась пустота. Такая пустота, которую уже ничем не заполнить.

Жаль мне его…

А что мы будем делать сейчас? Как что! Мы отдышимся, наберёмся сил в Пашнях. И продолжим то, что у нас получается лучше всего — искать приключения на свои пятые точки. Ведь в катакомбах с разноцветными тоннелями ещё преспокойно здравствует Альчирон Третий и штампует себе новую армию техномонстров…

Дрим Плувер Младший Тринадцатый, маг, искатель приключений, защитник нуждающихся, бич возмездия всех, кто впустил в сердце зло…

Войдя в Карт я поняла — уйти от судьбы невозможно, какой бы горькой она не оказалась…

Я распрощалась со всеми. Джина, как же мне будет не хватать твоей дружеской поддержки…

Ждать было нечего: купив за деньги картского мэра верблюда и провизию, я отправилась в Заколдованные Горы. К НЕМУ.

Это ужасно, но по дороге к ЕГО замку, мне встретился Тартор. Он стоял там, будто бы поджидал меня. Так оно и вышло. Глаза его блестели бешенством и злобой. Не сказав и слова, он набросился на меня с занесённым мечом. За ним следом бежали его шакалы. Зверьков было трое. Четвёртый, видимо, или погиб, или убежал обратно в Кривой Лес.

Я обрадовалась. Ох, как я тогда хотела, чтобы его клинок пронзил моё сердце! Тогда бы мне не пришлось отдаваться в чудовищные объятья неумолимой судьбы. Но ОН всё знал! ОН нарочно облачил меня в эту паучью шкуру!

Лезвие меча Тартора коснулось ткани костюма, и тут же искривилось, извернулось и по самую рукоять вошло ему в живот.

Тартор умирал у меня на руках: медленно и мучительно. Шакалы перепугано лаяли. Слёзы давили меня. От горя мне хотелось умереть. Но я знала, что ОН этого не допустит…

Положив бездыханное тело Тартора на землю, я направилась к ЕГО замку. Шакалы остались рядом с хозяином. Подавленные горем, не сдвинувшись от тела и на шаг, они вскоре умерли от невыносимой скорби: один за другим…

— Ты этого хотел, подлый урод? Ты этого хотел, тварь? Мразь! — кричала я на НЕГО и понимала, что моя ненависть к НЕМУ уж очень похожа на любовь…

— В-о-т-и-т-ы-л-ю-б-и-м-а-я-д-о-р-о-г-а-я-с-а-м-к-а-р-о-д-я-щ-а-я-м-о-е-г-о-с-м-е-р-т-н-о-г-о-с-ы-н-а, — донёсся в ответ чудовищный голос.