Вероника Иванова - Нити разрубленных узлов

— Вы сможете его… изъять?

— Без сомнения.

— А что станет с…

— С тем, кого вы не смогли добить? — уточнила она. — Все зависит от условий, помните?

— Он выживет?

— Я не могу обещать ни этого, ни обратного. Демон будет изъят, если вам это важно знать.

— И посажен в склянку?

Женщина снова усмехнулась:

— Похоже, вы не поняли главного… Что ж, вам простительно. Объясню еще раз. Эссенция, которую мы выделяем из тела одержимого, сохраняет в себе всю силу демона, но она лишена враждебной воли. Полностью. Это как сок, выжатый из ягод. Как отвар трав. Много пользы и никакой опасности.

— Ягоды могут быть волчьими, а травы — ядовитыми.

— На выбор знахаря. Понимаю, что вы хотите сказать, но вы ошибаетесь в главном. Доступные мне орудия преобразуют демона из опасного врага в совершенно безвредное вещество. Да, его можно будет применить по-всякому, не спорю. Но за таким применением легко проследить. Легче, чем за людьми в ночь Сева.

— Вы многого достигли, — признал Натти.

— Хотите меня похвалить?

— Если вам это нужно.

— Похвала всегда приятна, особенно заслуженная. Но не я одна ее заслужила. Так должно было случиться, рано или поздно. Это просто течение времени. Что-то устаревает, что-то приходит на замену. Вы же, в конце концов, прекращаете латать старую одежду и надеваете новую, не так ли?

— Но старые вещи очень часто бывает жаль выбрасывать.

— Жалость! От этого чувства следует избавляться сразу же, как начинаешь ощущать его присутствие в себе.

— Вы думаете?

— Я уверена. Если бы мои наставники и наставники их наставников жалели о том, что делают, люди были бы обречены раз за разом впускать в себя демонов и не надеяться на спасение.

— А вы собираетесь их спасать? — усомнился Натти.

— Не знаю, что вы усвоили из нашего разговора, но повторю еще раз, — сухо сказала женщина. — Мы получили в свое распоряжение средство, способное стреножить демона и обратить его возможности на пользу людям. Теперь осталось только добраться до каждого из пришельцев и…

— Пленить всех? Но придут новые.

— Рано или поздно они закончатся: преобразование в эссенцию не позволяет демону вернуться. Что толку в ваших методах изгнания? Они только давали небольшую передышку, а потом все повторялось снова. Мы же расправляемся с демонами раз и навсегда.

— Браво! — Послышались хлопки ладоней.

— Смеетесь надо мной? Зря. Знаете, чего я хотела бы сейчас больше всего на свете? Испробовать силу вытяжки на вас. В вас ведь живет великое множество демонов… — Ее голос зазвучал почти влюбленно.

— Почему же не пробуете?

— Я не сумасшедшая. Здесь перевес на вашей стороне. Но только здесь. За пределами Катралы я найду способ исполнить свое желание. Вас больше некому защитить, а Цепи теперь не нуждаются в вашей помощи.

— Не торопитесь с выводами?

— Вы позвали меня сюда, чтобы исправить вашу ошибку. Хоть каким-либо образом. Но уже одно то, что вы ее совершили…

Ненадолго повисло угрожающее молчание.

— Предупреждаете? А не боитесь, что я все-таки могу испугаться и наделать не просто ошибок, а глупостей? — предположил охотник.

— Пока я не закончу это дело, вы и пальцем меня не тронете. А к тому времени, как закончу, у меня появится поддержка.

— Не в этом городе.

— Да. Не в городе. За его стенами. Вы ведь сами выпросили позволения у местных властей, чтобы пустить в Катралу Цепи.

— Только одно Звено.

Она рассмеялась:

— Одно цепляется за другое, и так без конца! Но вы правы: я предупредила вас. Бегите, пока еще можете это сделать.

— А вот мне всегда было интереснее делать невозможное.

Наверное, разговор был многозначительным. Наверное, он был неспроста затеян рядом с моим неподвижным телом. Наверное, по крайней мере одному из беседующих было не все равно, слышу я каждое слово или нет.

А вот мне было все равно.

Неподалеку что-то вздыхало, как кузнечные мехи, только делало это намного тише, и с каждым таким вздохом мои легкие наполнялись воздухом и опорожнялись. Не нужно было думать даже о дыхании. Правда, когда это выяснилось, стало понятно и другое: думать мне вообще не о чем.

Два голоса надо мной раскрывали тайны, которые стоили многого. Когда-то. Но не теперь и не для меня, потому что произнесенные слова пролетали мимо моих ушей, как сквозняк. Я должен был их знать. Наверняка знал, и, воз-можно, они что-то значили в моей жизни, но чувства продолжали упорно молчать.

— Извольте уйти.

— Я мешаю вам?

— Не хочу раскрывать еще больше секретов. Приберегу для следующей встречи. И уже на моих условиях. — Она не смогла удержаться, чтобы не выделить тоном слово «моих».

— Как пожелаете.

Разговор закончился, но тишины не наступило: какое-то время женщина сновала по комнате, звеня, шурша и тревожа мое тело. Больше всего эти прикосновения походили на укусы пиявок, присасывающихся к коже. Правда, природные кровопийцы всегда маскируют свои действия особым ядом, рассеивающим боль, а сейчас все ощущения оставались при мне. Точно такими же, какими вернулись после недолгого сна.

Сначала ничего не происходило, ни внутри, ни снаружи. Я чувствовал только подрагивание вонзившихся в кожу жал. Мелкое-мелкое, оно неотвратимо усиливалось, волнами накатывая на меня, и казалось, моя плоть постепенно начинает дрожать в ответ. А когда дрожь стала болезненно частой и глубокой, все вдруг оборвалось затишьем.

Но буря, как водится, не заставила себя долго ждать.

Где-то под ребрами, может быть на самой границе грудной клетки, возникло странное местечко, которое тут же начало втягивать в себя все, что находилось рядом.

Словно водоворот бездонного омута.

Словно ворот парома, наматывающий на себя канат.

Вот только было ли во мне чему двигаться? А усилие, поначалу казавшееся шуточным, нарастало с каждым вдохом, натягивая внутри моего тела невидимую струну, словно пытаясь… вытащить. Что-то. Но что? Или кого?

Демона. Ну конечно. Женщина ведь говорила об изъятии. Тогда стоит дождаться окончания ее действий. Просто спокойно понаблюдать за тем, как…

А ведь я сам не позволил ему уйти, когда это стало возможным в первый раз. Не отпустил синюю искру, медленно уплывающую в темноту. Почему я так поступил? Хотел спасти его от изгнания? Нет. Ерунда. Таков удел всех демонов, а каждый из нас честно выполнил свою часть сделки. Зачем тогда я задержал его здесь? Чувствовал, что если расстанемся, то сгинем оба? Но я не боялся умереть. Я с самого начала знал, на что иду.

Не страх смерти. Не желание спасти. Что же тогда? Чем я привязал демона к себе, да еще так надежно, что даже охотник не справился со своими обязанностями?