Джеймс Роллинс - Невинные

Приближаясь, он ощутил, как непрекращающееся жжение в плече остывает. С каждым шагом его ноги будто наливались свинцом. Казалось, сила, вздымающаяся из недр, способна угасить пылающий в нем огонь — и вместе с ним отнять все его силы. В груди внезапно защемило, и он непроизвольно прижал ладонь к месту ранения. Опустил взгляд, отчасти ожидая увидеть на пальцах кровь.

— Джордан?

— Я не могу…

Он рухнул на колени.

07 часов 53 минуты

Рун услышал стрельбу, увидел, как Искариот упал, на время выбыв из строя. У него за спиной Бернард сражался перед устьем туннеля, не выпуская стригоев с той стороны. Корца метнулся к навалившимся на Элисабету и не дававшим ей шевельнуться. Еще в воздухе протянул руки вниз и сдернул нападающих с нее, швырнув их на свору, когда та устремилась на него. Приземлившись, раздавил подошвами мотыльков, диковинно ослабленных пагубным холодом. А затем врезался в свору, сверкая клинком.

Стригои падали, кровь заливала камни.

Руна полосовали когтями, цапали зубами, но он продолжал бой, загнав свору обратно в тоннели. Наконец, растеряв энтузиазм, твари ретировались во тьму.

Воспользовавшись минутной передышкой, Рун обернулся. Элисабета сражалась с четырьмя оставшимися противниками, кружась, как пойманная львица, всхлипывая от сотен порезов, как и нападающие.

Ситуация застряла на мертвой точке.

Рун бросился вперед, чтобы стронуть ее оттуда.

Глава 45

20 декабря, 07 часов 54 минуты

по центральноевропейскому времени

Кумы, Италия

Эрин оттащила Джордана от леденящего костра черного марева. К нему вернулось достаточно сил, чтобы удержаться на ногах, но Стоун все потирал грудь. Не слишком ли он перенапрягается после недавнего испытания? Эрин с радостью ощутила, как его липкая ладонь согревается в ее руках.

— Ближе вы подойти не сможете, — донесся голос из-за тучи.

Он принадлежал женщине, прикованной к стене. Она была облачена в простое белое платье и кожаные сандалии, словно только что сошла с древнегреческой вазы.

Эрин немного прошла вокруг черного вихря, чтобы лучше видеть ее лицо. Несомненно, это женщина с рисунка, с полотна Искариота и, наверное, та самая, которую Бернард видел в Иерусалиме. Ее привязали к железному кольцу, вбитому в камень; по-видимому, она такая же пленница, как и мальчик.

Но что она из себя представляет?

Ее раздумья прервал Рун, швырнувший стригоя высоко в воздух, через хмарь над алтарем. Из глотки твари, налетевшей на круговращение мги, вырвался вопль, тело мгновенно заледенело в страдальческой позе. На миг Эрин показалось, что из его губ и ноздрей потекла дымная мреть, закружившаяся и влившаяся в черноту над телом Томми. Ей вспомнились рисунки Элисабеты в ее макабрическом лабораторном журнале, как она описывает те же сумеречные флюиды в связи со стригоями.

А затем тело ударилось о дальнюю стену и разбилось, как фарфоровая кукла.

В шоке Эрин сделала шаг назад.

Как же тут спасти мальчика? Да жив ли он вообще?

Будто прозрев ее страхи, женщина заговорила:

— Я могу до него добраться.

Эрин воззрилась на нее.

Та приподняла связанные руки.

— Освободите меня.

Эрин обменялась взглядом с Джорданом.

Джордан пожал плечами, продолжая держать на прицеле схватку в другом конце зала. Рун бился плечом к плечу с Бернардом и Элисабетой, чтобы очистить пещеру от последних стригоев.

— В данный момент, — заявил он, — любой враг Искариота — мой друг.

И все же Эрин продолжала колебаться, вспомнив портрет маслом, где Искариот глядит на нее с любовью, обнимая за талию.

— Кто-то же должен войти туда и спасти пацана, — напомнил ей Джордан.

Кивнув, она поспешила вперед и с помощью кортика, взятого у Джордана, перепилила толстые веревки, которыми руки женщины были привязаны к железному кольцу. Джордан продолжал охранять ее.

Пока та трудилась, женщина встретилась с ней взглядом, полным мира и покоя посреди этого кровопролития.

Эрин сглотнула, понимая, кого стремится освободить, но все-таки нуждаясь в подтверждении.

— Вы сивилла Кумская.

Та чуть опустила подбородок в знак подтверждения.

— Это одно из множества имен, какие я носила за века. На данный момент я предпочитаю звать себя Ареллой.

— И вы поможете мальчику? — Она поглядела на его худенькое тельце на камне.

— Я должна… как помогла другому мальчику давным-давно в прошлом.

Наконец, руки Ареллы освободились, и она сложила ладони, будто для молитвы, с указательными пальцами в паре-тройке дюймов от лица.

Джордан и Эрин попятились, чувствуя, что в ней нечто назревает.

Внезапно тело сивиллы омыл золотой свет, оттолкнувший их еще дальше прочь. Корона этого света задела Эрин, своим теплом прогнав мороз из ее костей, будто ласковый жар летнего солнца, благоухая полевыми травами и клевером. Эрин впивала его всем существом. Радость наполнила ее, напомнив момент, когда Кровавое Евангелие пресуществилось из простой свинцовой плиты в книгу, содержавшую слово Христово.

И внезапно Эрин отыскала слово, чтобы описать, что она чувствует.

Святость.

Она находится в присутствии истинной святости.

Рядом с ней улыбался Джордан, наверняка почувствовавший то же самое. На миг посреди сечи воцарился мир. Эрин прислонилась к нему, деля с ним тепло, силу и любовь.

— Я могу чем-нибудь помочь? — спросила она.

Милосердие женщины полностью обратилось на Эрин.

— Нет. Ни вам, ни священникам мальчика не спасти. Сие могу только я.

Оторвавшись от стены, женщина — Арелла — направилась к высящемуся костру холодной тьмы. Едва ее сияние приблизилось, как несколько языков тьмы по краям выгорело. Остальные втянулись обратно в тучу, будто в страхе перед ее прикосновением.

Затем она проникла в саму тучу. Ее сияние вспыхнуло ярче, отталкивая заклубившуюся вокруг мреть. Блеск распространился вверх в обе стороны, пронзая мглу, образуя знакомую форму.

Эрин представила старинный рисунок из сейфа.

Крылья.

Как могло такое существо бытовать на земле?

Эрин вдруг осознала, что ей было куда легче поверить в стригоев, в существование богомерзкого зла во плоти, чем принять присутствие добра. Но отрицать то, чему стала теперь свидетелем, она не могла.

Арелла подступила к алтарю, оказавшись у одра мальчика.

Мреть сгустилась вокруг нее, вгрызаясь в сияние.

— Нет… Арелла… нет… — раздался крик с другой стороны пещеры.