Павел Шумил - Этот мир придуман не нами

Вбежала Линда.

— Шеф, Миу в шкаф забралась.

— Марта, Линда, срочно Миу ко мне!

Марта не по женски ругнулась, и девушки выскочили за дверь.

— Шеф, ты велик, — прозвучал по громкой связи голос Стаса. — Спокойствие и уверенность! Я готов поверить, что все на самом деле так было. А концовка, концовка! Так завернуть! Они все себя школьниками почувствовали.

— Рано говорить о концовке. Что-то с Миу не так. Да, спасибо, что ей подсказывал.

— Засек, значит?

— Только три раза.

— Так я три раза и подсказал. Плохо. Надо обучить Миу держать лицо.

— Выясни, какого лешего адмиралы космофлота лезут в дела КомКона? У Петра какие-то проблемы?

— Уже рою. Сказать, что нарыл? Два из трех — друзья твоего любимого начальника. В универе в одной группе учились. Третий не опознан.

— Тогда — отбой. Будем считать, ложная тревога.

Миу появилась на удивление быстро. Погасила свет, обежала мою кровать и забралась под одеяло со стороны здоровой руки.

— Миу, только мне ребра не переломай.

Миу всхлипнула.

— Нет, хозяин. Рабыня хочет спросить хозяина об очень важных вещах, о которых при свете не говорят.

Ох, грехи мои тяжкие. Если опять себя рабыней называет, значит… случилось страшное.

— Что не так, моя хорошая.

— Хозяин, ты говорил с ними… Ведь на самом деле не так было.

— Да, кое-что было не так. Но они услышали то, что хотели слышать. Что у нас все хорошо и программа выполняется. А мелкие трудности и неприятности — где их не бывает? Главное, все живы и работа идет по плану.

Тут Миу затрясло. Вцепилась в мою руку как в спасательный круг. Кончики когтей то появляются из ладошек, то прячутся.

— Ой! Больно же, малышка! Что опять не так?

— Ты… Ты своему римму неправду говорил. И я неправду говорила. Так нельзя. Рабыням за это язык отрезают.

— Ты не рабыня, а моя жена.

— Я по приказу говорила. Но ты… Ты… Ты ведь…

О-хо-хо. Крушение идеалов. Падение кумиров. Плохо дело. Совсем еще ребенок. И слезы. Даже погладить по головке не могу. Одну руку она держит, вторая не работает. Помнится, в нашей истории декабристы на следствии закладывали друг друга безо всякого принуждения со стороны. Только потому, что дворянин дворянину лгать не мог. Это было несовместимо с дворянским достоинством. Ничто не ново под луной.

— Скажи, враги твоего отца всегда говорят ему правду?

— Но они же враги. Разве твой римм враг тебе?

— Не все так просто, Миу, не все так просто.

— А как — между всхлипываниями.

А может, на самом деле — взять и рассказать? Надо же детенышу взрослеть.

— Миу, сейчас мы будем говорить об очень серьезных вещах. Что перед этим надо сделать?

Ушки торчком, даже слезки высохли.

— Сними ошейник и отнеси в свою комнату к остальным.

— Прибамбасы! — умчалась. С такой же скоростью вернулась и нырнула под одеяло. Заглянула встревоженная Марта, улыбнулась нам и прикрыла за собой дверь.

— Хозяин, теперь нас никто не услышит?

— Ну-у-у, если Стас захочет, то услышит. Но он же не враг нам.

— Тогда… Зачем?..

— Чтоб ты запомнила. Есть тайны, о которых лучше говорить без ошейника.

Потерлась носом о мое плечо. — Рабыня запомнила.

— Тогда слушай. Тем, кого ты сегодня видела, не важно, КАК мы сделаем нашу работу. Им важно одно: Чтоб работа была сделана. И, желательно, как можно быстрее. По большому счету, их даже детали не интересуют.

— Зачем тогда они нас расспрашивали?

— Чтоб убедиться в эффективности наших действий. И только. Тебе слово «эффективность» знакомо?

— Да, господин Стас объяснял.

— Теперь забудь на время, что Владыка — твой отец, что ты родилась во Дворце. Представь, что мы говорим о другой стране.

— Рабыня поняла.

— Кто-то хочет убрать Владыку и взять власть в свои руки. Как думаешь, с кем нам будет проще вести дела? С законным Владыкой или новым, что займет его место?

— Ты сила. У тебя есть летающие машины. Женщина из твоего окружения за несколько вздохов уничтожила два десятка опытных воинов. Новому Владыке будут нужны сильные союзники. Если вы поладите, если ты станешь его союзником, он даст тебе очень много власти.

— Правильно, моя малышка. И те люди, которых ты сегодня видела, это отлично понимают, если сменится Владыка, я получу власть и силу. Им не важно, кто правит страной. Им важно, чтоб моя группа работала быстро и эффективно.

— Эти люди наши враги? — Миу опять затрясло, и когти больно впились в мою руку.

— Нет, моя хорошая. Повторяю еще раз: эти люди никого здесь не знают. Они далеко, им все равно, кто будет управлять страной. Но я-то здесь! Мне не все равно. Я называл твоего отца своим другом. И от своих слов не отказываюсь. Поэтому я говорил им те слова, которые они хотели услышать. Не для того, чтоб обмануть, а просто чтоб не мешали работать. Пока у нас работа идет хорошо, они мешать не будут.

Жаль, в комнате темно. Не могу наблюдать за мыслительным процессом на мордочке Миу. Но он идет, вибриссы щекочут мой бицепс. Наверно, я зря повел этот разговор на русском. Миу думает на родном, и воспринимать чужой язык ей сложнее. Еще сложнее мне на нем говорить, вписываясь в ограниченный десятью тысячами словарный запас Миу. Из-за этого разговор идет словно с маленьким ребенком. Дошкольником.

— Хозяин, прости бестолковую рабыню. Она о тебе плохо подумала, — наконец, закончила мыслить Миу. Теперь можно браться за воспитание.

— Какую рабыню?

— Перед тобой я всегда рабыня. Самая верная и преданная! А если тебе нельзя рабыню, мы никому об этом не скажем. Это будет наша тайна.

Ну да, взялся один такой местных воспитывать…

— Понимаешь, Миу, мне нужна жена, а не…

— Рабыня лучше жены, господин мой. Рабыня послушная и не дерзит.

— Зато жена не может получить плеткой по попе, — улыбаюсь я.

— Рабыне будет больнее, если хозяин просто скажет, что недоволен ей.

Тяжелый случай. Как говорит Марта, черт с бабой спорил, да сдох. Тут очень вовремя на имплант приходит сообщение от Стаса.

— Шеф, я закончил третий и четвертый курсы обучения для Миу. Третий — это язык полностью, четвертый — средняя школа.

— Знаешь, у нас появилось одно дело, — шепчу я Миу на ушко, — только даже не знаю, как тебе сказать.

Вот никак не ожидал, что Миу воспримет новость о предстоящих сеансах обучения с восторгом. Из брызг восторга понял, что в этом как-то замешаны звезды.

— И головной боли не боишься?

— Такой, как в прошлый раз, не боюсь. Если звезды меня простили, то все будет хорошо.

— Ну тогда предупреди Стаса и Марту, когда будешь готова. Мы в этот день освободим тебя от всех других работ. Но лучше проводить запись вечером. А потом — сразу в постель до утра.