Роберт Джордан - Великая Охота

Не считая того, что Эгвейн приходилось удерживать равновесие, качка не беспокоила ее, чего не скажешь о Найнив; поесть девушка ей больше не предлагала — после того как та в третий раз швырнула в нее миской.

— Я волнуюсь за Ранда, — сказала Эгвейн.

— Я волнуюсь за нас всех, — вяло отозвалась Найнив. Потом спросила: — Еще один сон, прошлой ночью? Судя по тому, какой у тебя невидящий взгляд, с тех пор как ты встала…

Эгвейн кивнула. Ей никогда не удавалось сохранить что-либо в тайне от Найнив, и она не пыталась утаить от нее сны. Поначалу Найнив попробовала лечить девушку, пока не услышала, как проявила интерес одна из Айз Седай; тогда она начала верить.

— Он был похож на другие. Иной, но все то же. Ранд в какой-то опасности. Я знаю об этом. И положение все хуже. Он сделал что-то или вот-вот сделает что-то такое, и это ввергнет его в… — Она почти упала на койку и наклонилась к Мудрой. — Как бы мне хотелось понять смысл этого сна.

— Он направлял?… — тихо произнесла Найнив.

Невольно Эгвейн огляделась — нет ли кого рядом, кто может услышать. Они с Мудрой были одни, дверь — закрыта, но тем не менее девушка отвечала так же тихо.

— Не знаю. Может быть. — Незачем говорить о том, что могут делать Айз Седай, — Эгвейн повидала уже достаточно, чтобы поверить во все истории об их способностях, — и она не хотела рисковать, чтобы их подслушали. Я не хочу рисковать Рандом. Правильно ли я сделала, сказав им? Но Морейн знает, и она ничего не сказала. И это ведь Ранд! Я не могу. — Не знаю, что и делать.

— Анайя сказала что-нибудь еще про эти сны? — По-видимому, Найнив задалась правилом никогда не добавлять почтительное «Седай», тем более когда они с Эгвейн оставались наедине. Большинство Айз Седай как будто нисколько это не задевало, но подобная привычка привлекла к Найнив несколько странных взглядов, и притом суровых: как такое понять, она же вроде собирается обучаться в Белой Башне?!

— «Колесо плетет как угодно Колесу», — повторила Эгвейн слова Анайи. — «Мальчик далеко, дитя, и, пока не узнаем большего, тут сделать мы ничего не можем. Как только мы достигнем Тар Валона, я лично прослежу, чтобы тебя проверили». А-ах! Она знает, в этих снах что-то есть. Убеждена, знает. Мне нравится эта женщина, Найнив, да, нравится. Но она-то не расскажет мне то, что я хочу знать. И я не могу рассказать ей всего. Может, если б я могла…

— Опять мужчина в маске?

Эгвейн кивнула. Почему-то она была уверена, что о нем Анайе лучше даже не заикаться. Откуда взялось это убеждение, она не знала, только вот уверена, и все. Трижды мужчина с глазами, как огонь, появлялся в ее снах, и каждый раз ей снился сон, который убеждал ее, что Ранд в беде. Все время на лице у того мужчины была маска; иногда ей удавалось разглядеть его глаза, а порой она видела вместо них пламя.

— Он смеялся надо мной. С таким… презрением. Будто я — какой-то щенок, которого он собирается ногой отпихнуть со своей дороги. Это меня пугает. Он меня пугает.

— Ты уверена, что это как-то связано с другими снами, с теми, где Ранд? Иногда сон — просто сон.

Эгвейн воздела руки:

— О-о, Найнив, иногда ты говоришь совсем как Анайя Седай! — Она специально подчеркнула последнее слово и внутренне обрадовалась, увидев гримасу Найнив.

— Вот встану я с этой кровати, Эгвейн…

Стук в дверь не дал Найнив договорить. Не успела Эгвейн что-нибудь сказать или двинуться, как на пороге возникла Амерлин собственной персоной. Она вошла в каюту и закрыла за собою дверь. Как ни странно, Амерлин была одна; она редко покидала свою каюту, и всегда в этих случаях рядом с ней оказывалась Лиане и иногда другая Айз Седай.

Эгвейн вскочила на ноги. В помещении, где теперь их было трое, стало немного тесно.

— Вы обе здоровы? — приветливо спросила Амерлин. Она склонила голову набок и взглянула на Найнив: — Надеюсь, и аппетит хороший? Настроение бодрое?

Найнив с трудом села, привалившись спиной к переборке:

— Настроение у меня просто прекрасное, благодарю.

— Вы оказали нам честь, мать, — начала Эгвейн, но Амерлин взмахом руки попросила ее замолчать:

— Хорошо вновь оказаться на воде, но скоро надоедает ничего не делать и становится скучно, как у пруда возле мельницы. — Корабль качнуло, и она переступила поустойчивее, даже не заметив этого. — Сегодня вести урок буду я. — Амерлин ловко села на краешек койки Эгвейн, подобрав под себя ноги. — Садись, дитя.

Эгвейн села, но Найнив, оттолкнувшись от койки, попыталась встать на ноги.

— По-моему, мне лучше выйти наверх.

— Я сказала — садись! — Голос Амерлин щелкнул как хлыст, но Найнив продолжала вставать, хоть и покачиваясь. Руки ее еще были на кровати, но она уже почти выпрямилась. Эгвейн была готова подхватить ее, если у нее вдруг ноги подкосятся.

Смежив веки, Найнив медленно опустилась обратно на постель:

— Наверно, я останусь. Наверху наверняка дует…

Амерлин коротко рассмеялась:

— Мне говорили, что характер у тебя будто пекан с застрявшей в горле костью. Кое-кто, дитя, утверждает, что ты ведешь себя порой как послушница, невзирая на то, сколько тебе лет. Я же говорю: если у тебя такие способности, как я слышала, то ты заслуживаешь быть одной из Принятых. — Она опять рассмеялась. — Не перестаю верить — людям надо давать то, что они заслуживают. Да. Полагаю, ты много чему научишься, когда попадешь в Белую Башню.

— Лучше бы какой-нибудь Страж обучил меня, как обращаться с мечом, — буркнула Найнив. Она судорожно сглотнула и открыла глаза. — Есть кое-кто, на ком я бы его охотно опробовала.

Эгвейн остро взглянула на Мудрую. Кого Найнив имеет в виду — Амерлин? Это глупо, не говоря уж о том, что вдобавок и опасно. Или же Лана? Найнив накидывалась на Эгвейн всякий раз, когда девушка упоминала Лана.

— Мечом? — промолвила Амерлин. — Никогда не думала, что у мечей широкая область для применения, — даже если у тебя есть умение, дитя, всегда найдется мужчина, умеющий столько же и обладающий к тому же куда большей силой, — но раз тебе нужен меч… — Она подняла руку — Эгвейн раскрыла в изумлении рот, даже Найнив вытаращила глаза: в руке был меч. С клинком и рукоятью необычного голубовато-белого цвета, меч казался каким-то… холодным. — Он из воздуха, дитя мое, создан при помощи Воздуха. Ничем не хуже стальных клинков, даже лучше, но тем не менее не намного полезней. — Меч превратился в кривой нож-резак. Он не уменьшался, не сжимался; просто сначала была одна вещь, потом сразу другая. — Вот теперь это получше. — Нож обратился в туман, а туман медленно истаял. Амерлин опустила ладонь на колено. — Но и то и другое требуют больше усилий, чем они того стоят. Лучше, легче, проще носить с собой добрый нож. Тебе нужно будет обучиться тому, когда использовать свой дар, так же как и тому, как его использовать, и тому, когда лучше что-то делать так, как это делает любая женщина. Пусть кузнец делает ножи для потрошения рыбы. Используй Единую Силу слишком часто и чересчур вольно, и глядишь, тебе она слишком полюбится. А этот путь ведет к опасности. Тебе захочется ее все больше, и рано или поздно ты рискнешь зачерпнуть больше, с чем научилась справляться. И ты сгоришь из-за этого, как оплывшая свечка, или…