Джон Толкин - Сильмариллион (перевод Lex Hellhound)

Завидев окрашенные в алое на фоне заката и мерцающие золотом паруса, люди с побережья испугались и бежали далеко от своих поселений. Но вскоре флот причалил в местности, называемой Умбар, где располагалась мощная природная гавань нуменорцев, какую не смогли бы создать даже самые искусные строители. Пустыми и безжизненными были просторы Средиземья, и войска Повелителя Моря беспрепятственно шли вглубь страны. Семь дней шагали они под своими знаменами и под звуки труб, и наконец пришли к холму, на котором Ар-Фаразон установил свою штабную палатку с троном. Холм этот возвышался надо всем его лагерем, и с него хорошо были видны разбросанные вокруг голубые, золотые и белые палатки, напоминавшие цветы на лугу. Затем король выслал вперед своих герольдов с ультиматумом Саурону, в котором приказывал тому предстать перед ним и принести вассальную присягу.

И Саурон предстал. От самого Барад-дура пешком пришел, не предпринимая никаких попыток к нападению. Ибо он осознал, что могущество и величие Повелителей Моря намного превосходят любые слухи о них, так что даже сильнейшим его прислужникам не удалось бы противостоять нуменорцам; к тому же, он посчитал время неподходящим для того, чтобы пытаться навязать Дунедайн свою волю. А еще он был ловок и изощрен, и мог добиться желаемого если не силой, то хитростью. Поэтому он смиренно предстал перед Ар-Фаразоном и принялся льстиво заверять того в своей лояльности; люди были невероятно удивлены тому, насколько гладко и правильно он все излагает.

Но Ар-Фаразон не был обманут; он решил, что для полной гарантии исполнения клятв верности Саурона следует забрать с собой в качестве заложника, и тогда все его прислужники в Средиземье Нуменор беспокоить не будут. Саурон с показной неохотой подчинился, хотя про себя ликовал — ибо таково и было его тайное намерение. Как бы то ни было, Саурон пересек море и впервые увидел Нуменор с его прекрасным Арменелосом в зените своего величия, и был ошеломлен; сердце его исполнилось еще большей ненавистью, но на сей раз вперемешку с завистью.

Однако он был так хитроумен и сладкоречив, скрывая подо всем этим стальную волю, что за три последующих года сумел пролезть в ближайшее окружение короля; приторно-сладкая лесть так и не сходила с его языка, к тому же, ему было ведомо о многих вещах, что были пока не открыты людям. Видя выказываемое к Саурону благорасположение короля, прочие советники стали обхаживать его и втираться в доверие, и не последовал их примеру один лишь Амандиль, правитель Андуние.

Результатом всего этого стало усилившееся притеснение друзей эльфов, которые вскоре начали в страхе разбегаться прочь из Нуменора; а тех немногих Верных, что все еще оставались на родине, клеймили бунтовщиками и нещадно преследовали.

Саурон же, к словам которого стали внимательно прислушиваться, начал всячески отрицать и оспаривать все, чему учили Валар. Он заставлял людей поверить в то, что на востоке и даже на западе есть еще множество морей и богатых земель, которые так и ждут их завоевания; а если им удастся-таки достичь границ мира, то они окажутся перед Древней Тьмой, что лежит за ними.

— Из этой-то Тьмы и был создан мир. Ибо лишь одна Тьма достойна поклонения, а ее Повелитель способен создавать новые миры в качестве вознаграждения тем, кто верно служит ему. Так что нет пределов их власти.

— О каком Повелителе Тьмы ты говоришь? — заинтересовался Ар-Фаразон. Тогда, закрыв поплотнее двери, Саурон принялся пичкать короля своей ложью.

— О том, чье имя нынче не произносится; ибо Валар ввели вас в заблуждение, возведя на него напраслину и называя имя Эру впереди его. Но Эру — это лишь пустой звук, образ, придуманный ими ради того, чтобы подчинить себе людей. Однако истинный их господин еще одержит верх, и избавит вас всех от лживых заблуждений; имя его — Мелькор, Повелитель Сущего, Освободитель, и в отличие от них, он способен сделать вас сильнее.

И король Ар-Фаразон обратился к служению Тьме и Мелькору, как ее Повелителю; поначалу он делал это втайне от своего народа, но вскоре перестал скрываться, и многие из нуменорцев последовали его примеру. Однако, как уже говорилось выше, в Нуменоре до сих пор обитала горстка Верных, близ Роменны и в окрестностях, да еще несколько человек тут и там по стране. Предводителями их, к кому они обращались за советами и утешением в те черные дни, были Амандиль, советник короля, да его сын Элендиль. У последнего было двое сыновей — Изильдур и Анарион, бывшие по меркам Нуменора еще очень молодыми. Амандиль и Элендиль были прославленными морскими капитанами; к тому же, они принадлежали к династии Эльроса Тар-Миньятура, хотя и не к правящему дому, что наследовал корону и скипетр в граде Арменелос.

В дни своей юности Амандиль и Фаразон были приятелями, поэтому Амандиль долгое время сохранял свое место в совете даже несмотря на то, что открыто причислял себя к друзьям эльфов. Однако вскоре после прихода Саурона он был изгнан из совета, ибо тот возненавидел его больше всех остальных нуменорцев. И все же, благодаря своему благородному происхождению и славе отважного морского капитана, Амандиль сохранил почет и уважение среди нуменорцев, и ни король, ни Саурон не осмеливались в открытую посягнуть на него.

Амандиль бежал в Роменну, куда тайно призвал всех, кому доверял; он опасался дальнейшего разрастания зла и той угрозы, которая нависла надо всеми друзьями эльфов. И опасения его были обоснованы.

Менельтарма в те времена оказалась окончательно заброшена; и хотя даже Саурон не осмеливался осквернить Святилище на ее вершине, король не допускал туда никого под страхом смерти, тем более тех из Верных, кто продолжал тайно поклоняться Илюватару. А еще Саурон подговаривал короля срубить Белое Древо, Нимлот Прекрасный, что рос в его саду и напоминал об Эльдар и свете Валинора.

Поначалу король категорически отказывался делать это, веря в то, что судьбы его рода связаны с этим деревом, как предрекал Тар-Палантир. Так погрязший в ненависти к Эльдар и Валар король продолжал понапрасну цепляться за тень прежней лояльности к ним Нуменора. И когда Амандиль прослышал о кощунственных намерениях Саурона, он опечалился, ибо предчувствовал, что рано или поздно тот добьется своего. Как-то раз он поведал Элендилю и его сыновьям сказ о Деревьях Валинора; Изильдур не произнес ни слова, но ночью покинул дом и свершил то, за что впоследствии получил всеобщую известность и славу.

Переодевшись и замаскировавшись, он в одиночку отправился в Арменелос, ко двору короля, куда теперь Верным вход был строжайше запрещен. В конце концов он добрался до Дерева, вокруг которого Саурон выставил стражу, предоставленную в его распоряжение. Стояла поздняя осень, и потемневший Нимлот давно отцвел; Изильдур пробрался мимо стражей и сорвал висевший на его ветви плод, после чего вознамерился покинуть двор. Но стража уже обнаружила его присутствие, поэтому обратно пришлось пробиваться с боем. Получив немало ранений, Изильдур все же сумел ускользнуть, но благодаря его удачной маскировке королю и Саурону так и не удалось узнать, кто именно приближался к Дереву. Изильдур же, кое-как добравшись до Роменны, передал плод в руки Амандилю и без сил рухнул наземь.