Павел Корнев - Лёд

– Само то. – Макс внимательно осмотрел этикетку и скрутил пробку.

– Обожди, – остановил я его и забрал бутылку.

– Чего?

– Того. Стаканов нет – это раз. Сначала поедим – это два.

– А как аперитив, для аппетита? – предложил Николай. – Стаканы не проблема.

– На аппетит никто не жалуется, а на голодный желудок пить – окосеем махом, – не пошёл я на уступку. А то так мы оба фляна ещё до горячего приговорим.

– Да ну тебя. – Ветрицкий почесал щёку и с ужасом уставился на прилипший к пальцу длинный кусок отслоившейся кожи. – Это что?!

– Да не парься, – сразу просёк, в чём дело, Ворон, – обгорел просто.

– Обгорел?! Зимой?! – Николай подцепил край отошедшей кожи и отодрал лоскут размером с полщеки. – Не гони.

– Обычное дело, – подтвердил я. – Да не бойся ты. По первому разу все облазят.

– С ума сойти. – Коля ожесточенно тёр щёки, пытаясь скомкать омертвевшую и легко отрывающуюся кожу. – А где очки лицо прикрывали, нормально всё.

– Да это ерунда, – махнул рукой Макс, сам облазивший всего недели две назад. – Некоторые каждый месяц сгорают.

– Иди ты!

– Я серьёзно. Сам наверняка видел красномордых. Это у них от солнца.

– Гадство!

– А то. Я, когда веки облазили, думал, сдохну. – Макс о чём-то задумался.

– Это не опасно? – Николай занялся заросшим длинной щетиной подбородком.

– Наплюй, главное, чтобы мутации не пошли, – нетерпеливо развернулся на стуле в сторону кухни Ворон.

– А могут? – судорожно сглотнул Ветрицкий.

– Запросто. Тогда одна дорога – в Чёрный квадрат.

– Куда?

– В гетто. Не бери в голову, туда только конченых уродов закрывают. Красная морда – это ерунда. – Мне припомнились мрачные, обнесённые колючей проволокой бараки гетто. Последнее пристанище для тех, кого Приграничье переварило и превратило в странных созданий, иногда лишь отдалённо напоминающих людей. И патрульным из-за возможных осложнений, а вовсе не из-за заботы о людях, давали отдохнуть в Форте времени не меньше, чем длился предыдущий рейд.

– Зачем закрывают?

– Для их безопасности в основном. – Я расстегнул воротник фуфайки. Уродов никто не любит. Особенно жители ближайших к Чёрному квадрату кварталов.

В зал вошёл низенький хозяин, двумя руками удерживавший огромный, заставленный посудой поднос. Пристроив его на краю стола, он начал быстро выставлять на стол тарелки и стаканы. Закончив с этим, исчез на кухне и минуту спустя появился с супницей, из которой торчала ручка черпака. Интересно, у него прислуги вообще нет? Вон как лихо с тарелками управляется. Или помощники к вечеру подходят?

– Хозяин, это ж мандаринами пахнет? – потянул носом Макс.

– Ну, – простуженно прогундосил тот.

– Почём?

– Червонец.

– За пуд? – полезли на лоб глаза у Ветрицкого.

– За фунт.

– Сам ешь, – пододвинул к себе тарелку с супом Макс.

– Ваше дело, – пожал плечами хозяин и ушёл на кухню.

Я разлил в стаканы граммов по пятьдесят горилки:

– За здоровье!

– Будем.

– Неплохо. – У Макса сразу же заблестели глаза.

– Да ну, отрава. Не умеют хохлы водку делать. Вот медовая з перцим – гарна штука. – Николая перекосило, и он отправил в рот полную ложку супа. – Запивона нет?

– Какой тебе ещё, Лучник, запивон нужен? Суп ешь. – Макс взял бутылку и снова набулькал в стаканы. – Хорошо пошла.

– Между первой и второй... – поднял стакан Жан.

Я выпил, взял небольшую ржаную лепёшку и начал есть суп. Ворон правильно сказал, надо кушать, а то развезёт. Сорокаградусную запивать себе дороже. Суп вкусный, разве что мяса могло быть побольше, а костей поменьше. Но это так, мелкие придирки.

– Теперь согрелся? – Макс уже выхлебал тарелку супа и ногтем лениво ковырялся в зубах.

– Вроде. – Я прислушался к своим ощущениям. Согреться согрелся, только кости чего-то ломит. Погода меняться будет? Меновазином бы натереться.

– Вы сейчас куда, на рынок? – Ворон вылил себе в тарелку остатки из супницы.

– Да надо бы, – задумался я.

– Зачем? – Ветрицкий выловил из супа кость и начал обгладывать с неё мясо.

– Еда, лыжи. Может, что-нибудь типа плащ-палаток присмотрим.

– Понятно. – Николай кинул обглоданную кость обратно в тарелку. – Что за мясо, кстати?

– А ты уверен, что хочешь знать? – оторвался от еды Жан.

– Не-а.

– Вот видишь...

Увидев, что суп съеден, хозяин унёс супницу и принёс взамен большое блюдо с жареной рыбой, кастрюлю с макаронами и чашку с острым соусом. Не отметить это событие было нельзя, и мы ещё раз выпили. Жан ел мало и вскоре, осоловело откинувшись на спинку стула, прикрыл глаза.

– Обожаю карасей! Самая та закусь. – Обрадованный Ворон вытаскивал кости из немаленькой рыбины. Вроде шпендель, а жрёт за троих. И куда только девается?

– А на что закупаться будем? – дурацким вопросом испортил мне настроение Макс.

– Вопрос, конечно, интересный, – тяжело вздохнул я. – Поскольку бабок нет, придётся продать что-нибудь ненужное.

– Чтобы продать что-нибудь ненужное... – напомнил мне Николай.

– К счастью, не всё ненужное приходится покупать, – усмехнулся я.

– На что это ты намекаешь? – забеспокоился Ветрицкий.

– На ножик твой с дракошками он намекает, – загоготал Макс.

– А почему на мой нож, а не на твой кинжал?

– Да пожалуйста, для пользы дела не жалко, – великодушно согласился Макс. Вот и хорошо, никто его за язык не тянул, теперь можно будет раскулачивать без проблем. Парень сплюнул рыбьи кости и гордо улыбнулся. – Мне этот кинжал на фиг не нужен. У меня мачете есть.

– Макс, ты как скажешь что-нибудь, – оторвался от карася Ворон, – хоть стой, хоть падай. Что ты в этой железяке нашёл?

– Сам ты железяка. Это труподел.

– Тебя на-это-самое... Ну, ты понял. – Я свинтил пробку со второй бутылки. – Накололи.

Труподел – это клинок, на который наложено комплексное боевое заклинание. Помимо прочности и невероятной остроты, такое оружие получало способность пробивать зачарованную броню и практически без помощи владельца находить щели и слабые места в доспехах. Один удар – один труп. Очень в Братстве такие клинки уважали. Вот только не могу себе представить чародея, потратившего кучу времени и сил на корявую железяку Макса. Да и стоил настоящий труподел столько, что дешевле стволами с ног до головы обвешаться. Не по Максовым доходам.

– Много лавэ спустил? – поинтересовался Ворон.

– Да что вы понимаете? – вскипел Макс и обнажил мачете. На широком лезвии без долов и граней засеребрился странный узор. – Мне его со склада выдали.