Олег Бубела - Воин

— Я понял тебя, Алекс, и всецело одобряю, — прервал меня Фариам. — То есть, я опять займусь подготовкой и переброской сил, а ты постараешься обеспечить кочевникам головную боль. Отличный план!

— Старался! — усмехнулся я.

— Только связывайся со мной почаще, чтобы я хотя бы знал из первых уст, как там дела на границе, хорошо?

— Ладно.

— Тогда, удачи тебе, Алекс, — на этот раз уже теплее пожелал мне король.

— Фариам, я скажу тебе напоследок одну мудрость, которую знает каждый житель моего королевства — воюют не числом, а умением. Так что у нас еще есть шансы, не вешай уши!

Король в ответ только усмехнулся и прервал связь, а я подумал, что опять подарил Фариаму надежду. И опять умудрился вляпаться в темную историю! Как я не старался быть в стороне от событий, все равно получилось так, что я стал одной из ключевых фигур игры. Мог ли я поступить по-другому? Конечно, мог, но почему-то не захотел. Что это было, совесть ли проснулась, детство заиграло в одном месте или… Что теперь гадать, когда назад дороги нет? Мои планы на будущее опять уничтожает маленький пушистый гаденыш, так что опять я не представляю, что делать дальше. Общий смысл игры мне понятен — и дальше отражать атаки кочевников на Город, постепенно лишая их живой силы, вот только меня гложут большие сомнения, что это все удастся без сучка и задоринки. Я вздохнул, опять придется объясняться с Алоной по поводу непредсказуемой задержки, да и ладно, придумаю что-нибудь. Сунув руку в пасть дракону, не стоит жалеть о колечке на пальце.

Встав с лавки, я вышел из дома и опять направился к дому Хагела, сообщить ему пренеприятнейшее известие. Формально он все еще является моим командиром, к тому же он отвечает за все дела в городе, поэтому я планировал его посветить уже во все детали предстоящей партии. Может и поможет каким советом, ведь опыт прохождения стратегий и планирование обороны в реальной войне — это две разные вещи. Один раз прокатило, но что получится в следующий, сказать трудно. Лучше всего иметь под рукой опытного воина, который в любой момент может указать на твои ошибки, а я не дурак — упираться не буду и к полезным советам всегда прислушаюсь. Одна голова ведь хорошо, а две… — чернобыльские последствия.

Дойдя до нашей «резиденции защитников», я зашел внутрь и обнаружил, что все ребята уже давно разошлись. Отсыпаются, наверное, после бурного утра, подумал я, заходя в кабинет к Хагелу. Он в который раз оказался на месте и сразу же спросил меня:

— Почему не дал присутствовать на допросе?

— Ну, вам-то я не запрещал спускаться в погреб… — начал отмазываться я.

— Не юли! — грозно сказал командир. — Мог бы и позвать меня, а то я узнал, что ты пленных допрашивал, только когда их тела стали из погреба выносить!

Мда, со стороны нехорошо получилось, а на самом деле мне просто не нужны были свидетели, которые после допроса спокойно могли бы определить во мне мага. Машинально я перестраховался, хотя по ситуации вроде бы осторожничать и не было нужно, зато помагичил без оглядки. И дело не только в нагревании железа магической энергии или обучении языку. Кроме этого я еще ставил простенький полог молчания, не выпустивший крики за пределы погреба, вовсю пользовался магическими захватами, а также еще некоторыми приемами магии разума, от которых у меня и сейчас инстинктивно пробегают мурашки по спине.

Я ведь после допроса не просто убил пленников, я банально на них тренировал свои умения, понимая, что такого подопытного материала в будущем можно и не найти. Помня свою неудачу с поиском нужной информации, я отрабатывал разные приемы по переносу знаний, учился определять их содержание, обходясь без поисковика. Потом я постепенно увеличивал скорость перекачки информации от объекта к объекту, выдирая знания у пленных и перемещая их в свою голову. Постепенно я добился того, что на перенос информации к себе у меня стали уходить доли секунды. Полученные знания, помня свои страхи, я тут же уничтожал, чтобы избежать всякого риска.

Но вот с обратным процессом выходило сложнее. Неторопливое копирование степняки выдержали без труда, а пытаясь увеличивать скорость, я лишил разума одного пленника, превратив его в дебила, а второму отчего-то выжег мозги, переборщив с допустимым объемом информации. Поразмыслив, я понял, что канал приема информации у тех, кому я передаю свои знания, не нужно никогда пытаться увеличивать, потому что это может привести к очень плохим последствиям. Хорошо, что в моем первом случае с Алоной, я не спешил, иначе могло бы произойти непоправимое.

В общем, эксперименты с пленниками многое мне дали в плане развития моих способностей. Но вот с командиром действительно я сделал промах, нужно было хотя бы его проинформировать…

— Ладно, виноват, и незачем так орать! В свое оправдание могу сказать, что зрелище было малоприятное, поэтому я очень не хотел на него приглашать зрителей, — сказал я, всеми силами изобразив смущение.

— Да уж понял, — сказал мне Хагел в ответ. — Видел тела… Ты узнал что-нибудь? Или это государственная тайна? Хоть что-нибудь рассказать можешь, или король запретил?

Я недоуменно посмотрел на него, задумавшись, откуда у Хагела возникла такая агрессия, а командир усмехнулся.

— Ты меня за дурачка не держи, я уже понял, что у тебя есть разговорный амулет для связи с королем, а также то, почему ты мне об этом не сообщил. Я только хочу знать, к чему мне быть готовым. Если можешь, коротко опиши мне текущую ситуацию.

Я оскалился в ответ. Все-таки Хагел умный мужик, приятно иметь такого командира, пусть и формального. Сумел догадаться обо всем и сопоставить все детали, хотя это было и несложно, ведь сразу после допроса я пошел не к нему, а к себе. Тут любой может понять, что я сообщаю сведения своему начальству, быть может именно поэтому Хагел немного разозлился. Прекрасно его понимаю.

— Коротко ситуация такая: мы в заднице! — сказал я командиру.

— А поточнее? — попросил Хагел.

— Между левой и правой ягодицей, — ехидно ответил я, но, видя, что командир явно не настроен шутить, просто коротко рассказал ему, что готовится в будущем и как нам нужно действовать в дальнейшем.

После моего рассказа Хагел приобрел вид выжатого лимона. Его лицо осунулось и постарело лет на десять. Он безнадежно уставился перед собой, не поднимая на меня глаз. Его состояние было мне понятно, узнать, что тебя бросают в самое пекло, из которого ты запросто можешь не выбраться…

— Как думаешь, мы сумеем продержаться? — мертвым голосом спросил он у меня.

— А куда нам деваться? — ответил я, размышляя, сказать ему или нет.