Владыка бури - Дари Псов
— Что, боишься, что тебе не хватит, железка? Не волнуйся, я беру лишь малую часть от твоей цены, — ответила мечу умертвие.
Мрачник, чтобы прекратить слушать их, подошел к Берге и Стуже:
— Вы готовы? Мыслей предать нас не было? — полушутя спросил он.
— Ты спрашиваешь, потому что я крыса? — Берга беззвучно затряслась. В другой стороне комнаты Крыс развернулся к ним и тоже затрясся, показывая двойные большие пальцы. Именно он уговорил её примкнуть к их плану. — Ладно, — разумная альма успокоилась. — Я же говорила, что ничего глупого не сделаю. Я всегда на стороне большинства — мы, как и вы, коллективные создания.
— Я дал слово, — сказал Стужа голосом, твердым как лёд даже на юге, и замолчал, закрыв тему.
Его уговорил Мрачноглаз. Зайдя в комнату северянина, он спросил, зачем тот участвует в турнире, и, узнав, что ради славы некоего конунга, предложил присоединиться к восстанию, ведь так славы будет больше.
Заняв своё место, Мрачник невольно прилип взглядом к тирану на троне. Она полулежала, положив голову на руку и поставив ногу на сиденье. Всего лишь одна скучающая женщина, а целый город готовился потерять многих в сражении с ней. После связи с Небооким Мрачник предложил Тамуру подождать его, но тот наотрез отказался. Это их земля, и они должны освободить её своими силами, чтобы она оставалась их землёй.
Тем временем Семирамид, не предупреждённый о небольших изменениях в плане финала, разбрызгивал словесные смыслы, представляя финалистов. К'тр'зар сильно нервничала, морально готовясь к бою, к счастью, она и должна была нервничать, готовясь к бою. Её дубинки просто растворились в воздухе от быстроты вращения. Стужа же решил показать значение слова “спокойствие” на собственном примере.
— ЧТО ВЫ ДЕЛАЕТЕ!? — Доминика резко вскочила на ноги, прервав Семирамида и других.
Чтобы предотвратить чтение будущего, которым, как Мрачноглаз неприятно узнал из переписки, обладала Доминика, нужно было массово совершить много бессмысленных действий. Тогда она увидит их, но устанет смотреть дальше. Это и было вписано в часть плана. Вот только чего Мрачник не учёл (частично потому что был занят множеством других вещей, а частично из-за дикости самой идеи), так это того, что Доминика узнает об этом до самой реализации этого плана.
— Вы все… — она сделала паузу, давая словам раствориться в тишине, а затем продолжила, и её холодный голос разрезал воздух с гораздо большей силой, чем крик. — Какие же вы глупцы. Этот город — это не ваша земля. Это МОЯ земля. Эти дома, которые вы считаете своими, — МОИ. Ваши семьи, ваши друзья — всё это принадлежит мне. А вы? Вы ничто. Дым из ваших убогих наплечниках. Смысл вашего разделения на множество наречий. Ваш выдавливаемый силой смех. Честь и достоинство ваших мертвецов, к которым вы скоро присоединитесь. Ваши надежды и мечты.
Стало темнее и теснее. Все молча впитывали обидные слова, а тиран только начала. Когда её население копило недовольство на неё, она сама копила своё недовольство на население, и теперь эти недовольства достигли пика и встретились в открытую.
— Думаете, вы нужны мне? Нет. Это я нужна вам. Армии Небоокого Императора — грязь вашей убогой земли, пепел в воде, пыль под моими ногтями, вы. Вы бы уничтожили друг друга, а я осталась бы и начала империю заново. Но нет, вы решили умереть раньше времени от моей руки своей нелепой попыткой бунта. Я сделаю это не как тиран, а как карающий бог. А вместе с вами умрут ваша история, культура и ваша ничтожная мораль…
Камень ударил сзади в голову Доминики, прервав её тираду. Она согнулась и резко развернула свою маску к источнику дерзости. Сзади неё оказался старик, тот самый, что собирал крошки с пола, и об которого обивали ноги прохожие. Теперь он стоял во весь свой (не очень большой) рост прямо и держал в руках ещё один камень. Увидев, что его атака привлекла внимание, он лишь сказал:
— Как же ты мала душами.
Тьма на выхваченном мече Доминики моментально выросла и пронзила старика насквозь. Он рухнул на землю. Толпа ахнула от ужаса, от того, что она смогла увидеть старика, от того, что она смогла увидеть узурпаторшу, от всего одновременно.
— ПЛАН ДОЛЖЕН БЫТЬ ВЫПОЛНЕН! — закричал Мрачноглаз, как и все, вырвавшись из слов Доминики. — ОСЛЕПИТЕ ЕЁ В ПРОШЛОМ.
В этот момент началось восстание. Знал ли старик или действовал по наитию, но он значительно ослабил тирана. Главная слабость лжебогини Доминации была открытая демонстрация неповиновения.
Народ земель огня и их гости заткнули уши застывшим соком растений и принялись плясать, драться с тенями и выстраиваться в фигуры альм. Зрелище выглядело комично, если бы не застывшие от напряжения лица. Хотя нет, так выглядело ещё комичнее, но не для участников разворачивающихся событий.
Воины в чёрном, выставив перед собой оружие, направились через ряды к Доминации. Она спокойно стояла, всматриваясь в бушующую толпу, и, обнаружив Мрачноглаза, указала на него своим мечом, который заметно вырос за счёт клубящейся тьмы:
— Ты. Ну конечно, это ты, — её голос прорезал воздух, хотя сам Мрачник его уже не слышал. — Кто ещё мог бросить мне вызов, как не юный и наглый божок? — она взмахнула мечом, отогнав самых смелых воинов, и обратилась к арене: — Раздвинься. Воплоти мою ярость.
И арена повиновалась. Камни с треском начали расползаться (словно став плохой землёй), утягивая стоящих там людей (и без этого в неустойчивых положениях) на арену. Некоторые кричали, другие пытались удержаться, хватаясь за исчезающие края, но продолжали сыпаться вниз. Мрачноглаз с друзьями не стал исключением. Он ударился грудью о выросший на пути каменный шип, но его лишние ручки смягчили удар. Упав на песок, Мрачник поспешил подняться, кашляя и оглядываясь. К'тр'зар и Стужа уже пятились к ним, не сводя глаз с тирана.
Арена полностью преобразилась: зрительные места исчезли за ненадобностью, а стены арены ушли, уступив лесу идеально гладких и острых шипов, торчащих во все возможные стороны. Такое обрамление битвы лишило из выхода.
Доминация спокойно сошла к хаотично разбросанным бунтовщикам, разминая руку с Мечем Тьмы:
— Умрите.
Один южанин, у которого во время падения выпала затычка из уха, бросился на низкий шип. Остальные начали отступать от лжебогини.
К'тр'зар что-то сказала, затем что-то сказала Принцесса. Возможно, пискнул Крыс, но он закрыл морду лапами, и его губ не было видно. Остальные, на кого не смотрел Мрачноглаз, также могли говорить.
— Она ослаблена. И каждое мгновение нашего сопротивления она ослабляется больше, — Мрачник тоже решил что-нибудь сказать.
— Я
