Кейт Ивен - Кварталы Нелюдей

- Пошли в столовую, - наконец бросила я приунывшей девчонке, забрасывая косметику в тумбочку и выходя из душной спальни, куда никто из наших пацанов не смел заглянуть. И, между прочим, правильно: последний, рискнувший сделать это - разумеется, за вечным исключением Эдуарда - довольно долго ходил со сломанным носом и уверял всех, что всего лишь не вписался в дверной проём, выходя ночью в туалет.

Кто всему виной - козе понятно.

Возле столовой - бледно-оранжевого здания, окружённого черёмухой - в тени деревьев на корточках сидела Киара, терпеливо поджидая мою персону. Развлекалась она тем, что играла с натянутой на пальцы рук верёвочкой, непостижимым образом создавая из неё узоры. Ну, вы поняли, о чём я. Вообще, у моей сестры с Джо эти фокусы получаются - глаз не оторвать. Он натягивает на четырёх пальцах эту несчастную верёвку, в несколько движений создаёт простейший узор, а потом в него ныряют тонкие пальчики моей близняшки. Там поддела, сям поддела и - воаля! На её пальцах уже австрийское кружево! Пробовала и я научиться этому делу, но с первого же урока поняла, что это точно не для меня. Киара - она да, мастер, но у меня нет в запасе ни терпения, ни Вечности. Это она мне так постоянно отвечает, когда увлечена своим занятием, а я зову её то ли на массовку, то ли в столовую. "У нас в запасе целая Вечность!", - говорит она, не отрывая глаз от своей верёвочки. Иногда я свою сестру начинаю ревновать к этой удавке. Иногда (смешно подумать!) даже к Джо, когда они вдвоём проводят целый день напролёт. Я тогда просто закипаю, как чайник на плите. Впрочем, пытался ли он закадрить её или не пытался, а с восторгом близняшка рассказывает только про узоры из верёвки, о нём - ни слова. Может, просто недоговаривает?..

... Фу, это какое паршивое настроение надо иметь, чтобы о таком подумать?!!

В общем, Киара развлекалась со своей гароттой и параллельно умудрялась рассматривать группки детей, что собрались здесь и теперь ожидали законного завтрака. Судя по их весёлым лицам, тяжёлое утро только у меня одной. Ну и чёрт с ним. Будет и на моей улице праздник. Жизнь, она, конечно, как зебра: все чёрные и белые полосы окончатся задницей, но не помирать же теперь из-за этого?

В метрах тридцати от моей скучающей близняшки, возле обсаженой подростками, как насест курами, широкой бетонной лестницы, ведущей ко входу в столовку, стоял Джо и, хмурясь, что-то резко обсуждал с Эдуардом. Увидала я его на свою голову! Теперь всё - утро испорчено!

Что до маленькой голубоглазой девчонки, то при виде белокурого парня её глаза загорелись всеми огнями Голливуда, и то, что я нынче утром говорила о предмете её воздыхания, она позабыла вмиг. Я, закатив глаза, только вздохнула: нет, Люси точно малолетняя дура. Угораздило же меня с ней связаться! Вечно во что-нибудь вляпываюсь...

- Ке-е-ейн! - протяжно позвал чернокожий парень, едва завидев меня. - Есть серьё-о-озный разгово-ор!

Все, кто мог и не мог услышать это, тот час же с опаской покосились на меня. Стайка крашеных мымрочек, фанаток Эдуарда то есть, громко прыснула и торопливо зашепталась, бросая в мою сторону презрительные взгляды. Зря стараются: меня такой мелочью не пронять. А вот другой - вполне.

- Блин, - я с досадой добавила ещё несколько крепких ругательств и оставила попытки проскользнуть незаметно (просто неприятные разговоры всегда портят мне аппетит). - Элен, жди меня возле входа.

- Но!.. - начала было девчонка, страшно желавшая подойти поближе к Эдуарду, и я резко осадила её:

- Хочешь моей поддержки - научись слушаться!

Люси сникла, а я, злобно шаркая по пыли, пошла к Джо мимо удивлённо приподнявшей брови Киары.

Знаете, порой начинаешь жалеть, что так резко выделяешься из толпы. Иногда хочется просто слиться с ней. Иногда просто нужно слиться с ней. Вот как сегодняшним утром. Никто ж не мог подождать до полудня! Обязательно надо портить завтрак! Ни стыда, ни совести у людей не осталось. Впрочем, мне ли пальцами тыкать?

- Утро доброе, девочка Браун, - мило произнёс четверть-оборотень, выйдя из тени, и слегка склонил голову набок. Его чёрные зрачки при солнечном свете тут же сузились до вертикальных кошачьих рисок. Немного пугающее и в то же время захватывающее зрелище, как хороший фильм ужасов. Никак не могу заставить себя привыкнуть к этому - вечно хочется сказать "Вау!".

- Недоброе утро, мальчик Эдуард, - слегка склонила я голову набок, копируя его движение. - Недоброе.

- Где ты была, когда я был мальчиком? - его глаза, голос смеялись, но лицо не выражало ни малейшего намёка на веселье, словно на нём была очень хорошая маска. Скорее всего, так оно и было: этот белокурый изверг всегда был прекрасным актёром.

- Там, где тебе быть не дано, - отрезала я и обратилась к серым и ну очень пасмурным глазам Джо:

- Что случилось? Кто-то умер? Скажи, что Крысы, и я буду весь оставшийся год убирать у тебя в доме.

- Изволишь шутить? - приподняв брови, темнокожий парень направился к стоявшим неподалёку Никите, Майку и Алексу, которые пили воду из маленького фонтанчика и, хохоча, поливали ею всех ближайших девчонок. Те пронзительно визжали, обзывая их козлами и прочей не самой приятной ахинеей. Чуя, чем всё это пахнет (а пахнет это, между прочим, как чья-то поджаренная задница), я пошла за Джо.

При виде нас трое парней вмиг стали серьёзными и думать забыли и о фонтанчике, и о девочках. Те были несколько огорчены этим. Ну посудите сами: высокие плечистые парни, не самые страшные - за исключением, наверное, Алекса - умеющие постоять за себя, вдруг забывают о вас и собираются поболтать с друзяками и одной не особо нормальной особью, то есть, мной. Поводов для радости не наблюдается, конечно.

Мы стали плечом к плечу тесным кругом, как обычно делали это. Правда, не хватало Киары, но сборище внеочередное, поэтому присутствие всех поголовно необязательно.

- Ты нарушила Правила, Вэмпи, - первым тихо (лишних ушей вокруг хватало) начал Тигр, лицо которого носило фиолетовые отпечатки вчерашних событий и капли воды, но в то же время оставалось симпатичным (может быть, только для меня?), - Тур был Подхватом, а не ты.

- Мне хватило и твоей разбитой физиономии, - холодно и устало ответила я, стискивая в карманах кулаки и носовой платок с так и не отстиравшимися пятнами крови. Странно: я нервничаю. А это само по себе

- очень плохой признак. Чертовски плохой. Он обещает всегда только одно: у меня будут крупные проблемы. И не то, что я их не решу - решу, но не самым приятным для меня и окружающих способом. Знаете, ведь всё-таки не было ещё такой передряги, из которой бы я, Кейни Лэй Браун, не смогла выбраться. Это не гордость, а голая правда. Спросите хотя бы мою наблюдательную сестру.