Лиза Смедман - Жертва Вдовы

Выпустив рожок, Каватина сорвала с шеи священный символ. Держа его в воздухе, она пропела молитву. Пучок света собрался вокруг кулона, вырастая в подобие меча. Лунный свет в форме клинка потрескивал магической энергией, когда Каватина направляла его вверх.

- Выходи оттуда, - крикнула она. - Я знаю, кто ты.

Нагая женщина-дроу, пошатываясь, вышла из-за колонны, хлопая руками по ушам и с мучительным выражением на лице. Еще полстука сердца Каватина полагала, что это йоклол - слабая, пораженная звуком. Но потом она увидела кулон в виде меча, висящий на груди женщины. Ни один слуга Лолс не носил священный символ Эйлистри, даже ложный. Когда жрица споткнулась и упала на колени, а щебень, на который она приземлилась, ни сдвинулся, ни произвел ни звука - она поняла, что все это было иллюзией. Она взглянула вверх и увидела падающую на себя массу паутины.

- Эйлистри, защити меня! - закричала она.

Магический щит появился вокруг нее как раз вовремя, чтобы отбросить паутину в сторону. С тяжелой клейкой массой позади нее, Каватина поднялась в воздух. Теперь она точно видела, с кем имеет дело - аранея, паук-оборотень, способный принимать гуманоидную форму. Аранея была в гибридной форме – на первый взгляд женщина-дроу, но со странно сочлененной челюстью и черной щетиной на голове вместо волос. Она носила кроваво-красную робу, тяжело свисавшую из-за кольчужной подкладки, но ноги ее были открыты. Нити паутины свисали с подола одежды, которая была достаточно длинна, чтобы скрыть округлую выпуклость паукообразной задней части. Она цеплялась за каменную колонну босыми ногами и своей правой рукой. Ее левая рука была заключена в латную рукавицу с кинжальными клинками на суставах. На шее висел на цепочке платиновый диск. Каватина знала, что символ с медальона будет и на робе, которую носила аранея. Она была одной из преданных Селватарма – Селветаргтлин.

Звук от рожка Каватины, похоже, вообще не причинил ей боли. Аранея, вероятно, была уже вне пределов досягаемости, когда он зазвучал.

Все это за секунду промелькнуло в мыслях Каватины, сопровождаемое холодным гневом из-за того, что враг проник в пещеры вокруг храма Эйлистри. Аранея закричала. Приятное жужжание заполонило голову Каватины, но лишь на одно мгновение. Какое бы заклинание не применила аранея - оно было слишком слабым для того, чтобы оказать эффект на Рыцаря Темной Песни.

 Каватина ответила своей поражающей песней. Аранея пошатнулась, получив удар, глаза ее закатились, но она вовремя оправилась, отпрыгнув подальше от колонны, когда Каватина пошла на нее с лунным клинком.

Аранея приземлилась на пол пещеры, Каватина последовала за ней. Она сделала обманный маневр, выпад, но Селветаргтлин была слишком умела для подобной тактики. Внезапно она прорвалась сквозь защиту Каватины, зловоние ее паучьего мускуса заполонило ноздри Рыцаря Темной Песни. Каватина изогнулась, предвидя удар клинком латной перчатки, вновь отпихнула врага на расстояние вытянутой руки, но аранея вместо этого растопырила пальцы.

- Селветарм! - завопила она.

Лезвия вырвались из рук аранеи, из ее ног, лица и волос – и даже из одежды. Сотни, тонких и смертельных. Все еще крича имя Селветарма, она бросилась на Каватину.

Это было самоубийство. Каватина ударила лунным клинком в грудь аранеи. Любой другой меч отвела или задержала бы кольчужная подкладка кроваво-красной робы жрицы, но лунный клинок состоял из чистой магии, как и магический барьер, ранее поставленный Каватиной. Он прошел сквозь звенья кольчуги, словно нож сквозь мягкий воск, голова и рука Каватины намокли от крови. Даже несмотря на то, что удар пришелся в сердце, аранея продолжала биться, сложив руки и направив тонкие лезвия меж звеньев кольчуги Каватины. Каватина задыхалась от боли, когда они пырнули ее с боков.

Аранея оседала, но все же не умирала. Горячая пурпурная кровь заливала кольчугу Каватины и лицо Селветаргтлин, ее глаза дико вращались, изогнутая левая рука пыталась достать Каватину клинком перчатки. Клинок лишь задел правую щеку Каватины, но рана запульсировала, словно в нее плеснули кипящим маслом. От пореза исходил неприятный запах, и Каватина чувствовала, что слабеет с каждым ударом сердца. Медальон на ее шее поглощал первичные раны - порезы - но здесь было что-то еще.

Аранея отравила ее своей магией.

Разъяренная, она оттолкнула аранею, крича, когда клинки выскользнули из ее плоти. Лунный клинок в руке Каватины вспыхнул серебристо-белым, освободившись от крови аранеи.

Жрица Селветарма упала на пол, кровь пузырилась на ее губах.

- Для тебя слишком поздно, - сказала она захлебывающимся от крови голосом и рассмеялась, словно безумная. - Дело сделано.

Окровавленная рука, дрожа, потянулась к святому символу, висящему на шее аранеи. Каватина, трясущаяся от многочисленных ран, истекающая кровью, поняла, что Селветаргтлин пытается произнести еще одно - последнее - заклинание. Она рубанула лунным клинком по запястью аранеи, отхватив ей руку. Кровь хлынула из обрубка, будто вода из обломанной трубы. Аранея задрожала и замерла.

Каватина не успела отбежать, когда тело взорвалось, осыпая ее ошметками кровавой плоти и осколками костей. Она пригнулась, потом оглянулась на то место, где упала аранея. Все, что там лежало - пропитанная кровью роба, пустая и нелепая посреди пещеры. Самый большой кусок тела был размером с ноготь.

Не было времени разбираться, что только что произошло. Потеря крови ослабила Каватину, ее ноги готовы были в любой момент подогнуться. Призывая свою богиню, она пропела лечебное заклинание. Лунный свет Эйлистри осветил ее тело, восстанавливая плоть и пополняя потерянную кровь. Однако на щеке все же осталась небольшая царапина. Потом пропадет и она, но некоторое время темное волшебство Селветаргтлин будет препятствовать магическому исцелению.

Не было времени беспокоиться об этом. Каватина свернула за колонну в поисках Талести.

Новенькая лежала лицом вниз на полу пещеры, погребенная под толстым переплетением паутины. Отдирая липкую массу, Каватина увидела кровавую точку на ее шее - укус. Яд аранеи обычно не был смертельным – чаще всего он ослаблял вместо того, чтобы сразу убить - но в некоторых случаях мог и убивать. Встав на колени, Каватина положила ладонь на рану и пропела исцеляющую молитву. Под ее прикосновением рана закрылась. Вторая молитва вывела остатки яда из тела новенькой.

Застонав, Талести села. Каватина положила руку ей на плечо, поддерживая. И лишь потом заметила лежащий рядом меч новенькой. Его острие было в крови, но совсем чуть-чуть - любая рана от оружия действительно была незначительной.