Н. Джеймисин - Сто тысяч Королевств

Выпад ножа последовал почти мгновенно. Лезвие вошло прямиком в грудь, пробив плоть до самой кости, — с неожиданной силой, отчего рукоять буквально выбило из рук. Бог качнулся, обрушившись на меня; мгновение, — и я попыталась его оттолкнуть. Бесполезно.

Странно, несмотря на силу, перемалывающую безумца, тело его было тёплым и твёрдым, из плоти и крови. Ещё удивительнее, — рука, что вцепилась в моё запястье железной хваткой. Мёртвой хваткой.

С ножом в сердце — и такая скорость? Он же запросто мог раздавить мне все кости!

Но Владыка просто удерживал меня на месте. Его кровь, стекавщая по моей коже, пылала ярче, чем гнев, бушевавший в моих же венах. Я вздёрнула голову, и они встретились. Наши глаза. Мои — горящие злостью. Его — нежные, тёплые, безнадёжно усталые. Человеческие.

— Я так долго ждал тебя, — выдохнул бог, с окрашенным кровью хрипом. Впился мне в губы поцелуем.

И рухнул замертво.

4. Заклинатель

Свалившийся как подкошенный Владыка выпустил наконец Сиеха, но едва-едва не утянал за собой меня. Понятия не имею, почему осталась жива. Легенды, что поют о силе и мощи орудий Арамери подробно перечисляют целые армии, павшие в ужасе перед ними. Но как-то умалчивают о полоумных маленьких дикарках, давших им отпор.

Сиех, к громадному моему облегчению, тут же приподнялся на локтях. Он казался в порядке, хотя глаза его знатно округлились при виде неподвижно лежащего Ньяхдоха.

— Посмотри, что ты натворила!

— Я… — Меня трясло, да так, что и слово-то вымолвить не могла. — Я не хотела… Он бы убил тебя. Я не могла… — сглотнула ставший в горле комок — …позволить ему.

— Ньяхдох не убил бы Сиеха, — послышалось сзади.

Что? Это была последняя капля — довольно с меня незнакомцев! Я вскочила, схватившись за нож, ещё не убранный в ножны. Женщина разрушила безмолвный дрейф сиеховых игрушек. В глаза, первым делом, бросался её рост, — сравнимый разве что с громадными кораблями Кена. Да и сложена она была под стать им: широкий, мощный — и меж тем на удивление изящный — костяк, без капли лишнего жира. Я бы ни за что не угадала её расы, ибо память моя не хранила сведений ни об одной, могущей породить столь адскую громадину.

Она опустилась на колени, собираясь помочь Сиеху. Того тоже трясло, но от волнения.

— Ты видела?.. видела, что она наделала? — возбуждённо затараторил он, указывая на Ньяхдоха (с лица того ещё не сошла улыбка).

— Видела, разумеется.

Поддержав пошатывающегося Сиеха, новоприбывшая обернулась в мою сторону, сощурившись. Даже на коленях, она была на голову выше, чем выпрямившийся во весь рост мальчик. Одежда простолюдинки — серая блуза, серые штаны; серый платок, прикрывающий волосы. Может, я и преувеливала долю «серости» в её облике, но, после безжалостной черноты Владыки, было в её облике что-то определённо умиротворяющее.

— Нет воителя свирепей, нежели мать, защищающая своё дитя, — сказала она. — Но Сиех не столь хрупок, как вы сами, леди Йин.

Я медленно кивнула, пытаясь загнать подальше мысль — какая ж ты дурёха, Йин! Да уж, логики в моих поступках было маловато.

Сиех подошёл и бережно взял меня за руку.

— В любом случае, спасибо тебе, — заметил застенчиво. Багровый синяк, в виде уродливого отпечатка ладони по горлу, блек на глазах, выцветая жёлтым.

Мы все разом взглянули на Ньяхдоха. Он осел на колени, в той же позе, что и сник (голова склонена на грудь, нож по рукоять вошёл в сердце). Испустив тихий вздох, серая госпожа подошла к падшему и выдернула нож. (Тот вышел легко, словно по маслу; странно, ведь мне показалось, что клинок застрял в кости.) Осмотрела его, покачивая головой, и протянула мне — рукоятью вперёд.

Я заставила себя забрать его (мои руки и так уже изрядно были замараны божественной кровью). Пальцы сотрясала дрожь; я подумала было, не слишком ли сильно она сжимает моё оружие. Но как только ладонь поудобнее легла на рукоять, великанша выпустила лезвие. И когда нож вернулся ко мне, я поняла: дело было не только в обильи крови; очистившись, верный мой спутник сменил форму, став иным — более изогнутым. И более отточенным.

— Таким он подойдёт тебе лучше. — Серая госпожа торжественно склонила перед мной голову, в ответ на мой недоумённый взгляд. Бездумным жестом я вложила нож обратно в ножны на талии, совсем упустив из виду, что те не подогнаны под новую форму. (Странное дело, но тот вошёл идеально: впрочем, глянула… так и есть, те тоже изменились.)

— Знаешь, Закха, а вы похожи. Ну как, нравится? — Сиех прильнул ко мне, обвив руки вкруг талии и положив голову на грудь. Бессмертный он там или нет, но этот жест был настолько по-детски невинным, что у меня не нашлось сил (и желания) его оттолкнуть. Не задумываясь, я обняла его в ответ, — на что он только вздохнул, глубоко и довольно.

— Так и есть, — без тени сомнения ответила женщина. Наклонилась, всматриваясь в лицо Ньяхдоха. Позвала вопросительно:

— Отец?

Я не вздёрнулась лишь потому, что на мне повис Сиех; но моё напряжение не укрылось от него.

— Шшш… — Он успокаивающим жестом погладил меня по спине. Совсем не детское вышло прикосновение, если подумать, однако беспокойство несколько поулеглось. А мгновением спустя Владыка шевельнулся.

— С возвращением, — сказал Сиех, выпрямившись и просияв яркой улыбкой. Воспользовавшись моментом, я отодвинулась подальше от падшего. Но Сиех споро поймал меня за руку, возразив горячо: — Всё в порядке, Йин. Он уже не тот. Ты в полной безопасности.

— Она не верит тебе, — сказал Ньяхдох. Он говорил, как человек, очнувшийся от глубокого сна. — Она не доверится нам сейчас.

— Это не твоя вина. — Голос Сиеха стал несчастным. — Нам надо лишь всё объяснить, уверен, она поймёт.

Взгляд, что отпустил падший, снова заставил меня вздрогнуть, хотя, казалось, что безумие действительно из него ушло. Но исчезло и то чувство — когда он держал своей рукой мою, залитую кровью, тёкшей из его сердца, и тихо шептал полным тоски голосом те слова… А ещё этот поцелуй… ну уж нет, хватит. У меня просто разыгралось воображение. Ясно как божий день, вот он, реальный Владыка, сидящий передо мной сейчас, — бесстрастный, гордый и высокомерный ублюдок, ухитряющийся даже стоя на коленях в унизительной позе иметь поистине царский вид. Он до боли напоминал Декарту, кольнуло под грудью.

— Поймёшь?.. — спросил он.

Я не могла ответить ничем другим, кроме как ещё раз попятиться назад. Ньяхдох лишь покачал головой и поднялся, отпустив приветственный кивок женщине, которую Сиех назвал именем Закха. Пусть та и возвышалась над ним, как гора, без лишних вопросов можно было догадаться, кто в этой парочке отдаёт приказы, а кто им подчиняется.