Пол Кемп - Возвращение

— Только если они достигнут города Ллос, их сочтут достойными, бывшая рабыня, — процедила Квентл. — Это путь, который я, и только я уже прошла однажды.

Данифай ответила Квентл дерзким взглядом. Это ничуть не отразилось на красоте ее черт.

— Без сомнения, настоятельницу Арак-Тинилита сочли весьма ценным призраком, — заявила Данифай, скорее вопросительно, чем подтверждая факт. Более того, выбранный ею титул свидетельствовал о том, что она не признает Квентл более высокопоставленной жрицей.

Глаза Квентл сузились от ярости, но, прежде чем она успела ответить, Данифай добавила:

— И без сомнения, Йор'таэ тоже должна отправиться в город Ллос, чтобы ее сочли достойной. Не так ли, госпожа Квентл?

Очередной сильный порыв ветра тронул паутину рядом с ними, и нити вновь запели. Фарону почудилось, что в их плаче он расслышал шепот: «Йор'таэ».

Квентл и ее змеи уставились на Данифай. Настоятельница Арак-Тинилита склонила голову набок, прислушиваясь к тому, что мысленно нашептывала ей плеть.

— Ты что, не можешь ответить без помощи своей плетки, тетя? — насмешливо поинтересовался Джеггред.

Змеи в оружии Квентл возбужденно зашевелились. Верховная жрица с застывшим лицом шагнула к дреглоту и Данифай. Обе жрицы словно терялись в тени громадного Джеггреда.

Дреглот глухо зарычал.

— Ты что-то сказал, племянник? — осведомилась Квентл, и змеи в ее плетке высунули язычки.

Джеггред сверкнул глазами на тетку и открыл рот, намереваясь ответить.

Данифай положила руку на мускулистое предплечье его боевой руки, и дреглот прикусил язык.

— Ты лезешь не в свое дело, Джеггред, — сказала Данифай и легонько шлепнула его по руке. — Простите его, госпожа Квентл.

Квентл перевела взгляд на Данифай, в то время как ее змеи продолжали с холодной угрозой разглядывать Джеггреда.

Квентл была выше Данифай на целую ладонь, а благодаря дарованной ей магическим поясом силе она, пожалуй, могла бы сломать молодой жрице хребет голыми руками. Бывшая рабыня недвусмысленно положила руку на рукоять своего моргенштерна.

— На мгновение мне показалось, что ты забылась, Данифай Йонтирр, — произнесла Квентл таким тоном, каким распекают непослушных детей. — Возможно, это межуровневое путешествие сбило тебя с толку?

Прежде чем Данифай успела ответить, взгляд Квентл сделался жестким, и она продолжила:

— Позволь напомнить тебе, что я — верховная жрица Квентл Бэнр, настоятельница Арак-Тинилита, наставница Академии, наставница Брешской крепости, Первая Сестра Дома Бэир Мензоберранзана. Ты же — взятая в бою пленница, дочь погибшего Дома, самонадеянное дитя, которому не хватает благоразумия, чтобы попридержать свой лживый язык. — Она вскинула ладонь, опережая ответ Данифай. — На этот раз я прощу тебе твою дерзость, но впредь хорошо обдумывай свои слова. Когда Ллос примет решение, ее Избранная может счесть себя обязанной отплатить за былую наглость.

Джеггред рядом с Данифай часто дышал, пыхтя, будто дергарские кузнечные мехи. Мощные когти на концах его боевых рук сжимались и разжимались. Он глядел на свою тетку так, будто та была куском мяса.

Змеи в плетке Квентл в ответ зашипели ему в лицо.

Предосторожности ради Фарон вызвал из памяти слова заклинания, которое могло бы остановить Джеггреда, если возникнет такая необходимость. Он знал, кому будет принадлежать его лояльность, если размолвка между Квентл и Данифай перейдет в открытую схватку. Квентл только что перечислила Данифай свои титулы. Фарон добавил бы еще один: Йор'таэ Паучьей Королевы. Ллос вернула Квентл обратно из мертвых. Для какой другой цели стала бы Паучья Королева делать это?

К ее чести, Данифай держалась твердо, несмотря на гнев Квентл, и не выказывала ни малейшего страха. Ее сверкающие серые глаза не выражали ничего. Она вскинула руку и словно бы потянулась к лицу Квентл, будто желая дать ей пощечину. Когда змеи из плети переключились с Джеггреда на нее, шипя и щелкая зубами возле кончиков ее пальцев, она отдернула руку.

— Прошло то время, — процедила Квентл сквозь стиснутые зубы.

Данифай вздохнула и улыбнулась.

— Я мечтаю лишь увидеть, как вы выполните ваше предназначение, настоятельница Арак-Тинилита, — сказала она, — и исполнить волю Паучьей Королевы.

Пока Фарон мысленно анализировал ее ответ на предмет скрытых значений, Квентл ответила:

— Всем нам известно, какова воля Паучьей Королевы. Так же как все мы знаем, кто будет ее Избранной. Называть имя нет необходимости. Знаки укажут на Йор'таэ. Пусть каждый понимает их, как ему угодно. Но печальная судьба ожидает того, кто ошибется в их толковании.

Прекрасное лицо Данифай осталось непроницаемым, но она выдержала взгляд Квентл.

— Воистину печальная, — отозвалась она.

Квентл бросила на Данифай последний взгляд и повернулась к дреглоту:

— Теперь ты, Джеггред. У тебя была возможность еще раз обдумать свое поведение. Не хочешь ли ты теперь сказать мне что-нибудь?

Фарон с трудом смог сдержать усмешку, Квентл Бэнр прибыла во владения Ллос другим человеком. Она не была больше той шепчущей, неуверенной в себе женщиной, которая общалась только со своей плетью; она снова стала настоятельницей Арак-Тинилита, которая вела их от самого Мензоберранзана, Первой Сестрой самого могущественного Дома во всем городе.

В этот миг, подумалось Фарону, она даже более сексуально привлекательна, нежели Данифай.

В следующий момент он понял, что слишком долго находится вдали от своих наемных шлюх.

Джеггред, должно быть, тоже почувствовал перемену, происшедшую с его теткой. Если бы Фарон способен был пожалеть кого-нибудь в этой жизни — что было, разумеется, не так, — он, наверное, пожалел бы дреглота. Вместо этого он находил явное замешательство Джеггреда забавным и вполне заслуженным. Полудемон отдал свою преданность Данифай и теперь пожинал плоды этой ошибки. Квентл этого не простит.

Джеггред начал было говорить, но Данифай, продолжая смотреть на Квентл, качнула головой, всего один раз, едва заметный жест, который заставил дреглота умолкнуть так же эффективно, как заклятие молчания.

— Спокойнее, — приказала Данифай.

Джеггред съежился и ответил Квентл:

— Нет… тетя.

Он не смотрел ей в глаза. Четыре его руки бессильно повисли, взгляд уткнулся в землю.

Фарон оценивающе приподнял бровь. Джеггред напомнил Квентл об их родственных отношениях; вероятно, он сумеет и впредь не раздражать верховную жрицу, при этом ничем не возразив тому, на что намекала Данифай. Наверное, полудемон был не совсем ослом, только наполовину.