Константин Бояндин - Умереть впервые

Ощущая себя одержимым навязчивой идеей, Таилег осторожно уложил рептилию на подстилку, укрыл толстым пледом и устроился поблизости, подложив под голову рюкзак. Ему осталось немного места на подстилке, но ветерок над рекой становился с каждой минутой все более прохладным, и впивавшиеся в затылок какие-то угловатые предметы обещали тяжелую и незабываемую ночь.

Слабый запах, напоминавший запах полыни, коснулся его ноздрей. Однако Таилег ни за какие богатства мира не мог позволить себе раздумывать, что это означает и откуда он взялся.

У высочайшей вершины Юго-Западного хребта стоит небольшой монастырь. Неоднократно менял он хозяев, и многие священные знаки по очереди украшали его стены.

Без малого восемь тысяч лет стоит он совсем рядом с кратером давно потухшего вулкана, Мои-Валс (Удушающий Огонь). Никто не помнит о трех огромных городах, которые некогда были разрушены стихией, никто и не искал их останков — войны занимали умы первых поселенцев, а с тех пор прошло не так много времени, чтобы любопытные путешественники успели посетить все уголки света и передать рассказы об их чудесах всем остальным.

Последним обитателем монастыря был преклонных лет астролог Альри Данхор из Темера и многочисленные его ученики — их разношерстная компания отлично ладила друг с другом. Немногие отваживались провести восемь лет обучения на неприветливых склонах Мои-Валса, да и спрос на астрологов — подлинных, разумеется, исключая шарлатанов, которые встречаются на каждом углу, — не столь велик.

Многие опасаются спрашивать о будущем, предпочитая настоящее.

К 22 — му дню осени года 319 от пришествия Дайнера астролог, крепкий старик ста восемнадцати лет от роду, неожиданно понял, что больше не может ни учить последователей, ни заниматься астрологией сам.

Раз в год он делал особый расчет — по просьбе Совета Магов. Каждый год почтовый голубь доставлял в неприметное здание на окраине Оннда листок тонкой бумаги, испещренный разноцветными точками.

Немногие знали их смысл. Образно выражаясь, схемы позволяли определить крупнейшие события, что должны были вот-вот потрясти Ралион и ближайший к нему участок вселенной.

Откровенно говоря, с точки зрения простого человека высшие маги и знатоки точных наук показались бы безумцами. Ведь неурожаи, наводнения, пожары, эпидемии вовсе не считались из ряда вон выходящими событиями. Так, решаемая проблема — и что с того, что она в состоянии опустошить целые страны?

В этот раз схема была путаной, но отдельные расчеты Альри поручил лучшим своим ученикам, и те подтвердили его выводы, не вполне понимая, что они вычисляют.

Гадал и Альри, глядя на схему, которая предвещала ни много ни мало фундаментальные изменения в структуре мироздания. Впрочем, для обычных людей эти потрясения незаметны. Даже если их и удастся заметить, то как ничтожные и неопасные. Еще бы, ведь все крупнейшие сдвиги протекают очень медленно.

А утром, повторив расчеты и сверяясь со множеством таинственных приборов, Альри получил результат, который заставил его содрогнуться.

Точки сползались ко вполне определенному месту на карте Ралиона, и силы, которые производили сдвиг, были невообразимо велики. Что это должно было повлечь — он не понимал. Но понимал, что такого просто не может быть.

Спустя день расчеты повторились. Раз сдвинувшись, точки не совершили заметного перемещения. Тут-то Альри и уверовал в истощение собственного разума и в необходимость отставки. Хотя всегда знаешь, что все хорошее непременно прекратится, как больно бывает ощущать это каждый раз!

На четвертый день Альри повторил расчеты… и точки собрались в совсем небольшой и ничего не говорящей ему области на карте. Спокойно и неторопливо Альри перепроверил расчеты, вызвал гонцов и велел немедля разослать копии своих предсказаний в четыре крупнейших университета Ралиона.

Никогда еще гонцы не получали задания доставить сведения во что бы то ни стало в течение суток.

Спустя восемь часов все университеты уже получили предупреждение Альри Данхора и выслали экспедицию — проверить, что же творится в никому не ведомой точке Ралиона.

Экспедиция долетела до океана, не нашла там ничего и вернулась. Никому из ученых не было известно, лежит ли что-либо там, в глубине, под полуторамильной толщей воды.

Все маги и специалисты по внечувственным восприятиям перешли в состояние полной готовности к чрезвычайным ситуациям.

А Ралион готовился отмечать праздники урожая, что были древней традицией почти повсеместно.

Таилег проснулся от жуткого холода. Покосившись, он увидел мерно дышавшую рептилию и беззвучно выругался. То-то будет смеху, когда она утром очнется и увидит его окоченевшее тело… «Спасая население, пал спасатель такой-то…» Тьфу!

Намерение подняться и попрыгать вскоре оказалось совершенно невыполнимым. Суставы и мышцы настолько сильно болели в ответ, что доведенный до отчаяния Таилег решил сжечь последний факел и худо-бедно погреться. И шут с ним со всем! Все равно один факел — это не сто и не тысяча.

Тут он вспомнил, что так и не развернул сверток Даала. Кстати, именно этот сверток немилосердно втыкался ему в затылок, как ни поворачивай рюкзак.

В свертке была бухта очень тонкой, но прочной, веревки, две дюжины узких прямоугольных свертков и три — свертков покрупнее.

Ладно, начнем с маленьких. Скользкая на ощупь плотная бумага долго не поддавалась, пока неожиданно из нее не выскочил узкий предмет. Наподобие факела в ножнах. Конус на короткой тонкой рукоятке.

Таилег осторожно снял колпачок с отполированного тяжелого конуса, и тот… засветился. Выяснилось, что, нажимая на разные участки его рукоятки, можно регулировать яркость. Свет был белым, сильным… и холодным. Осознав последнее, Таилег не выдержал и разразился хриплым хохотом. Немного успокоившись, он закрыл конус колпачком, и тот немедленно потух. Отлично. Правда, не совсем то, что нужно.

Таилег оглянулся — рептилия не отреагировала на взрыв безумного смеха — и развернул второй сверток.

В прозрачной бумажной упаковке лежал тяжелый — фунта два — брусок размером с ладонь. А это что? Еда? Оружие? Надо же, хотел ведь спросить Леглара… Проклиная себя за глупость, Таилег осторожно разорвал обертку и повертел брусок в ладони.

Ничего особенного. Запах напоминает торф. Вряд ли это едят… Поверхность бруска была покрыта тонкой пленкой парафина, и Таилег счистил ее ладонью…

Зашипев от неожиданности, он выронил брусок себе под ноги. Брусок за несколько секунд раскалился докрасна и излучал теперь драгоценное, слабо пахнущее смолой тепло. Юноша пожелал Леглару тысячу лет жизни и растянулся около бруска Прямо на земле. Только в трех шагах можно было выдерживать этот жар.