Джон Толкин - Сильмариллион

– Эру щедр, – молвила она. – Теперь пусть остерегутся твои дети! Ибо отныне в лесах будет жить сила, чей разбуженный гнев станет великой опасностью для них.

– И все же им понадобится дерево, – сказал Ауле и вернулся к горну.

Глава 3 О приходе эльфов и пленении Мелькора

Долгие века жили валары в блаженстве в свете Древ за Горами Амана, – Средиземье же лежало в сумерках под мерцанием звезд. Пока горели Све­тильни, все пошло в рост, но теперь не росло, ибо всюду опять была тьма. Однако древнейшие из живых существ уже пробудились: в морях – гигант­ские водоросли, на земле – тени огромных деревьев; а в долинах и окутан­ных мраком холмах таились темные твари – древние и сильные. В те поля и леса не приходил никто из валаров, кроме Йаванны и Оромэ. И Йаванна бродила в сумерках, печалясь, потому что рост и цветение Весны Арды окончились. И она погрузила в сон многое из того, что проснулось Весной, – дабы создания ее не старились, а ждали пробуждения в грядущие века.

Но на севере Мелькор собирал силы – не спал, наблюдал и трудился; и появились лиходейские твари, и темные дремлющие леса наполнились чу­довищами и призраками ужаса. А в Утумно он собрал своих демонов – тех духов, что предались ему во дни величия и стали подобны ему в падении: сердца их были из пламени, но обличье – тьма, и ужас несли они с собою: у них были огненные бичи. Позже в Средиземье их звали балрогами. И Мель­кор породил во тьме много других чудищ разных форм и видов, что долго тревожили мир; и границы его владений в Средиземье все далее продвига­лись на юг.

А еще Мелькор выстроил крепость с оружейнями близ северо-запад­ных берегов Моря – отбивать любой штурм, какой мог быть начат вала­рами. Командовал той крепостью Саурон, наместник Мелькора; а звалась она Ангбанд.

Однажды валары держали совет, ибо обеспокоили их вести, принесен­ные Йаванной и Оромэ из Покинутых Земель; и Йаванна вышла вперед и, обратясь к валарам, молвила так:

– О повелители Арды, Видение Илуватара было кратким и быстро ис­чезло, так что, быть может, мы не сумеем точно исчислить в бегущей че­реде дней Назначенный Час. Однако будьте уверены: Час близится, и в этот век исполнятся наши надежды, и Дети пробудятся. Так ужели оставим мы земли, где им жить, бесплодными и полными лиха? Ужели будут они бро­дить во тьме, когда мы радуемся свету? Ужели будут звать Властелином Мелькора, когда Манвэ восседает на Таниквэтиль?

И Тулкас вскричал:

– Нет! Давайте скорее начнем войну! Разве не довольно отдохнули мы от борьбы, разве не восстановились наши силы? Неужто один всегда будет противостоять всем?

Но, по велению Манвэ, заговорил Мандос и молвил так:

– Истинно, в этот век придут Дети Илуватара, но они еще не пришли. Более того, суждено, чтобы Перворожденные пробудились во тьме, и пер­вым их взглядом был взгляд на звезды. Яркий свет погубит их. К Варде станут взывать они в нужде.

Тогда Варда ушла с совета и, взглянув с высот Таниквэтиль, узрела тьму Средиземья и бессчетные звезды над ним – далекие и тусклые. И она начала великий труд, величайшее из всех дел валаров со дня их прихода в Арду. Она взяла серебряную росу Тэлпериона и создала из нее новые яркие звезды к приходу Перворожденных; потому-то Варда, чье древнее прозва­ние было Тинталлэ, Возжигательница, звалась эльфами Элентари, Королева Звезд. Карниль и Луиниль, Нэнар и Лумбар, Алькваринквэ и Элеммирэ со­творила она в то время, и множество других дивных звезд собрала вместе и поместила маяками в небесах Арды: Вильварин, Тэлумендиль, Соронумэ и Анарриму; и Мэнэльмакар с его сверкающим поясом поднялся, как пред­вестник Последней Битвы, что будет в Конце Дней. А высоко над севером, вызовом Мелькору, возложила Варда венец из семи ярких звезд – Вала­кирку, Серп Валаров и знак рока.

Говорят, что в тот самый час, когда Варда окончила свои труды (а были они долги), когда Мэнэльмакар впервые шагнул в небо, и синий пла­мень Хеллуина вспыхнул в тумане над гранью Мира, – в тот самый час про­будились Дети Земли, Перворожденные Илуватара. У озаренного звездами озера Куйвиэнэн, Вод Пробуждения, очнулись они ото сна; и, пока они – еще в молчании – жили у Куйвиэнэн, глаза их видели звезды, и звездный свет стал им милее всего, и впоследствии более всех валаров почитали они Варду.

В возмущениях Мира облик земель и морей ломался и восстанавли­вался: реки не сохранили своих русел, а горы – своих твердынь; и к Куйви­энэн возврата нет. Но говорят эльфы, что лежит оно далеко на северо-вос­токе Средиземья и некогда было заливом Хелкара – Внутреннего Моря; а море то образовалось на месте столпа Иллуин, низвергнутого Мелькором. Многие воды стекали туда с восточных возвышенностей, и первыми зву­ками, которые услыхали эльфы, были плеск и журчание бегущих струй.

Долго жили они в первом своем доме под звездами и в удивлении бро­дили по Земле; и они начали говорить и давать имена всему, что видели. Себя они называли Квэнди – "те, что говорят", ибо не встречали еще других существ, обладавших даром речи или пения.

И случилось, что Оромэ, охотясь, заехал на восток и, у берегов Хел­кара, свернул к северу, под тень Орокарни – Гор Востока. Тут Нахар вне­запно заржал и остановился, а Оромэ в удивлении сидел молча, и казалось ему, что в тиши подзвездных земель доносится издали песня.

Так валары нашли, наконец, – как будто случайно – тех, кого столь долго ждали. И Оромэ, взглянув на эльфов, исполнился изумления, словно они были созданиями странными, дивным и непредвиденными: ибо так все­гда будет с валарами. Что ни предпето в Музыке или предсказано в Виде­нии, – для тех, кто пришел в Эа, каждая новая вещь будет чем-то неожидан­ным и непредвиденным.

Изначально Старшие Дети Илуватара были сильнее и выше, чем стали теперь; но не более прекрасны, ибо, хотя красота квэнди во дни их юности была превыше красоты всего, созданного Илуватаром, она не уменьшилась с годами, а жизнь на Земле, печаль и мудрость обогатили ее. И Оромэ по­любил квэнди, и нарек их на их же наречии эльдарами, народом звезд; но имя это потом носили лишь те, кто последовал за ним по западному пути.

Однако многие квэнди испугались его появления, – то было дело рук Мелькора. Ибо, послезнанием Мудрые поняли, что Мелькор, будучи всегда настороже, первым узнал о пробуждении квэнди и послал призраков и ду­хов зла следить за ними и подстерегать их. Так и вышло, что если эльфы поодиночке или даже по нескольку вместе уходили далеко от озера, они пропадали и никогда не возвращались; и квэнди говорили, что это Охотник поймал их. И в самых древних эльфийских песнях, память о которых все еще жива на Западе, поется о призрачных тенях, что бродили в холмах во­круг Куйвиэнэн и затмевали звезды; и о черном Всаднике на диком коне, который преследовал ушедших, чтобы схватить и пожрать их. Мелькор так ненавидел и боялся Оромэ, что рассылал своих прислужников в его обли­чье и распускал лживые слухи о нем, чтобы квэнди отшатнулись от Оромэ, если им доведется встретиться.