Серж Брюссоло - Запретная стена

— Пошли, — скомандовал Неб. — Смотри, куда ступаешь, и двигайся медленно. На этой высоте мозг слишком сдавливает тяготением, так что потерять сознание можно в два счета.

У Ната даже не нашлось сил ответить. Уже минуты три его не оставляло ощущение, что на плечи ему взгромоздился невидимый слон. Он глянул на свои ноги и удивился, почему они не проваливаются по колено в «землю».

— Шевелись, — посоветовал ему Неб. — Если перестанешь двигаться, станет еще хуже.

Они тронулись вперед — тяжело и неуклюже, как дети, делающие свои первые в жизни шаги. В ушах у Ната гудело, словно в каждом спрятался большой пчелиный рой.

Теперь ему стало ясно, почему никто не собирался селиться на облаках. Некоторые безумцы, правда, делали такие попытки, исходя из разумного принципа, что лучше ездить на чудовище верхом, чем оказаться расплющенным у него под лапами; но пережить этот эксперимент не удалось никому. На этой высоте давление было слишком сильным, оно сдавливало мозг, вызывало обильные кровотечения и смертельные закупорки сосудов.

Нат спотыкался, скользя вокруг мутным взглядом. У него пошла кровь носом, и он рассеянно вытер ее тыльной стороной ладони.

Неб Орн шагал, наклонившись вперед, как водолаз в тяжелом скафандре. Нат отметил, что воздух здесь и впрямь казался более плотным, как вода.

Они медленно спустились в одну из долинок. Поверхность облака оказалась очень прихотливой. Крутые завитки громоздились холмами, похожими на огромные, изваянные из мрамора виноградные грозди. Идти было скользко, как по замерзшему озеру. И потеряться в этом белом холодном лабиринте ничего не стоило, поэтому Неб позаботился захватить с собой кусок угля и ставил черные кресты там, где они проходили.

Наконец они высмотрели небольшой разлом.

— Я останусь здесь, — сказал гарпунер, — а ты отойди к другому концу трещины, как можно дальше. Попробуем подорвать два заряда одновременно, так будет эффективнее. Используй свисток, чтобы подать мне знак, когда будешь готов. Два длинных свистка, один короткий. Понял?

Нат удалился, следуя вдоль трещины. Поможет ли их маневр хоть немного ослабить крепость облака? Ему с трудом в это верилось, однако до настоящего времени никто не придумал лучшего способа бороться с летучими айсбергами Алмоа.

Он шагал минут десять, потом внезапный упадок сил вынудил его сесть на землю. Кровь продолжала струиться из ноздрей, заливая губы и подбородок. Целый ручей крови.

Он осмотрел ноги: вены под кожей вздулись так, что едва не лопались. Ох, дьявол! От чрезмерного прилива крови лодыжки стали едва ли не вдвое толще, чем полагается, и цвет у них стал нездоровый, с лиловым оттенком. То же самое случилось с членом и мошонкой, которые, разбухнув до неимоверных размеров, причиняли ему жуткие страдания.

Он на мгновение прикрыл глаза, потом заставил себя подняться. Невидимый слон продолжал давить всем своим весом ему на лопатки. Через грохот в ушах он едва расслышал эхо далеких взрывов — где-то вовсю работали остальные матросы.

Следуя вдоль трещины по дну глубокой ложбины, он обнаружил остатки чьего-то лагеря. Там было с полдюжины низеньких, сложенных из кизяка лачуг и примерно столько же человеческих скелетов. Скорбные останки отряда, который некогда попытался приспособиться к жизни на высоте. Поселение было воздвигнуто возле впадины, где дождевая вода, скапливаясь, образовала небольшое озерцо. Развалины курятника указывали, что первопроходцам удалось даже изловить несколько птиц, чтобы организовать небольшое хозяйство. Нат склонился над останками. Кости черепов были смещены, словно их сжимали тисками, пока они не лопнули.

Интересно, сколько времени продержались здесь эти бедолаги? Неделю? Три дня?

Больше мешкать не следовало. Втыкая гарпун в трещину, он на мгновение заколебался: что, если он сейчас взорвется у него в руках?

Он сжал губами свисток и погрузил наконечник гарпуна так глубоко, как только смог. Железо скрежетнуло по мрамору. Надув щеки, Нат подал условный сигнал, затем резким движением вырвал чеку. Лучше уж скорее покончить с этим. В четыре прыжка он одолел расстояние до ближайшего укрытия — гладкого мраморного холмика, но поскользнулся и растянулся на животе. В ушах молотило так, что взрыва он не услышал — только почувствовал, как ударная волна прокатилась по поверхности облака, отдаваясь у него в животе. Какую-то секунду он с ужасом ожидал, что облако развалится пополам, и он, Нат, отправится в вечное странствие пленником половинки айсберга…

С трудом поднявшись, он повернул назад. Виски ломило от боли, гениталии грозили лопнуть от каждого движения.

Неб уже поджидал его. Не теряя ни секунды, он двинулись обратно к веревочной лестнице. Оба сознавали, что надо скорее спускаться, пока они не лишились сознания; в противном случае канонерка уплывет без них, потому что никому не достанет ни сил, ни смелости отправляться на поиски их бесчувственных тел.

Уже наклоняясь, чтобы схватиться за верхнюю перекладину, Нат заметил, как капающая из его носа кровь прочертила алый пунктир по снежно-белой поверхности облака. Этот нехитрый рисунок показался ему столь восхитительным, что он замер в неподвижности, созерцая яркую пограничную линию.

— Шевелись, — прикрикнул на него Неб. — А то у тебя уже совсем крыша едет.

Они соскользнули на палубу. По мере спуска болезненные ощущения стали пропадать, а потом исчезли совсем.

Нат обессиленно рухнул на свернутый в бухту канат.

По итогам операции команда недосчиталась двоих: один матрос взорвался вместе со своим гарпуном, а другой свалился без чувств.

— У него мозги разжижились от давления, — пояснил один из его товарищей. — Прямо потекли из носа, как сопли. Вот черт! Каждый раз, когда он чихал, мозги так и брызгали у него из ноздрей!

Смотав веревочную лестницу, они поглядели вслед удаляющемуся летучему айсбергу, от всей души надеясь, что расширенные взрывами трещины в конце концов не выдержат. Развалившись на более мелкие фрагменты, облако могло причинить куда меньше вреда.

На следующий день канонерка уже бросила якорь у берегов Сольтерры — острова, где Нат родился. Здесь его путешествие заканчивалось. Он вернулся домой и не имел представления, что ожидает его дальше. С болью в сердце он простился с пожилым гарпунером, к которому успел сильно привязаться.

— Может, мы еще свидимся, — сказал великан со вздохом. — На этой грязевой равнине все возможно. Да хранят тебя боги от демонов тумана, и да приведут они тебя однажды к подножию стены, за которой начинается сад секретов.